Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сажусь за руль, подъезжаю к старту, жду, когда Авет накривляется и сядет за руль. Дышу, смотря на трассу, главное мягко стартануть, чтобы не пробуксовывать и не потерять время.
Отсчет.
Один.
Два.
Сердце разгоняется, интенсивно качая кровь.
Три!
Авет совершает первую ошибку в желании рвануть с места. И, естественно, буксует на месте, а я плавно двигаюсь, медленно набирая скорость. Лидирую. Но Авет быстро меня нагоняет. Трасса, и правда, убийственная. Машину кидает из стороны в сторону. Заносит, но я справляюсь с управлением.
В какой-то момент безбашенный соперник обгоняет, но начинает петлять и крутится на повороте. Обхожу его, чувствуя, как кидает в пот и колотится сердце. Жарко. Желудок сводит спазмами, когда я вжимаю педаль газа.
Да!
Трасса почти закончилась. Я вижу финиш. Голова кружится от переизбытка адреналина.
Это победа!
Да!
Я его сделал!
Машину неожиданно закручивает. Пытаюсь выкрутить руль, но все равно бесконтрольно лечу в огромный обледенелый сугроб. Нет, это даже не сугроб. Мягкой, сука, посадки не будет. Это куча шлака под шапкой снега. Капоту кранты. Я не пристегнут. Ненавижу поводки. Моя самоуверенность подводит. Удар…
Не сильный, тормоза срабатывают, а вот подушка безопасности нет. Современный автопром не защищает тех, кто не пристегнут. По инерции лечу лицом в руль.
Нос простреливает боль, а потом лицо немеет. Чувствую только горячую струйку крови на губах и подбородке.
Вспышка.
Легкая дезориентация.
Живой.
А вот моя спортивная малышка нет. Жаль. Кусок металла жаль. А себя нет. Пох*й на нос. Красавчиком быть не стремлюсь. Откидываюсь на сиденье, запрокидывая голову, пытаясь остановить кровь.
Меня отпускает.
Реально отпускает.
Напряжение предыдущих дней спадает. Усмехаюсь, утирая тыльной стороной ладони кровь. Онемение проходит. Больно. Дверь моей машины резко распахивается.
— Макс, сукин сын! Ты че лыбишься?!
Сева ощупывает меня.
— Да не лапай ты меня. Все нормально, — откидываю его руки.
— Ты, пи*дец, отморозок, — уже выдыхая, ржет Сева. — Аптечка хоть есть?
— Не знаю. В багажнике посмотри.
Пока Сева ищет аптечку, у меня аншлаг и «минута славы». Авет жмет руку, кто-то хлопает по плечу, кто-то спрашивает, нужна ли мне скорая, какой-то чел сокрушается над разбитой тачкой. Девчонки визжат при виде крови. Зрелище, видимо, не для слабонервных. Моя белая толстовка забрызгана кровью. Все потихоньку рассасываются. От помощи отказываюсь.
Мне и так хорошо.
Просто заебись.
Я кайфанул.
— Идиот, — рядом со мной садится Сева, протягивая мне бинт, сложенный в несколько раз. Отмахиваюсь. Выхожу на улицу, загребаю ладонями снег, умываюсь. Прикладываю пригоршню к носу. Вроде не сломал, но дышать трудно. Отмываю руки от крови. Холод останавливает кровь. Почти экстаз. Сажусь назад за руль. Забираю у Севы вату, прикладываю к носу, чувствуя, как он начинает отекать.
Завожу двигатель, проверяя состояние тачки. Двигатель немного барахлит, но машина сдвигается с места, отъезжаю немного назад, торможу.
— Поменяемся. Сядешь за руль, — прошу друга.
Пока едем домой, Сева рассказывает, как наш заезд смотрелся со стороны и как заносило мою тачку.
— Я, мать твою, чуть инфаркт не получил. Что на тебя нашло? Нет, у меня только один вопрос: на хрена?
Вынимаю из бардачка бутылку текилы, сворачиваю крышку и глотаю «обезболивающее». Горло обжигает, закашливаюсь.
— Меня, Сева, переклинило на одной женщине. Нехреново так снесло башку напрочь.
— Так и знал, что все дело в бабе, — недовольно выдает друг.
— Она не баба! — рычу, сжимая бутылку, и тут же запиваю свой псих алкоголем. Пи*дец как крепко, дыхание спирает.
— Ого, — присвистывает Сева. — Это точно ты? Или головой сильно приложился? А как же: «ни одна баба не стоит того, чтобы растрачивать на нее свои чувства, время и энергию»?
Молчу, сжимая челюсть.
Да, еще недавно я так считал.
— Так кто эта девочка? Я ее знаю?
Отрицательно качаю головой.
— В чем проблема? Не дает? Никогда не поверю, что ты не можешь уломать девчонку.
— Она замужем, — выдыхаю я. Уломать — не проблема, проблема в том, как удержать…
— Настолько все серьёзно? Пи*дец.
— Не то слово. Давай машину в гараж, а там я такси возьму.
Домой приезжаю поздно. Все спят. Иду на кухню, чтобы взять лед. Нос ноет, фейс опух. Надо было в травмпункт заехать. Открываю холодильник, беру бутылку минералки, запиваю нарастающую головную боль, открываю морозилку, хватаю пакет со льдом.
— Максим, проголодался? — Оглядываюсь. Люба. В халате, заспанная. — О боже! — включает верхний свет. — Ой-ей, это что такое? Как так?! Максим… — причитает, рассматривая меня.
— Все нормально, без паники! — выставляю руки, тормозя ее.
— Кто тебя так?! — спрашивает она, хватаясь за сердце.
— Руки сломают — так меня уработать. Это я сам упал, — ухмыляюсь.
— Конечно. Упал, он! — уже недовольно качает головой. Опять куролесишь? Когда ты повзрослеешь? — отчитывает меня, а сама достаёт из шкафчика аптечку. — Смерти моей хочешь? Сядь! — строго указывает на стул. Слушаюсь, присаживаюсь. Женщина начинает колдовать над моим носом.
— Люб, все хорошо. Ничего страшного. Я никуда не влип, — усмехаюсь. — Хреново мне просто на душе, — пьяный язык развязывается.
— Что случилось?
— Влюбился. Насмерть. Но это игра в одну сторону.
— Ох, — вздыхает женщина. — Ты же хороший парень. Значит, неправильно действуешь, — наносит на мое опухшее лицо какую-то охлаждающую мазь.
— Да дело не в этом, я вообще не понимаю, как действовать. Она несвободна… и старше меня.
Про мужа и ребенка умалчиваю, Люба осудит.
— Будь мужчиной, докажи, что зрелый, и забери свое. Только если это серьёзно. Если нет, оставь и не трогай, — строго наказывает Люба.
— Заберу.
— Как заберёшь, познакомь нас. Хочу посмотреть на ту, которая тебя покорила. Может, серьёзнее станешь. Вырастешь, наконец. Не воспитал отец. Мать не успела, так хоть жена воспитает, — уже усмехается Люба.
— Познакомлю. Обязательно.
Глава 20
Максим
Просыпаюсь поздно. На часах уже полдень. Голова тяжёлая. Не могу поднять ее с кровати. Лежу какое-то время, пытаясь прийти в себя.
Мне сегодня двадцать пять.
Настроение…
А нет никакого настроения. Ничего не хочу. Беру с
