ткнулся спиной в кого-то особенно свежего, и тот лопнул, обдав господина зловонной жижей.

— Да я тебе, сссффука!.. — заорал он, судорожно кашляя и отплевываясь.

И упустил контроль за покойниками. Мертвецы тут же ринулись к нему, повинуясь воле Ниенны.

— Назад! — рявкнул он. — Рвать людям сердца! Приказываю! Повинуйтесь моей воле!

— Герда, прикрой меня! — шепнула Ниенна.

И закипела битва, равных которым не видел этот край. Герда едва успевала взмахивать клинками, отрубая неупокоенным руки, ноги и головы. Правда, те не обращали на потерянные конечности никакого внимания, зато и двигались без них менее проворно. Ниенна, стоя за ее спиной, держала невидимую стену от мертвецов, не давая никому добраться до неподвижно лежащих друзей и жителей деревеньки.

— Ниенка, ты умертвила кого-то в качестве жертвы, что ли? — с трудом просипела Герда, отсекая башку особенно крупному и злобному мертвяку. — Откуда силища?

— А я сама не знаю, — выдохнула та, в очередной раз сбивая заклинанием Сапека с ног. — Видимо, нет, поскольку ожить и на помощь прийти обещался… Вот только как узнать, соврал ли?

Герда оглянулась за плечо на лежащих людей и ахнула.

— Итить-колотить, подруга! Ты ВОТ ЭТО позвала на помощь?

Одновременно с ее воплем сзади раздались громкие стоны и ругательства, лучшая музыка для ушей адепток. Заклинание некромансера, парализовавшее людей, спало. Замерла и вдруг осела на землю многочисленная армия мертвецов. Только глазницы их зло светились болотными гнилушками. Взвыл не своим голосом управляющий Сапек.

Со стороны кладбища шли шестеро, едва касаясь земли, и силуэты их полыхали ярче молний в весеннюю грозу. Трава под их ногами не приминалась, зато молодые репки, словно живые, тянулись к ним длинными кучерявыми листиками.

— Не сбрехал дед вчерась, когда сорванцам сказки сказывал, — тихо рассмеялась Герда, утирая пот со лба дрожащей рукой. — И впрямь три зверя и три человека… Но кто ж знал, что они реально существуют?

— Репяные хранители? Я сама думала, что они всего лишь представление древних людей о силах природы, когда пшеницы не было, и сажали только корнеплоды… — ошарашенно отозвалась подруга.

— Хорошо представление-то. Особенно девка. У нее сиськи не меньше моих. Гляди, чтобы ей деревенские-то волосья потом из ревности не повыдирали…

— Не повыдирают, собственных богов треба уважать и почитать, и они прекрасно это знают. Нам всем повезло увидеть их собственными глазами, — и Ниенна всхлипнула. — Нам даже деканы завидовать будут, со штатными королевскими магами! Это же уникальное событие — явление даже мелких божеств на глаза народу!

— Да хоть бы помогли по-человечески. И в них даже уверую, и молиться стану, если понадобится. Репяные боги ничем не хуже обычных, с них и толку больше.

По полю шли шестеро. Впереди — дед Ероха, чуть поодаль — кругленькая и беленькая старушка, которую он бережно вел за руку. По правую сторону — девчонка, крутобедрая и щекастая, с золотыми косами, с ласковым взглядом. По левую — огромная собака, чья шерстка переливалась в лунном свете, как тот самый сундук с сокровищами, закопанный предком Репняных. На спине ее сидели кошка и мышь.

Старость и молодость. Дружба и отвага, хитрость и воля. Незаметность и расторопность. И огромное, колоссальное трудолюбие. Вот столпы, на которых зиждется любое удачное дело.

Репки в земле, на которой вповалку лежали люди, засияли ярко-ярко, и мертвецы отшатнулись, жалобно воя и потирая глаза. А затем, как по команде, встали, развернулись и побрели в сторону кладбища.

— Нееет! — взревел Сапек, и руки его полыхнули густо-фиолетовым. — Не бывать этому! Я возьму новую сффилу! Я прямо сфейчас…

Он ринулся вперед и вытянул из вяло шевелящейся людской толпы совсем крохотную девчушку, и пяти зим наверняка не стукнуло. Занес над ней нож, и Ниенна закричала, одновременно начиная плести заклинание, но уже понимая, что не успеет…

Не успела. Девчушка, живая и невредимая, упала на землю и заревела, а следом рухнул, как подкошенный, некромансер.

— Мало тебе, кровопивец, — сердито заявил стоящий за его спиной барич Ивор Репняной, опуская сучковатую палку. — Будешь знать, как срамных бесов на меня насылать, мышьим зельем батюшку травить, и селян нашей родовой деревни обижать! Да чтоб тебе то золото в рот цельным сундуком насыпалось, а из задницы выпало, змей подколодный!

*

Густая теплая ночь рассыпала над Щедрым Полем и его окрестностями пригоршни золотых звезд. Давно дремали коровы в сараях, сонно квохтали куры на насестах, позевывали сторожевые псы. Беда миновала, чуяли они, можно жить спокойно.

Лишь у людей сна не было ни в одном глазу. У бар Репняных в усадьбе нашёлся наполовину заряженный кристалл связи, через который Альбрехт вышел на декана боевого факультета Рейвана и сообщил, что задание магистра Удмертия выполнено.

Через три минуты во дворе прямо между поломанной телегой с сеном и колодой, на которой рубили дрова, раззявил алую пасть дальний портал главного корпуса жандармерии Ахенбурга. Суровые усатые мужики в чёрных мундирах заковали в заговоренные кандалы некромансера Сапека. Тот с момента поражения держал рот на замке, не реагируя ни на чьи вопросы и угрозы. И лишь напоследок, перед самым переходом, обернулся к стоящей между боевиками Ниенне.

— Та шшштоп ты сссдохла до срока, сссфффука, — сердечно пожелал ей некромансер.

— Посвисти мне еще, суслик недоделанный, — тут же зло оскалилась в ответ Герда.

Держащий его жандарм, не чинясь, двинул задержанному по шее, и тот моментально заткнулся.

Когда Сапека увели, один из городовых поднял на адептов Академии глаза.

— Вы с нами, ребята? Наверное, домой хотите?

Ниенна очень хотела в свою комнату, с горячей ванной и белоснежным постельным бельем. Но Альбрехт взглянул на деревенских, на расстроенно надувших губы рыжих близняшек около бледного Эдгара, на почесывающих голодные животы парней из своей боевой тройки, на детишек, облепивших Бродди — и покачал головой.

— Спасибо, офицер, мы сами доберемся. Тут местным помочь надо.

— Добро, — взгляд жандарма потеплел. — Берегите себя. Буду ходатайствовать о представлении вас всех к награде. Такого гада изловили, некоторые упыри грехов меньше имеют!

А дальше все завертелось с бешеной скоростью. Не успели адепты оглянуться, как оказались на вчерашней площади перед домом старосты. Еще через малое время обнаружили у себя в руках чарки с пенной медовухой, которую щедро наливали прямо из огромной бочки.

— За наше, сталбыть, здоровье и за славных спасителей, да наградит их Всеблагой Левий новыми силами для свершения подвигов! — торжественно провозгласил староста, поднимая огромный глиняный жбан.

Герда подмахнула чарку единым залпом — и тут же сурово сдвинула брови.

— Барич Репняной, вы же зарок дали — хмельного не употреблять, пока бесов не победите!

— Так я и не употребляю! — поспешил объяснить