– Сольвейг ведь тоже из третьего сектора, вы там познакомились? – мы сели на траву под одним из раскидистых дубов.

– Ее родина далеко отсюда, – сказал он, окинув взглядом небеса. – Но да, мы впервые встретились, когда она покидала Лагуз. Сольвейг долго готовилась к этому. Слухи о ней ходили по Мегаполису, и мы о ней знали. За Сольвейг следили. Так получилось, что это дело поручили мне, поэтому я помог ей. Почему именно за ней следили, не сообщалось, но поводов для ее ареста не было. Меня приставили для сбора подробной информации о ней. Но Сольвейг жила обычной жизнью, почти ни с кем не общалась. Слежка за ней практически прекратилась. Как вдруг выяснилось, что Сольвейг подготовила побег! Да еще и не в одиночку. Я долго оттягивал с докладом в штаб «ЕО», и эта информация появилась у них, только когда ее корабль уже приближался к поверхности воды. Был отдан приказ арестовать Сольвейг. План заключался в следующем: они хотели дать возможность Нэму, ее попутчику, угнать корабль, а солдат тем временем направить к тому месту, где находилась Сольвейг. Все должно было пройти тихо. Как только стало возможно, я предупредил ее. Сольвейг пришлось улететь на своем небольшом корабле, так что у нее не было шансов уйти от преследования. Она попала в аварию. Солдаты «Единого Ока» не один день искали ее, но найти не смогли. В документах написали, что Сольвейг утонула. На самом деле сразу после аварии я нашел ее и на своем корабле отвез в безопасное место, где она должна была встретиться с Нэмом. Так мы и познакомились.

– Получается, что они были готовы отпустить Нэма, – удивился я, – и потерять корабль ради того, чтобы арестовать ее?

– Они все равно поймали бы его, объявив потом жителям Мегаполиса, что при попытке побега преступник отказался повиноваться приказам и был убит. И, как обычно, напомнили бы всем, что каждого, кто осмелится не повиноваться, ожидает такая же участь.

Я слушал его и не мог поверить своим ушам. Спустя некоторое время, кое-как осознав то, что рассказал мне Вигман, я сказал:

– В Мегаполисе на планете Йера тоже были такие случаи. А бывало, что люди просто пропадали и никто не знал, удалось ли им сбежать, или солдаты «Единого Ока» уничтожили их.

Вигман Адальберт посмотрел на меня и сказал:

– Я видел много людей, которые пытались сбежать, и видел, как это происходит на самом деле. Все не так, как вам говорят.

– А почему Сольвейг хотели арестовать, а не убить как беглеца?

– Арест – это особая мера наказания. Она не просто беглец. В таких, как Сольвейг, «Единое Око» видит угрозу системе. Она вмешивается в политику, ведет за собой людей, а не просто сбегает ради свободы.

– А что случается с теми, кого им удалось арестовать? – нехотя спросил я.

– Сначала их пытают. После чего сажают в карцер на несколько месяцев. Они заставляют заключенных мучиться, сходить с ума. Они убивают их медленно и жестоко.

– Но почему?! Почему они просто не избавятся от такого человека, как от беглеца, и так же не объявят об этом?

Вигман Адальберт, посмотрев на меня, ответил:

– Они считают, что смерть в перестрелке – это слишком большая честь для тех, кто ставит под угрозу их систему. Слишком легкая смерть… Поэтому Игг Манне, когда узнал о том, что я спас ее и она жива, решил расправиться с ней самостоятельно… – на пару секунд он задумался, а потом продолжил. – Если людям станет известно, что существуют такие, как Сольвейг… Это будет начало революции.

– Начало революции? – прошептал я. – Подожди, ты думаешь, это возможно?

Он удивленно посмотрел на меня, а потом сказал:

– Кто знает, кто знает…

Наш разговор прервал внезапно появившийся из скалы Барни. Он был сонным, тянулся и тер глаза.

– Эй, Барни, – позвал его Вигман Адальберт, – не хочешь присоединиться к тренировке?

Мой брат тут же оживился и подбежал к нам:

– Конечно хочу! А вы что, уже тренировались? А почему вы не разбудили меня?!

Вскоре появилась Сольвейг. В это время мы стреляли по банкам. Барни никак не мог попасть, да и у меня не очень получалось.

Вигман Адальберт наблюдал за нами, сидя под деревом, но увидев Сольвейг, направился к ней со словами:

– Ты прекрасней рассвета, Солнечный Свет.

Она улыбнулась и ответила:

– Благодарю тебя, Воин Благородный и Светлый, – это были их имена на древнем языке.

– Не хочешь вспомнить былое? – спросил Вигман, протягивая ей пистолет.

Она молча взяла оружие и за пару секунд сбила все банки. Мы с братом опешили.

– Сольвейг, где ты научилась так стрелять?! – закричал Барни.

Сольвейг, улыбнувшись, ответила:

– Долго рассказывать.

Вскоре Вигман ушел, сказав, что ему нужно еще кое-что подготовить к отправлению. Сегодня мы вылетим на Ингваз. Я задремал, а когда очнулся от ярких лучей заката, то, приоткрыв глаза, никого не увидел.

– Сольвейг… – шепнул я и снова погрузился в царство сна.

– Аск… – донеслось эхом.

Проснувшись, я увидел, что она сидит рядом.

– Мы отправляемся, как только стемнеет, – сказала она, не отрывая глаз от заката. – Все время, что мы провели здесь, было замечательным, согласен?

– Не помню, чтобы когда-то я был счастлив больше.

Она встала и, улыбнувшись, протянула мне руку. Дав ей свою руку, я увидел молочно-голубое свечение между нашими руками.

– Сольвейг, ты видишь это?

– Я чувствую это.

Из дневника Сольвейг

17 ноября 2773 года

Полет на планету Ингваз длился двадцать шесть часов. Вигман Адальберт и Барни летели впереди, а Аск летел со мной на нашем корабле. Вигман Адальберт знал, где и когда дежурят солдаты «ЕО», и разработал безопасный маршрут.

«S1, включить автопилот», – сказала я, когда мы были на полпути от цели.

Практически всю дорогу мы молчали. Аск сидел на диване и смотрел в прозрачное дно корабля. Я не знаю, о чем он думал. Его взгляд всегда был мягким, но теперь в нем появилось что-то еще. Что-то, чего я пока не могла понять.

– Ты ведь никогда раньше не был в третьем секторе? – спросила я.

Он молчал, будто не слышал меня. Возможно, это действительно было так. Я посмотрела в иллюминатор, где-то вдали виднелась планета Райдо, на которой я провела одни из лучших дней в моей жизни.

«Когда-нибудь я вернусь туда», – подумала я.

Тут мои мысли прервал Аск:

– Прости, я задумался. Ты что-то сказала?

– Скоро ты сам все увидишь, – обернувшись, ответила я.

Мы встретились глазами. Его взгляд навсегда останется со мной, даже если его не будет рядом. Мне не хотелось думать об этом, но это могло случиться, и я должна была быть готова. По моей щеке скользнула слеза. Я отвернулась к иллюминатору и закрыла глаза. Через несколько секунд я почувствовала, что он стоит позади меня.