и зелёные дети тут или большие деньги и сладкая месть там. Сама себя ненавидела в этот момент, потому что нет однозначного ответа. Потому продолжала реветь белугой.

— Дюймовочка Цветкова! — в сердцах рявкнул орк. — Умоляю, ударь меня! Вырви глаза, проткни сердце, но перестань реветь!

«Да он издевается!»

Меня накрывает новой волной неудержимых слёз:

«Такой милы-ы-ый.»

Отчаявшись добиться хоть какого-то ответа, Гарраг аккуратно подхватил меня на руки и понёс в сторону стоянки. Прижимаясь щекой к его каменной груди, тихонько подвывала от невыносимого счастья. И это у нас был только второй раз. Чую, с третьего я просто скончаюсь… Совсем. Навеки.

Пока орк шёл к лагерю, постепенно успокаивалась и, закрыв глаза, наслаждалась сильными руками, в которых ощущала себя в безопасности, и слушала биение большого сердца Гаррага. Будто шаман бил в барабан, вгоняя меня в транс. Бум. Бум. Бум!

— Гарраг! — не выдержав, распахнула глаза и умоляюще посмотрела на орка. — Ты меня любишь?

Он замер на месте и с сомнением посмотрел на меня.

Ёкнуло в груди:

— Нет?

— Ты уверена, что хочешь ещё раз? — осторожно уточнил орк и широко ухмыльнулся. — Я-то готов!

— Нет, нет, — испугалась я вполне искренне.

Ещё раз, и я точно покину это бренное тело! Или нет?.. Нет. На сегодня хватит. Разве что вечером? Как немного приду в себя. Помотала головой, избавляясь от сладкого искушения, и выпалила:

— Я о чувствах. — Посмотрела на мужчину исподлобья. — Кто я?

— Женщина, — моргнул он и, заулыбавшись, но, поймав мой предупредительный взгляд, поспешно исправился: — Красивая женщина!

— Да нет же! — стукнула его кулаком по груди и тут же потрясла рукой. — Ай!

Орк, будто не ощутив удара, изумлённо выгнул бровь:

— Разве нет?

— Нет… Да! Но я не об этом. Кто я для тебя?

— Моя женщина, — жарко выдохнул он, и зелёные глаза его вспыхнули пламенем желания.

Да он в могилу меня сведёт!

Придётся прозрачно намекнуть:

— Любимая женщина?

— Ты точно хочешь ещё разок, — рассмеялся Гарраг.

Обречённо вздохнула и прикрыла ладонью глаза.

Ну, настоящий… орк!

И что с ним делать?

— Буэ-э-э-э!

Отняв ладонь, посмотрела на повара, который издалека махал нам обеими руками.

— Буэ, я взбил все яйца! Для тебя!

Прозвучало угрожающе.

Глава 37

Встречали нас с помпой! Всё племя высыпало на небольшую площадку, и всё это зелёное море орало и рукоплескало так активно, что создавалось ощущение бури. Апофеозом праздника стал торжественный вынос котла, в котором Игран обычно варил свою жуткую похлёбку.

Заглянув внутрь, я тут же пожалела о своём любопытстве при виде грязно-оранжевого содержимого, в котором плавали скорлупки и остатки того, что в этой посуде находилось ранее. Орк из принципа никогда не мыл котёл, считая, что в таком случае похлёбка будет гораздо питательнее.

В случае с орками и их каменными желудками, способными переварить хоть камни это было не критично. Но сейчас, глядя на жижу, я всхлипнула.

— Ты растрогана, Буэ? — обрадовался орк и даже подпрыгнул на месте от возбуждения. — Мы собрали яйца везде-везде. Дети залезали на самые высокие деревья… Все постарались ради женщины нашего вождя!

Орки зашумели, явно ожидая похвалы. Я же прижала ладони к единственно сохранившейся добыче и поблагодарила небеса за то, что в кусты, кроме меня, не пролез никто.

— Что дальше, Буэ? — Игран нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Приказывай!

Он показал на гору фруктов, похожих на огурцы, мешок муки и яркое пламя в орочьей печи. Я лишь вздохнула, жалея продукты, которые, скорее всего, придётся выбросить. Гарраг воспринял мою реакцию по-своему.

— Моя женщина устала, — холодно отрезал он.

— А как же пирог? — обиженно пискнул кто-то из ребят, и я узнала зелёного парнишку, с которым мы пытались учиться сражаться. — Мы хотим шарлотку!

Даже слово выучили? Детям отказать я не могла, но сразу предупредила:

— Если пирог упадёт, на меня не обижаться.

Скорее всего, так и будет, ведь повар уже всё испортил.

— Упадёт, поднимем, — заверил Игран.

— И съедим! — поддержали остальные.

Что же, по сравнению с тем, чем они обычно питаются, не получившийся пирог — изысканный десерт. Улыбнувшись Гаррагу, я убедила его, что в порядке, и попросила отпустить. А затем начала мастер-класс поварского искусства.

— Очищаем фрукты, — показала, используя эльфийский кинжал, которым раньше Гарраг ковырялся в зубах. — Вот так. Срезаем корочку, стараясь, чтобы кожица была как можно тоньше…

Орки достали ножи, самый маленький из которых напоминал широкий меч, и принялись кромсать «огурцы». Даже дети присоединились и, высунув от усердия языки, превращали плоды в спиральки кожицы.

Когда они гордо показывали очищенные сердцевинки, размером с горошину, я лишь улыбалась и кивала на котёл. А потом махнула рукой и велела свалить туда же и гору очисток. Орки зароптали:

— И стоило чистить!

— Мелкая моторика способствует умственному развитию, — с улыбкой парировала я, но они не поверили.

— Молчать! — рыкнул Гарраг, и наступила тишина. — Кто скажет хоть слово, идёт драться.

С этого момента готовка пошла быстрее. Я делала пирог для эльфийской принцессы, а Игран увеличивал количество ингредиентов и руководил орками. В итоге то, что у них получилось, поставили на огонь прямо в котле. А после, подождав всего несколько минут, приступили к трапезе.

— Стоило потерпеть ещё немного, — недовольно проворчал Игран, которого оттеснили от котла. — Было бы вкуснее.

У меня подобной уверенности не было, поэтому я промолчала, наблюдая за своим пирогом. Тот уже поднялся и стал приятно-золотистым, и это вызывало у меня двойственные чувства. Скоро ещё одним поводом не возвращаться домой станет меньше.

«Интересно, — покосилась на Гаррага, который стоял, скрестив руки на груди, и задумчиво смотрел на замок, — если бы он сказал, что любит, я бы осталась?»

Глава 38

Признаться, ночи я ожидала с диким нетерпением. Притоптывала у шатра и поглядывала по сторонам, считая минуты до возвращения Гаррага с «работы». Когда мужчина показался, то залпом осушила жуткое гномье зелье из кусачих лягушек и помахала орку:

— Привет, босс! Вы опаздываете!

— Куда? — свалив тушу крупного животного, похожего на кабана с длинными заячьими ушами, озадачился орк. — К Луитгарду идём на рассвете.

— Помню, — отмахнулась я и, не