— Но-но, полегче! Нельзя так круто.

Откин поинтересовался ехидно:

— А пить?

— Если только это не ведет к аддикции!

— Слаба богу, — сказал Раб Божийблагочестиво. — Я имею в виду, слава Табити. Но вообще-то лучше свининузаменить на просто жирное. Мясо молодого поросенка — прелесть! А вот сало…гм… Давайте запретим скифам есть сало и любой жир, на каком бы мясе он неоказался.

Черный Принц сказал разочарованно:

— Ну, от жира и так все отказываются…

— А так это можно объяснять религиознымисоображениями, — отпарировал Крылов. — А что, тебе легко отказыватьсяв магазине, когда продавщица тебе упорно заворачивает жирное мясо?

— Не, — вдруг сказал Откин решительно, — непойдет.

— Почему?

— А как ты сам будешь выколупывать жирное из ломтикаветчины? Там тонкая полоска жира идет внутри!

— Ну, — сказал Тор нерешительно, но было видно,что он потерпел поражение, — можно установить предельную толщину…

Откин отмахнулся, отвернулись и другие. Запрет тогдавыполним, если предмет запрета обозначен четко. А если надо с линейкой вымерятьслой сала…

Тор сказал задумчиво:

— Нужны еще какие-то приметы… К примеру, на груди нацепочке можно носить меч. Обязательно — черный! Эмблема Черного Меча.

Глазные яблоки во впадинах черепа Крылова сами повернулись всторону Яны. Он мысленно примерил ей на шею на золотой цепочке крохотный Меч,пальцы при этом будут касаться ее груди… как будто он уже не перещупал ихсотни: огромных, крохотных, упругих, вялых, как уши спаниеля! — но сейчасот одной только мысли в развилке стало горячо, словно туда налилирасплавленного свинца, он едва удержал сдавленный стон.

Черный Принц, похоже, от пива одурел, заказал газированнуюводу. Промочили глотки, Klm сбегал за бутербродами.

Мозговой штурм длился во всей красе и мощи: еще за полчасапродвинулись с будущими праздниками скифов. Крылов предложил пока два: ежегоднаягодовщина победы над армией великой Македонии, а второй — память поразгромленному флоту Великой Скифии. Вернее, второй вовсе не праздник, но этоочень важно — отмечать не только праздники, но и дни скорби! Этим как быкосвенно сообщаем, что таких дней у скифов совсем мало. А память в том, что вдень гибели огромного скифского флота все скифы должны ставить на стол корабликчерного цвета… пусть даже бумажный, из клочка газеты, перед этим корабликомкласть какие-нибудь сладости. Как запоздалый дар далеких потомков великимпредкам, что сражались доблестно и погибли доблестно в жестокой и неравнойбитве при…

— Черт, — сказал он с досадой, — не помню. Даи неважно, историки отыщут место.

— Удобное, чтобы спускать на воду траурныевенки, — уточнил Откин.

— Да-да, — поддержал Тор, — где-нибудь украсивых скалистых берегов.

Раб Божий обалдело смотрел то на одного, то на другого.Возопил горестно:

— А истинное место вас не интересует?

Взгляды обратились на Крылова. Тот отмахнулся широкимжестом:

— А кому это важно? Затонувшим скифам? Их родне?..Памятники нужны живущим. Потому будем ставить там, где нам удобнее. Где от нихбольше пользы…

Алексей допил, со стуком поставил пустую кружку на серединустола. Лицо его раскраснелось.

— Ого, слышу политика! — сказал он победно. —А я уж думал, что мне противостоят идеалисты. Ты прав, надо воровать все, чтоможет пригодиться. А объяснения для экспроприации всегда отыщутся.

Крылов холодно промолчал, а Раб Божий, странно подбодренныйтакой сомнительной похвалой, сказал:

— Может быть, позаимствовать для веры что-нибудь извосточного?.. Воспользоваться человеческой леностью. Ну, из-за чего расцветаютпышным цветом все эти учения, которые обещают без труда наловить любой рыбы…Когда не надо ни десять лет в школе, ни пять в институте, ни корпеть влабораториях, а просто расслабиться, поиздавать какой-нибудь коровий звук, ивот приходит Великое Знание через незнание, Великое Умение, Просветление! Тыуже читаешь мысли других людей, шаришь у них в кошельках, рассматриваешь, роняяслюни, их грязное белье…

Крылов покачал головой:

— Соблазнительно, но… это все только для легкогозаработка всякого жулья. На самом деле все эти учения привели к тупику. Взглянина страны, где эти учения были распространены. Нет, нам нужна религия злая,энергичная, распихивающая других.

— Что-то вроде ислама? — спросил Раб Божий сиспугом.

— Или иудаизма, — поправил Крылов.

Раб Божий отшатнулся, иконописные глаза стали еще шире.

— Что? Разве религия древних патриархов злая?

— А ты думал? Их бог кровожаднее всех богов на свете! Иревнивее. Зато «своих» назвал самым лучшим народом в мире, который призванруководить остальными, как скотом. Понимаешь? Скифы должны ощутить себя ссамого начала не милыми чудаками, вроде гринписовцев, а людьми высшего сорта.Или расы. Как иудеи. Но эта ниша уже занята иудеями, нам теперь бы добавитьзвероватую энергичность и непримиримость ислама!

— И придумать что-то еще, — добавил Тор практично.

Яна после котлеты заказала мороженое. Крылов впервые запоследний десяток лет жизни ощутил, что эта вот ерунда, мороженое, может вкаких-то случаях даже быть лучше пива. Яна подкапывает оранжевые шарики с двухсторон, те садятся в намечающуюся лужицу, но ложечка подхватывает, полныесочные губы призывно раскрываются навстречу…

Он поперхнулся пивом, вспыхнувшая в мозгу картинка была нето что скабрезная, но чересчур мощная, он на миг перестал видеть остальной мир,даже в страхе подумал, что впервые поллюция с ним может случиться не во сне, авот так, за столом, всего лишь рассматривая ее губы, ее вызывающую грудь, ее…

— Современная система юриспруденции, — заговорилон хриплым, не своим голосом, — привела в тупик. Ведь если один человекотнял жизнь у другого, то он должен отдать свою! И хотя жизнь преступника неидет ни в какое сравнение с жизнью хорошего человека, все же мы на первых порахготовы удовольствоваться этой малостью… хотя я понимаю, почему раньше не простопредавали смерти, а смерти мучительной: на колу, в костре, четвертовали,сжигали на медленном огне…

— А что, если и в самом деле… — начал Гавриловмечтательно.

Крылов отмахнулся:

— Вряд ли стоит. У подростков может возникнутьнездоровый интерес… А сейчас что: убьет кто-то явно нарочито и явно жестоко, аему дают пять-семь лет, из них отбудет три, и вновь на свободе!.. Даже такойвроде бы пустяк, как воровство, и то нельзя оставлять в прежних статьях. Жизньна свободе нелегкая, ненамного лучше, чем в зоне. У человека может появитьсямысль: дай-ка украду миллион! Не попадусь — счастье, а попадусь, что ж,отсижу пару лет, выкопаю свой миллион и заживу как король!.. Так вот надо,чтобы такой человек уже не выходил на свободу. А если и выходил, то дряхлымстарцем, когда эти деньги пойдут на клизмы. И за родней установим надзор, чтобыиз пределов зарплаты ни на шаг…