class="p">Животное вспыхивает и дергается с места. За секунду языки пламени добираются от ног до хобота, и пылающая слониха принимается хаотично бегать по ангару, разнося все на своем пути и распугивая полицейских, которые ждут теперь команды от стоящего в люльке Макса. Животное яростно ревет и крушит палеты.

— Уходим!

Cлониха падает на бок, аккурат на канистры с бензином, которые под ее весом раздавливаются, и пожар разгорается с новой силой. Полыхает. Павел, которого начинают поднимать и оттаскивать, чувствует жуткий запах и видит, как трескается и лопается слоновья кожа, выпуская наружу страшную жидкость. Слониха продолжает яростно и отчаянно выть, пытаясь встать на ноги, но огонь не дает ей подняться. Повернувшись, Павел видит, что теперь горит большая часть склада и сработавшая пожарная сигнализация начинает заливать его. Несмотря на это, пламя быстро перекидывается с коробок на коробки. Пахнет копотью и гарью. Ангар нагревается и наполняется едким, невыносимым дымом…

Неистов и упрям, гори, огонь, гори…

Вытащив Павла из ангара, его запихивают в полицейскую машину, и Макс приказывает сообщить государственным журналистам, что убийца Черной слонихи задержан на месте преступления.

Лично мне в этой сцене чего-то не хватило. Можно было бы прописать ее и лучше… Неизвестный читатель

Ой, слушай, иди-ка ты нахер! Автор

Слоны выходят на рассвете. Могущество траура. Последняя почесть. Величественная процессия: большие и малые, самцы и самки, из квартир, из парков, из музеев и концертных залов, медленно, но устремлено и послушно, гордой чередой, скорбно, двигаются к месту, где погибла Черная слониха и куда каждый теперь несет в хоботе сорванные цветы.

Единый поток. Многоголосое молчание. Город готов, он словно приглушен. Перекрыты все улицы и проспекты, ведущие в порт. Впрочем, едва ли нашелся бы теперь безумец, рискнувший воспрепятствовать скорбящим слонам. Без молитв, всхлипов и слез, один за другим, величественно, за шагом шаг, тысячи горюющих животных бредут к месту выгоревшего ангара, где от брошенных поверх пепелища гвоздик, словно разбрызганные по свежей сочной траве яркие капельки крови, возвышается цветочный курган.

Со всего города тысячи слонов топают к месту упокоения Черной самки, и достоинство, с которым они прощаются с погибшей, завораживает. Демонстрируя солидарность, которой люди могут лишь позавидовать, слоны двигаются бесконечной чередой. Великая, бесконечная скорбь непрерывного потока. В тишине утра слоны все идут и идут. Они подходят к могиле, возлагают цветы и склоняют огромные головы.

Над сгоревшим ангаром висят несколько вертолетов (один полицейский и три — телевизионщиков). Прильнув к экранам, люди смотрят на медленно идущих слонов в прямой трансляции, и те взрослые, которым посчастливилось жить на нужных улицах, ставят детей на подоконники, когда животные проходят мимо их домов, чтобы будущие поколения сохранили этот невероятный момент в своей памяти навсегда.

Анна смотрит прямой эфир вместе с родителями и думает, что ненавидит Пашу.

Возложив цветы, слоны не уходят из порта. Так, в радиусе десятка километров, нет теперь ни одного пустого участка, который не занимало бы тихое, страдающее животное.

Журналисты, которые ведут репортаж с места событий, предполагают, что на этом церемония должна закончиться, однако приглашенные в студию зоологи объясняют, что впереди еще несколько дней оплакивания, потому что слоны, как и люди, расстаются тяжело и долго.

Так и случается. Животные не уходят. Словно вкопанные, будто памятники печали и памяти, слоны остаются на своих местах и теперь начинают трубить о боли. Несколько дней без остановок, будто сирена тревоги, слоновьим плачем над городом непрерывно тянется болезненная нота утраты, вынести которую с каждой секундой становится все сложнее и сложнее.

Анна беспрерывно рыдает — ей очень жаль себя.

Об этом не говорят по телевизору, но передают из уст в уста — тут и там, не в силах выносить проявление животного горя, разрываются и останавливаются человеческие сердца, не понарошку, но взаправду. Утром, в полдень, и на закате слоны не молчат о своем горе.

Лишь на седьмые сутки вдруг воцаряется тишина. Люди прилипают к окнам и выдыхают с облегчением. Зря. Слоны встают на ноги. Начинается то, о чем знают зоологи и правоохранители, но не предупреждают ни дикторы, ни журналисты. Животные принимаются мстить, разрушая все на своем пути. Натуральный, без примесей, гнев. Возмездие великанов. Все так же медленно и последовательно они растаптывают все, что попадается на пути. Машины, газетные ларьки и магазины. Дорожные знаки, светофоры и фонтаны. То тут, то там в городе начинаются пожары, но никто теперь не осмеливается выбежать на улицу, чтобы потушить их. Пожарным бригадам отдан приказ оставаться в частях и не препятствовать отмщению. Шаг за шагом, метр за метром, слоны разравнивают город. Кара. Словно на шампуры, на бивни насаживаются рекламные плакаты и бездомные собаки, заборы и некстати выбежавшие на улицу дети. Слоны ревут и крушат дома, затаптывают кирпичи и жизни. Словно тяжелые плети, хоботы бьют по крышам микроавтобусов и головам матерей, по окнам и судьбам. Над городом поднимается пыль и дым. Слоны хватают женщин и мужчин, швыряют их на землю и после укрывают песком. Животные, которые идут следом, не переступают бездыханных горожан и уже через несколько минут, втоптанные в землю, раздавленные человеческие тела напоминают ростовые фанерные фигуры. С красными от крови лапами, животные замешивают алую краску в землю, и нет теперь силы, способной и желающей их остановить.

Наблюдая за всем происходящим из окна своего кабинета, министр внутренних дел велит всем подразделениям быть в боевой готовности, но до приказа не двигаться с места. Слоновьему маршу не препятствуют. Горожане знают, что животные берут свое — око за око, зуб за зуб.

Постоянно получая сводки, Макс знает, что на данную минуту жертвами слоновьего марша стали по меньшей мере несколько тысяч человек — точную цифру назвать сложно, но, судя по всему, предсказатели из аналитического отдела оказались правы.

«Нужно будет их премировать», — думает министр.

К вечеру животные возвращаются в дома. Анна еще смотрит трансляцию, когда заходит их слон. Он медленно проходит в гостиную и принимает привычную позу. Анна впервые встает с дивана и подходит к животному, чтобы погладить его. Ей хочется принести слону воды и попросить прощения.

Словно тараканы, по городу разбегаются агенты тайной полиции. 29 по вертикали, шесть букв. Двигаясь по списку, который был давно и тщательно составлен, одного за другим они задерживают Пашиных сторонников. 18 по вертикали, пять букв! «Заказанных предателей» ищейки должны принести в зубах, словно палку.

Пока агенты тайной полиции исключительно хорошо делают свою работу, в город входят военные. Отлично подготовленные, состоящие из