Говорят, в каждой шутке есть изрядная доля правды. Не один ли из таких случаев перед нами?..

Итак, в июне 1923 года Харбин отмечал свое 25-летие.

К торжествам готовились тщательно. Был издан первый том специального труда Е. X. Нилуса «Исторический обзор Китайской Восточной железной дороги. 1896–1923», не утративший своей исторической ценности и теперь. Правда, книга вышла из печати только в самом конце июня и была подарена автором высоким чиновникам КВЖД. Был установлен памятник первому председателю КВЖД, Сюй Цзинчэну, казненному во время восстания ихэтуапей в 1900 году. Г. В. Мелихов приводит описание памятника: «Высота памятника (фигура Сюй Цзипчэна во весь рост) вместе с пьедесталом составляла 3,5 сажени (более 7 м). Основой служил обелиск, высеченный из крупных кусков местного серого гранита, отшлифованного, но без полировки. На обелиске установили четыре бронзовых доски, отлитых в литейном цехе Главных механических мастерских КВЖД и поражавших своей тонкой и изящной работой. Две из них — большие — были размещены с северной и южной сторон памятника; на одной высечена поэма, посвященная Сюю, на китайском языке из 300 иероглифов; на другой — надпись, русская, с перечислением отдельных моментов постройки дороги, ее участников и сотрудников Сюя. На остальных двух — маленьких — небольшие посвящения на русском и китайском языках».

Место для памятника было выбрано очень удачно: его установили поблизости от спуска с виадука со стороны Нового Города, на главной дороге, ведущей в Фуцзядянь, которая была переименована в проспект Сюя. Эта дорога тоже спешно достраивалась к празднествам.

Вечером 10 июня была отслужена панихида по умершим строителям и служащим КВЖД, a 11 июня программа юбилейных торжеств началась с молебна в большом фойе здания Железнодорожного собрания, в конце которого провозглашалась «многая лета» руководителям и служащим дороги.

Вообще, программа этих дней была чрезвычайно насыщенной и, как видно из дня сегодняшнего, этот первый серьезный для Харбина праздник фактически стал и последним — спустя всего каких-то девять лет многое изменится в жизни этого уникального «града Китежа». А тогда, в теплые, радостные июньские дни это был праздник подлинного братства русских и китайцев, делавших на протяжении четверти века одно дело. На торжественном заседании Правления Общества КВЖД председатель Правления доктор Ван говорил о культурном значении дороги для всего края, о том позитивном в жизни и Китая, и России, что стало возможным только благодаря КВЖД. В тот же день состоялась закладка Русско-китайского училища. Вечером в Железнодорожном собрании был устроен «грандиозный раут-спектакль», состоящий из оперы «Паяцы» в постановке оперного ансамбля Харбина, фуршета и танцев (с непременным фокстротом!)…

Китайские и русские газеты тех дней писали, что современная Маньчжурия — это край, созданный объединенными усилиями двух народов, не только дружно работающих на благо одного дела, но и умеющих «сохранить в неприкосновенности свое собственное лицо». В этом китайские и русские журналисты видели залог дальнейшего развития Маньчжурии.

На следующий день в присутствии многочисленных гостей, почетного караула, китайского оркестра, учеников китайских и русских школ состоялось открытие памятника Сюю. Затем началось торжественное заседание Общества изучения Маньчжурского края, в тот же день открылась Юбилейная выставка КВЖД, которая явилась своеобразным отчетом о влиянии дороги на жизнь края — «энергией интеллекта и мужеством труда» называли эту выставку газеты Маньчжурии.

Выставка была настолько грандиозна, что не уместилась в здании Московских торговых рядов, часть ее заняла незастроенную площадку напротив: здесь установили палатку И. Я. Чурина, где можно было отведать чай, очищенный новой машиной фирмы, и купить этот чай по весу.

Однако «…центром внимания на этой площадке был не чай, — пишет Мелихов, — а два павильона водочных заводов фирм «Лоу Сюй-Панцзы» и «Бородин и Таката». В первом был устроен сложной конструкции фонтан, в котором вместо воды выбрасывалась струя самой настоящей водки; а «Бородин и Таката» соорудили для рекламы своих водочных соблазнов из собственных оригинальных бутылок миниатюрную копию Эйфелевой башни.

Комментируя экспозицию этих двух павильонов, журналист с иронией отметил, что она создает неизгладимое впечатление, но если судить только по ним, то может создаться весьма своеобразное представление о задачах и достижениях маньчжурской промышленности…».

Вечером 12 июня в здании Коммерческого собрания состоялся праздник, посвященный собственно юбилею города. Сначала, как положено, произносились речи — о том, что расцвет Маньчжурии стал возможен благодаря совместным усилиям китайцев и русских, затем был роскошный банкет и концерт с участием лучших харбинских артистов.

Праздник на этом не завершался — на следующий день гости выехали на курорт Имяньпо, где тоже отмечался юбилей Харбина и КВЖД; через день они вернулись в город, где вновь состоялся молебен, произносились речи, был устроен завтрак, бесплатный спектакль и концерт для всех харбинцев. В газете «Русский голос» было опубликовано выступление инженера Мыслима, сказавшего, что создание КВЖД — «великое русское дело, обильно политое русским потом, русской кровью и осыпанное русским золотом». Но это русское дело «принесло ценные плоды Китаю и другим государствам, и в этом деле отразились широта души и размах русского народа».

Разумеется, говорилось все это от души, в каждом слове звучала гордость за свою страну, но… кто поручится, что подобного рода высокие, пафосные речи не провоцировали на тот внутренний разлад, который все острее и сильнее сказывался в российско-китайских отношениях и в конечном счете позволил Японии захватить Маньчжурию?..

Очень скоро стало очевидно, что той старой России, которую сохраняли в себе, в своем образе жизни и быта харбинцы, уже давно нет. Любой остров является частью суши. Любой, даже небольшой островок Рассеяния не может существовать изолированно от мира с его противоречиями, конфликтами, страстями. И тем более остров, на котором в 1923 году обитало полмиллиона жителей — в основном русских…

Прошло чуть больше года, и 2 октября 1924 года рисоводство КВЖД получило первое официальное сообщение о передаче дороги в совместное советско-китайское управление.

Переговоры об этом велись весьма продолжительное время. Никто и помыслить не мог, что все будет развиваться так стремительно. 2 октября руководство КВЖД узнало, что на следующий день, 3 октября, в Харбин прибудут китайские члены уже созданного Распорядительного комитета и в тот же день приступят к исполнению своих обязанностей. Китайцы оказались проворнее — советская сторона еще не была готова к полной смене бывшего руководства КВЖД. Здесь, в Харбине, никто не был готов к этой смене — наоборот, готовы были отстаивать прежних работников, которые, как показал опыт, блестяще справлялись со своими обязанностями.

4 октября 1924 года вышел сенсационный номер газеты «Заря», в котором делались прогнозы на будущее. Заголовки и подзаголовки буквально кричали: «Китайская дорога в руках советско-китайского управления», «Вчера Правление и Управление Китайской дороги — арена чрезвычайных событий, носящих не только местный, но международный характер», «Дни, подобные вчерашнему, Китайская Дорога не знала за все 25 лет своего существования», «Переход дороги из банковско-китайского в советско-китайские руки», «Сложение старым составом Правления своих полномочий», «Увольнение крупнейших лиц администрации дороги и назначение новых», «Арест управляющего дорогой Остроумова и начальника Земельного отдела дороги Гондатти»…