Я бросаюсь вниз по лестнице.

В гостиной и на кухне его тоже нет.

Выбегаю на улицу проверить на месте ли его мотоцикл. Но на месте, где обычно Таддеус парковался, мотоцикла нет.

Страх вцепился в горло, мешая дышать. Таддеус всё ещё не вернулся домой.

Сколько сейчас времени?

Может быть, он где-то ранен и не может вернуться? Может мне надо искать его?

Вбежав в гостиную, смотрю на часы. Шесть тридцать.

Пытаюсь успокоиться. Иногда бывало, что Таддеус возвращался после девяти.

Но это не успокаивает. Не зная, чем себя занять, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, поднимаюсь наверх и принимаю душ. Одеваюсь и спускаюсь в гостиную. Таддеуса всё ещё нет. Проверяю телефон, хотя это и глупо. У него нет моего номера.

Грохот приближающегося мотоцикла наполняет меня одновременно облегчением и гневом.

Выскакиваю на улицу, встретить его.

— Где ты пропадал? — шиплю как ревнивая жёнушка, стоило только мотоциклу остановиться.

Таддеус слезает с мотоцикла и тут же падает на колени. Снимает шлем. Закашлявшись, хрипит и кровь струйками капает у него изо рта.

Паника, несравнимая с той, что была раньше, захлёстывает, и я опускаюсь перед Таддеусом на колени.

— Что случилось? Где ты ранен?

— Я в порядке, Белль, — хрипит он и его лицо искажается от боли.

— Да уж вижу! — сдерживаю рвущиеся наружу слёзы. Заломив руки, не знаю, стоит ли мне к нему вообще прикасаться. — Встать сможешь?

Он кивнул, потянулся к сиденью мотоцикла, приподнялся, но захрипев от боли, согнулся. Обхватив его за плечи, помогаю ему доковылять до дома. В голове крутится всё, что хотела бы сказать, но большинство слов было бы обвиняющими, поэтому лучше промолчать. Я должна помнить, что бы ни случилось, он сделал это, чтобы спасти кого-то другого.

***

Усадив Таддеуса в его кресло, откинула спинку.

— Я принесу тебе воды.

— Спасибо, — едва выдавливает он и, сморщившись от боли, закрывает глаза.

Я несусь на кухню, дрожащими от волнения и беспокойства руками с трудом наполняю стакан водой.

Меня не отпускает чувство, что в этот раз у Таддеуса что-то идёт не так.

И как его убедить оставаться дома и не колесить по дорогам в поисках раненых, я не знаю.

Боюсь, я не смогу больше видеть его страдания.

Так что единственный выход – старуха. И я должна убедить её снять с него проклятие.

Вставив соломинку в стакан, возвращаюсь в гостиную и протягиваю его Таддеусу. Он с трудом делает пару глотков и откидывает назад голову. Испарина покрывает его лоб, и он с трудом дышит.

Мне физически больно видеть его таким, и я отворачиваюсь.

Сегодня он явно не сможет отвезти меня к Кэтрин.

Может он сделал это нарочно?

Обругав себя за эту мысль, вздыхаю. Таддеус целитель. Защитник.

Он снова закашлялся кровью, и я протянула ему коробку салфеток и мусорное ведро. Я не смогу стоять рядом с ним весь день, наблюдая за его болью.

— Ты пока отдыхай, а я приберусь в доме.

Остаток дня провожу за стиркой и уборкой, время от времени заглядывая к Таддеусу. Он почти всё время спит.

Просыпается ближе к вечеру, и я чувствую облегчение.

— Как ты себя чувствуешь? Лучше?

— Да.

— Может, хочешь поужинать? Я приготовлю суп.

— Конечно, я съем твои разогретые консервы.

— Не жалуйся.

— А я и не жалуюсь. Жаль, что пока не в состоянии приготовить нам настоящую еду.

— Может быть, завтра получится?

Он кивает, а я возвращаюсь на кухню, разогреть нам куриную лапшу.

Наполнив миску супом, приношу её Таддеусу.

— Спасибо, — в его голосе звучат извиняющие нотки. — Прости, что не отвёз тебя сегодня к Кэтрин.

Я решаю не придавать этому большого значения.

— Всё в порядке.

— Я отвезу тебя завтра.

Кивнув, надеюсь, что это ещё значит, он сегодня не куда не поедет.

Мы молча едим, но всё же любопытство опять одерживает надо мной верх.

— Что случилось прошлой ночью?

— Автокатастрофа. Маленький мальчик не был пристегнут ремнём безопасности, — отвечает он, не глядя на меня.

— И что с ним было?

— Даже не знаю. Видимо, много внутренних повреждений.

Боже, я ненавижу, что он испытывает боль.

— И как скоро ты поправишься?

Таддеус пожимает плечами.

— Завтра. А через пару часов, думаю, смогу встать и пройтись.

Его слова немного успокаивают, но меня мучает ещё один вопрос: почему он убежал сразу после поцелуя?

Конечно, спрашивать его об этом не буду. Боюсь, он ответит, что у меня было несвежее дыхание или то, что целовать меня, словно целовать лягушку.

Но, скорее всего, он ответит, что отношения между нами не сработают.

***

После ужина мою посуду и иду в библиотеку. Беру книгу и сворачиваюсь калачиком на диване. Знаю, Таддеус не придёт, чтобы, прижавшись ко мне, почитать. Скорее всего, он поднимется наверх и запрётся в своей комнате. Либо так, либо заснёт в кресле.

Книга, которую выбрала, не привлекает меня. Несколько раз пытаюсь погрузиться в сюжет, но не получается и я, поднявшись, ставлю её на полку.

— Я тут подумал… — раздаётся голос Таддеуса за спиной, и я вздрагиваю. Я не слышала, как он вошёл. — Завтра позвоню в фирму по переезду. Пусть соберут твои вещи и перевезут сюда.

— Думаешь, это хорошая идея? Что, если Гевин последует за ними?

Таддеус задумывается.

— Тогда может быть, снимем склад и оставим вещи в нём на хранение?

— Да, так будет лучше. Но… но… что будет с головоломкой отца? Они ведь разрушат её и в лучшем случае, просто запихнут в коробку.

Мне хочется заплакать.

— Даже не знаю, — он внимательно смотрит на меня, понимая, что я чувствую, и берёт меня за руку. — Не переживай. Я прослежу, чтобы они её не испортили.

Ком застревает в горле, но я всё же выдавливаю:

— Спасибо. 

Таддеус

Изо всех сил подавляю желание обнять Арабелль, чтобы утешить. Сейчас не самое подходящее время.

— Ладно, уже поздно. Может, пойдём спать? — бормочет она.