дай пять! — Вот серьёзно, чем они занимаются? Кирилл смотрит на него со щенячьим восторгом, то и дело сам надумает сделать такую глупость.

— Хватить разводить балаган. Ты мне братец лучше объясни, какого чёрта твоя полоумная сестрица решила, что я ей плечо вывихнул? Помнится, это ты ее, чуть не убил. Что-то не слышал, что бы ты ей в этом признавался? — Наступаю на этого уже не знаю кого, давно что-то я ему морду лица не корректировал.

— А я тут причем? Она сама решила, а я просто забыл рассказать. — и глазками своими зелеными так хлоп-хлоп, святая невинность честное слово.

— Забил, серьезно?!

— А как ты ей о семье заливал, я даже поверил! Это тебя так болтовня Марго впечатлила? — Вставил своих пять копеек Кирилл.

— А ты вообще молчи, я с тебя еще за переодевание твоё дебильное не спросил! — Толкаю узкоглазого в плечо и наступаю на темноволосого наглеца.

— Да чего же ты такой злой то, в последнее время?! — Узкоглазый дернулся, а потом улыбнулся. — От того что она тебе не дала?

— З-з-заткнись… — Прошипел, поворачиваясь к нему, пока он пятниться назад.

— Кай! — Кричит Дима, но мне уже все равно, я хочу крови, хочу выместить свою злость. Злость от того, что она все-таки ушла. Зверь заерзал во мне, знаю, что он просто ждет, когда я сорвусь, чтобы захватить контроль и притащить вредную толстушку обратно. Даже если она будет кричать и вырываться, даже если возненавидит, все только бы она была рядом, все только бы чувствовать ее запах.

— Я сделаю все, чтобы ты больше никогда не увидел мою сестру. Ей лучше держатся подальше от таких чудовищ как мы. — Рука Вани сжимает больно плечо, он не дает проучить второго.

— Неужели что бы понять то, что я до тебя пытался донести целые две недели, нужно было просто дать тебе убить родную сестру? — Не удерживаюсь от иронии, но все же успокаиваюсь.

Ваня ничего не отвечает, только виновато опускает голову.

— Ты вообще уверен, что, отослав ее подальше от себя, так будет лучше? — Дима обеспокоенно смотрит на меня, вот только в его глазах читается насмешка. — Ты уже ведешь себя неадекватно, а прошло не больше часа, как ты видел ее в последний раз.

— Я вполне адекватен. — Рычу сквозь зубы, поворачиваюсь и иду дальше по лесу.

— Да, это по тебе это видно! — Выражается саркастически наш обычно тихий художник.

— Все в порядке. Я вполне могу удержать зверя в себе, если бы это было не так, не был бы альфой.

— А кто говорит о звере? Ты даже в человеческом обличии ведешь себя неадекватно, бросаешься на нас как… обозленный рогоносец? — Продолжил этот самоубийца в обвинительном тоне.

— Что ты сказал?! — Поворачиваюсь к нему резко и хватаю за плечо.

— Она просто улыбнулась, сколько тебе повторять?! Просто улыбнулась за столом! Не собирался я к ней подкатывать! С тобой это же чистое самоубийство! И вообще, вел бы ты себя не как мудак, она бы и на тебя смотрела нормально! — Дима отмахнулся, и я его отпустил.

Видел бы он, как она на меня «нормально» смотрела, тут никакой выдержки не хватит, даже у меня. Хорошо я ее сразу с неба на землю отпустил, а то чего доброго, влюбилась бы в меня, полоумная, не знаю, что бы я тогда делал.

— Нет уж, пусть лучше ненавидит. — Бормочу себе под нос.

— Да ты ей бы все равно не понравился, даже если бы вел себя не как полный мудак. — Снисходительно протянул Ваня, идя рядом. Как будто меня волнует его или мнение, достал, честное слово!

— Почему это? Кай наш не такой уж плохой, правда командовать любит и скучный как клоп. — Кирилл явно снова нарывается, что им всем не надоедает обсуждать мою личную жизнь, а?

— Как клоп? А как это? — Заинтересовался Дима.

— Ну в смысле все время на нервы действует, то не делай, это не говори, то не трогай. С ним же умереть можно запросто от нотаций.

— Нет, в этом плане они с Дашкой похожи, эта тоже кого угодно достанет своей заботой и опекой. — Ваня замолчал на какое-то время, пока все молча за мной поднимались в гору. — А вообще, сестра у меня добрая. Обожает жалеть всех подряд. Вот и тебя она тоже бы полюбила, разве что из жалости.

— «Из жалости»? — Повторяю окончание его фразы и поворачиваюсь к этому недоноску. — Какой еще жалости?!

— Такой, ты сейчас выглядишь очень жалко. А Дашка с детства тащила в дом всяких котиков и щенков с перебитыми лапками. Думаю, когда она узнает о связывании, то сразу же причислит тебя к этим мерзким созданиям. — Больше сдерживаться не могу, даю этому гаду в челюсть, отправляя в ближайшее дерево.

— Кай, ну перестань! — Кричит Дима, пока я хочу ударить идиота, посмевшего сказать такое еще и еще раз, пока он не перестанет мерзко смеяться. Она не нужна, эта чертова девчонка, все что я хочу, убить ее, но пока не могу этого сделать. Мне остается только надеяться, что это связывание ослабнет, к тому моменту, как я увижу эту девку вновь.

— Чего смеешься? — Рычу, давая ему ногой в живот.

— Ты хоть представляешь, какой жалкий со стороны? — Он улыбается, вытирая кровь из носа. — Кай, ты же все это время двигался за ней, территория Рената начинается за той горой.

— Братан, отпусти его. — Кирилл положил руку на моё плечо, и я отпускаю Ваньку.

Тяжело дышу, поворачиваюсь к холму и понимаю, что он прав, я чуть сам не нарушил закон касательно чужой территории, чуть сам не развязал войну. И все, из-за кого? Из-за какой-то толстухи с мерзким характером? Как я вязался во все это и что мне делать дальше? Ведь я даже не думал о том, что движусь за ней, тело само определило нужно направление. Кто вообще придумал это дурацкое связывание?!

Глава десятая. Вернулась

Глава десятая. Вернулась.

Закрываю глаза, это воспоминание одно из сложных самых. Оно оставило в моем сердце шрамы, которые со временем превратились в гниющие рубцы. Мы ждали того момента, когда в воздухе появится запах серы, это бы значило что газ просочился. Но похоже Ен постарался на славу.

— И что мы будем делать дальше? — Прошептал кудрявый рядом со мной.

— Спать. Непонятно как скоро действие наркотика выветрится, и мы сможем превратиться. До этого времени лучше притворится что мы снова надышались и отключились. — Говорю ему, и чуть короче объясняю Ену. Молчаливый парень только кивает, после