На следующий день Сеит заранее сложил в чемоданчик вещи, которые собирался взять с собой в училище. Накануне отец ездил по делам. Он вернулся довольно поздно с известием, что получен приказ отправляться на Японский фронт. Ему предстояло покинуть дом еще до рассвета. Эта новость потрясла всех, особенно Сеита. Он с трудом сдерживал слезы. Сеит надеялся, что отец будет присутствовать на церемонии его приема в юнкерское училище, и так расстроился, что спрятался у себя в спальне.

Через некоторое время Мехмет пошел наверх. Он увидел, что Сеит сидит на кровати в форме и сапогах. Он был задумчивым и молчаливым. Красный нос мальчика и опухшие глаза выдавали, что он долго плакал. Сердце Мехмета сжалось. Какой же его сын еще маленький и беззащитный! Завтра он начнет новую жизнь и останется совсем один. Он сел рядом с мальчиком:

– Как тебе идет военная форма.

Ответа не последовало.

Медленно и мягко отец сказал:

– Может быть, ты все же снимешь форму? Надень что-нибудь простое, и поедем к Моисеевым ужинать. Ольга сегодня велела приготовить роскошный ужин.

Сеит, шмыгнув, неслышно сказал:

– Я не голоден.

– Даже если ты не голоден, нам надо быть за столом. Сегодня особенный вечер, потому что завтра каждый отправится своей дорогой. Ты знаешь свою тетю Ольгу. Она так готовилась к твоему приезду, что ей будет больно, если ты не появишься. Едем, не будем огорчать ее.

– Ты… Когда ты едешь?

– У нас достаточно времени. Вообще нам следовало бы рано лечь спать, но сегодня вечером, думаю, о времени можно забыть. После ужина мы поговорим несколько часов, а затем попрощаемся. Я уеду до рассвета, пока все будут спать.

– Я не буду спать… Я поеду с тобой.

Мехмет обнял сына, притянул его к себе и долго целовал в голову.

– Это невозможно, сынок.

– Почему?

– Потому что нельзя победить, если каждый будет брать жену и детей на войну, вот почему.

– Но я хороший наездник.

– Конечно, но, чтобы стать хорошим военным, ты должен еще долго учиться. Война совсем не такая, какой кажется со стороны. Большинство солдат сражаются, потому что им приказали. Немногие понимают, почему они на фронте и что должны делать.

– Я очень хочу поехать туда, чтобы быть с тобой.

Мехмет взял сына за голову обеими руками, повернул его лицо к себе и, глядя ему в глаза, сказал:

– Сынок, твое место здесь. Ты должен пойти в училище. Однажды, если потребуется, ты должен позаботиться о своей матери, братьях и сестрах. У меня есть один совет: никогда не делай то, в необходимости чего ты не уверен. С завтрашнего дня ты должен принимать решения сам. Всегда помни, о чем я тебе говорил. Скоро ты станешь настоящим мужчиной.

– Я думал, я уже стал мужчиной, когда меня обрезали.

– Конечно. Обрезание было важным шагом. Но нельзя стать взрослым просто после какого-то события. Каждый прожитый тобой день, каждая пережитая тобой боль, каждое перенесенное тобой страдание делает тебя взрослее. Зрелость приходит медленно и постепенно. Не пытайся ускорить процесс. Старайся извлекать урок из всего, что ты делаешь. Не пренебрегай советами старших, а запоминай их. Придет день, и они тебе понадобятся.

Сеит понял, что этот сердечный разговор – последний перед разлукой. Он бросился в объятия отца. Они крепко обнялись и некоторое время сидели обнявшись. Мальчик плакал, но тихо, не желая открыто показывать свое горе. Мехмет зарылся лицом в мягкие волосы сына, думая о том, как будет тосковать по нему. Его сердце разрывалось от боли.

Той ночью у Моисеевых никто не лег спать.

Ольга пошла было к Сеиту, сидевшему в стороне от всех, надеясь успокоить его, но муж остановил ее:

– Оставь его одного, Ольга. Дай ему погрустить одному.

– Да, – сказал Мехмет, – ему сейчас лучше поплакать. Плач поможет.

– Ты прав.

Ольга села за пианино, ее пальцы побежали по клавишам. Они просидели почти до утра, разговаривая, и разговоры их были полны то грусти, то радости. Надеждам Мехмета уехать до рассвета, чтобы никого не будить, не суждено было сбыться. Ольга велела слугам быть наготове, попросила разбудить и ее. Так что всего через несколько часов после ужина был накрыт завтрак. Спустившись по лестнице, Мехмет увидел, что Ольга и Сергей ожидают его за накрытым столом.

– Аллах-Аллах, что вы здесь делаете в такой час? – воскликнул он.

– Неужели ты ожидал, что мы позволим тебе так просто уехать на войну, не попрощавшись, как положено, и не накормив на дорогу?

– Спасибо, Ольга, но к чему эти труды? Вы из-за меня не спали всю ночь.

– У нас для сна впереди много дней. О нас не беспокойся.

Ольга говорила самым нежным голосом. Было видно, как хозяева дома заботятся о дорогом друге. Нужно было еще кое-что сказать Мехмету, чтобы успокоить его перед дорогой. И это «кое-что» касалось Сеита.

– Не беспокойся о Сеите. Утром мы отвезем его в училище и будем присматривать за ним. Мы любим его, как родного сына, и позаботимся о нем, как о родном.

– Конечно, – с жаром подтвердил ее муж. – Не беспокойся о Сеите. Конечно, я не могу заменить тебя, но сделаю все, чтобы он не тосковал. Мы также будем сообщать Захиде о том, как у него идут дела, и делать все, что в наших силах, если Сеит или твоя семья будут в чем-то нуждаться. Ни о чем не беспокойся.

– Я написал Захиде письмо, которое оставляю вам. Отправьте ей. Боюсь, что это известие поразит ее. Она не была готова к такому. Мне надо было бы съездить в Алушту еще раз.

– Доброе утро!

Повернувшись, они увидели Сеита, стоявшего на пороге в полной форме. Он словно бы повзрослел на несколько лет.

– Доброе утро, Сеит. Доброе утро, мой дорогой.

Ольга позвала его к столу, стараясь, чтобы ее голос звучал весело и беззаботно. Она не могла поверить в свершившееся превращение. Разве не тот же мальчик, который всхлипывал в углу всего лишь несколько часов назад, стоял сейчас перед ней? Теперь она понимала: отныне глаза, взгляд которых стал гордым и жестким, не могут плакать.

Завтрак был быстрым и грустным. Настало время прощаться, но все хранили молчание, не зная, что сказать. Наконец Мехмет нарушил тишину. Обняв и поцеловав друзей, он повернулся к сыну, ожидавшему своей очереди. Отец и сын сжали друг друга в объятиях. Сергей пытался сглотнуть комок в горле, Ольга смахнула платочком слезы. Мехмет и Сеит стояли обнявшись некоторое время, смакуя последние секунды близости, желая, чтобы время остановилось. Сеит в ту минуту был очень похож на отца.

Мехмет неохотно разжал руки, поцеловал сына еще раз, в лоб, и когда они посмотрели друг другу в глаза, оба поняли, что не остается больше ничего, как сказать «прощай».

– Я напишу тебе, как только смогу. Позаботься о себе, будь хорошим учеником. Помни, о чем мы говорили. Благослови тебя Аллах, сынок!