его личное пространство. Он не прикасается к нему, а просто стоит там.

— Все будет в порядке, Калеб.

Калеб отворачивается, но не может противостоять словам, что вырываются против воли.

— Я не хочу туда возвращаться, Деймон. Дашь мне свободу выбора, а?

Я знаю, как сложно для Калеба просить кого-либо об одолжении. Знаю, чего стоит ему этот вопрос.

Деймон медленно качает головой и похлопывает его по плечу.

— Это важно Калеб. И мы все будем там с тобой.

В фургоне я намеренно сажусь воле Калеба на заднем ряду. Скулы на его лице подергиваются, а его руки сложены на груди. Он напряжен.

— Хочешь поговорить об этом? — Спрашиваю его тихо, чтобы никто другой не смог услышать.

— Без комментариев. — Он смотрит в окно, закрываясь от меня.

У нас уходит почти два часа, чтобы добраться до колонии для несовершеннолетних или УИН — Управление исполнения наказаний, как называет это Калеб. Наш фургон проверяют и пропускают через высокие ворота с колючей проволокой. Я могу чувствовать напряжение и стресс, исходящие от Калеба. Он не хочет быть здесь. Я не знаю всего, что случилось с ним здесь, но какое-то время назад он дал мне некоторое представление о том, через что он прошел.

Я обдумываю звонок Деймону и сообщение о том, что мы были в закусочной. Наверное, мне следовало бы оставить все как есть. По крайне мере, тогда бы Калеб не сердился на меня.

— Мне жаль, что заставила тебя вернуться в «Перезагрузку», — бормочу я.

— Неважно, — отвечает он, смотря в окно на колючую проволоку забора, окружающего строения. — На этом все и закончится.

— Что закончится? «Перезагрузка» или мы, как пара?

Мужчина и женщина в темных костюмах на стоянке ожидают нас. Мы все выходим из фургона, но Калеб останавливает меня, когда все остальные выходят наружу.

— Слушай, — говорит он, — Я не собираюсь говорить, что не думал о том, что было бы, если я и ты, ну, в общем, ты знаешь. Но я думаю, что нам стоит повременить. По крайне мере, до тех пор, пока ерунда с «Перезагрузкой» не закончится.

— И когда это закончится, что тогда?

Деймон стучит по боковине фургона, пугая меня.

— Давайте, копуши, шевелитесь! — кричит Деймон. — Вы задерживайте остальных!

Я выхожу на горячий летний воздух и пялюсь на охранников с оружием в кобурах. Это заставляет меня чувствовать безопасность и испуг одновременно.

Мужчина в форме идет прямо к Калебу.

— Мы не видели твоей рожи с тех пор, как ты освободился. Надеюсь, ты держишься подальше от неприятностей.

Калеб практически стоит по стойке «смирно», его лицо такое серьезное, какое я еще никогда не видела. Он рявкает в ответ: «Пытаюсь, сэр», что заставляет мужчину сузить глаза.

— Пытаешься? Я уверен, ты можешь добиться большего, чем попытки, Бекер.

— Да, сэр.

После Калеб смотрит вниз, а мужчина шагает вперед, вставая перед нами.

— Я — мистер Йейтс, а это — мисс Бушнелл, — говорит он громко, так чтобы все могли его слышать. Он указывает на женщину, стоящую рядом с ни, ее волосы собраны сзади в тугой пучок. — Девушки посетят наше женское население с мисс Бушнелл, а парни — мужское со мной. Вы готовы?

Мы все киваем, кроме Калеба. Я смотрю, как он тянет Деймона в сторону и тихо говорит: «Я не могу этого сделать».

Глава 19

Калеб

— Я не могу это сделать.

Говорю Деймону снова. Дерьмо, мои колени трясутся не переставая, с того момента, как только мы сели в машину. Он снова похлопывает меня по спине, словно он мой друг, и останется со мной, не смотря ни на что.

— Ты сможешь. Поверь мне.

Верить ему? Когда в последний раз я кому-то действительно доверился, не облажавшись?

— Не важно, чувак.

— Послушай, ты намного сильнее, чем думаешь. Эти дети ищут пример для подражания.

Я вытер салфеткой пот со лба.

— Я дам тебе ключ к разгадке, Деймон. Я не образец для подражания, и я не хочу им быть.

Что я должен рассказать этим парням, что я сел за решетку за то, чего не делал?

— Это твой выбор, что им говорить.

Я смотрю вверх на кирпичное здание, в котором жил практически в течение года. Я должен был вставать в 6.30, должен был принимать душ с кучей других парней, я должен был есть, когда мне говорили «ешь», и когда мне нужно было в туалет во время школьных занятий в колонии, они сопровождали меня, чтобы я мог посрать. Это было жалко.

Так же, как и в тот раз, не похоже, что у меня остается выбор. Я следую за Йетс и другими парнями из «Перезагрузки» к мужскому сектору, но оглядываясь назад я вижу, Мисс Бушнел, сопровождающую девушек к другому сектору. Мэгги хромает позади нее.

Очень скоро она увидит в действительности, как я жил в течение года. Хотел бы я, удержать ее от входа туда. Когда я был в колонии, девушки и парни никогда не видели друг друга. У нас были школьные занятия пару часов в день, затем мы отправлялись на групповую терапию, затем выполняли различные порученные нам дела, затем нам разрешалось выйти на улицу на час, трехразовое питание и остаток дня оставалось прохлаждаться в наших клетках. Нам рекомендовалось много читать по учебе, чтобы побыстрее скоротать время, но многие парни ненавидели чтение или просто не умели читать. Дерьмо.

В зале ожидания пропускного центра у меня немного дрожат руки, так что я засовываю их в карманы, пока стою, бегло оглядывая охранников, камеры безопасности и надежно запертые двери. Я мельком смотрю на временную клетку, где тебя запирают, пока не зарегистрируют. Ужасные воспоминая возвращают меня к не самым лучшем временам моей жизни.

После регистрации здесь, как преступника, они конфискуют все, что у тебя есть, одежду, личные вещи, до того момента, пока тебя не освободят.

Следующим идет обыск с раздеванием и позвольте мне сказать вам, охранник, который это делает, должен быть абсолютно уверен, что вы не скрываете контрабанду в любой щели вашего тела.

Йетс протягивает прозрачную пластиковую коробку.

— Опустошите свои карманы. Я имею в виду все, ручки, карандаши, деньги, кошельки и документы.

Все мы следуем инструкции, затем нас провожают через кучу коридоров и запертых дверей. Мы приходим в комнату, где заключенные встречаются со своей семьей и друзьями в день посещений.

— Мы решили посадить вас по двое, — говорит Йетс, — Вы встретитесь с нашими резидентами один на один. Таким образом, у нас будут