наконец прибыл. Самолет задержался на три дня в Конгс-фьорде из-за плохой погоды и тумана. Несмотря на сильный ветер, Рисер-Ларсену удалось сесть в узкое разводье у борта «Хобби». Самолет едва успели поднять краном на судно, как льды сомкнулись. Настроение на борту царило мрачное. Опасались худшего — от Люцов-Хольма и Мюре не было вестей уже четверо суток. Предлагались разные версии случившегося, но надежды найти F.36 никто не терял.

Время будто остановилось. Ветер утих, льды расступились только к вечеру. «Хобби» осторожно продвигалась в направлении большого разводья, которое заметили с вороньего гнезда. Через несколько часов шхуна преодолела ледовый пояс и на полном ходу направилась к бухте Моссель, которая все еще была покрыта льдом. «Хобби» встала на якорь в разводье у залива. F.38 наконец снова можно было спустить на воду.

Рисер-Ларсен и Ярл Бастё вылетели около полуночи. Всего 40 минут спустя они вернулись и приземлились неподалеку. Никто на борту не осмеливался задавать им вопросы. Рисер-Ларсен рассказал, что они нашли F.36 на льду фьорда у берега недалеко от старой постройки Нурденшёлла «Пульхейм». Корпус был накрыт чехлом, и поэтому были все основания полагать, что Люцов-Хольм и Мюре живы.

Рисер-Ларсен принял командование спасательной операцией. F.38 снова подняли на борт. Рисер-Ларсен и управлявшие собачьими упряжками Рольф Тандберг и Хильмар Нёис переоделись в полярное снаряжение, запрягли собак и погрузили на сани запасной бак с горючим.

Рисер-Ларсен не спал уже несколько ночей. В Ню-Олесунне он нес вахту: по ночам отмечал на карте жилые и нежилые охотничьи стоянки, принимал и отправлял телеграммы, держал в курсе Министерство обороны. После прибытия на «Хобби» он тоже не спал. Тем не менее он принял решение, что отвезет топливо для F.36. Все на борту понимали, что это рискованно. Очевидно, он предполагал, что Министерство обороны прикажет ему остаться на шхуне, а на помощь Люцов-Хольму отправить каюров с собаками. Поэтому Осло он не спросил.

До F.36 Рисер-Ларсен и каюры добрались менее чем за три часа быстрой езды по морскому льду. Люцов-Хольм и Мюре спали в самолете каждый в своем кресле. Топливо залили в бак, самолет взлетел и скрылся в направлении «Хобби». Рисер-Ларсену, Тандбергу и Нёису предстоял утомительный путь до мыса Ферлегенхукен, откуда они подали сигнал на шхуну, что их можно забирать. К 4 часам пополудни все были на борту: собачьи упряжки, летчики и оба самолета. Перегруженная маленькая шхуна с торчащими со всех сторон крыльями самолетов, должно быть, представляла собой странное зрелище. Но увидеть ее со стороны было некому.

Только сейчас, когда «Хобби» продолжила пробиваться на восток, а пилоты проводили время в кают-компании за кофе, Рисер-Ларсен оставил экипаж слушать рассказ Люцов-Хольма о долгом перелете. На обратном пути четыре дня назад они приземлились в Бренневинс-фьорде из-за густого тумана. Когда погода улучшилась, они бессчетное число раз пытались подняться в воздух со льда, плоскую льдину без торосов искали чуть ли не по всему фьорду. Наконец им повезло, но они уже истратили так много топлива, что лучшим решением, пожалуй, было сесть на лед бухты Моссель, где, как им было известно, через несколько дней ждали «Браганцу». Посадка была тяжелой, основная нагрузка пришлась на хвост, поплавки и расчалки[42], но обошлось всего парой вмятин. В бухте Моссель они по льду добрались до охотничьего домика Рудольфа Свендсена, где нашли капитана Сора и альпийских стрелков. «Браганца» пока не появлялась. У охотника передатчика не было, поэтому отправить сообщение на «Хобби» они не могли.

Топлива у самолета было на полтора часа полета, слишком мало, чтобы отправляться на поиски «Хобби», которая спустя три дня могла уже покинуть место, где они ее оставили, но достаточно, чтобы провести небольшую разведку. Следов дирижабля или экипажа они не обнаружили. Когда F.36 снова приземлился у охотничьего домика Рудольфа Свендсена, у него оставалось всего 30 л горючего.

На следующий день, 9 июня, около часу они увидели на горизонте черный столб дыма. Это к бухте Моссель наконец подходила «Браганца». Люцов-Хольм и Мюре переставили баки на самолете так, чтобы не пропала ни одна капля оставшегося топлива, и вылетели к «Браганце», сделали над кораблем круг и сбросили ящичек с сообщением губернатору о том, что с ними произошло. Они также попросили топлива и моторного масла. Когда они вернулись назад, в баке осталось 5 л топлива.

Так Люцов-Хольм завершил свой рассказ — ни слова о мужестве, смелости или усталости. После аварии «Италии» и множества спасательных экспедиций о совершенных подвигах рассказывали по-разному. Это был норвежский вариант — сдержанное, но гордое удовлетворение от того, что снаряжение и люди испытания выдержали {45}.

Глава 10

Отчаяние

В трудных обстоятельствах человек может довольствоваться малым. На месте аварии экипаж Нобиле сумел найти для выживания хорошее подспорье: шоколад, сахар, молочные пастилки, немного масла и значительное количество пеммикана. Почти 200 кг жизненно необходимого питания. Из пессимистичного расчета, что прокормить нужно девять человек, а спасти их могут нескоро, получалось, что растянуть запас на 70 дней можно при дневном пайке в 300 г — приблизительно 1200 килокалорий на человека в сутки. Немного, но хватит, чтобы продержаться {46}.

Поначалу казалось, что перед лицом смерти, уже заглядывающей им в глаза, всеобщее отвращение ко вкусу тщательно собранного пеммикана не имеет значения. Тем более что Нобиле заказал изготовителям такой пеммикан, который должен был понравиться итальянцам {47}. Но все оказалось напрасно. В холодном виде серо-бурые плитки есть было невозможно. А после разогрева пеммикан превращался в жирную вонючую кашу. В первые сутки на льдине людям выдали куски шоколада, молочные пастилки и немного сахара. Но этих продуктов было мало, и их следовало экономить. Изобретение рецепта, который сделал бы пеммикан съедобным, превратилось в жизненно важную задачу.

Без еды человек может обходиться неделями, а без воды проживет не больше пяти дней. Люди Нобиле находились на льдине посреди моря. Почти всю поверхность льдины покрывали лужицы талой воды, но опытный Мальмгрен предупреждал: эту воду пить нельзя. Она слишком соленая. Может быть, не такая соленая, как море вокруг, но достаточно соленая, чтобы вызывать еще большую жажду. Пьешь все больше и больше, объяснял он, пока не наступает обезвоживание. Шведский доцент показал им, где добыть безопасную воду, — куски твердого сероватого льда, скрытые под слоем снега на верхушках самых высоких торосов. Соленая вода тает первой и стекает вниз, поэтому из оставшегося льда можно получить почти пресную воду. Мальмгрен отыскал несколько пустых водонепроницаемых коробок, в которые была расфасована еда для полета, наполнил их