litbaza книги онлайнРоманыКурт Сеит и Шура - Нермин Безмен Нермин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 103
Перейти на страницу:

В той ужасной бойне погибло более тысячи человек. После этого Святополк-Мирский подал в отставку. Сильное народное недовольство царем вскоре привело к убийству великого князя Сергея Александровича террористом-революционером Иваном Каляевым.

В те дни в столице не было покоя. Мехмет Эминов, один из многих сотен тысяч русских солдат, сражался с японцами за тысячи километров от Санкт-Петербурга. Каждый месяц подкрепления отправлялись по железной дороге в Мукден. Готовясь к наступлению, Куропаткин перегруппировал сухопутную трехсоттысячную армию, поставив ее под командование генералов Линевича, Гриппенберга и Каульбарса. В распоряжении Гриппенберга были семь дивизий. Они наступали на Сандепу, где оборонялись две японские дивизии. Эминов командовал одним из атакующих отрядов. После двух дней яростной битвы русские войска одержали крупнейшую победу с начала войны. Однако в разгар преследования неприятеля Куропаткин струсил. Боясь японских контратак, он приказал остановиться.

Русским пришлось тяжело. Война затянулась еще на три месяца. Японцы наступали на Владивосток. Пресса сообщала о тяжелых потерях, бесконечных отступлениях и возможном поражении. Мирные переговоры, начавшиеся в августе, со всей очевидностью показали: победили японцы.

Поезда, увозившие полных боевого духа солдат и офицеров, уверенных в предстоящей победе, теперь доставляли назад уставших, раненых.

Жители Санкт-Петербурга не испытывали страданий, связанных с войной. Для них вся война сводилась к правительственным заявлениям и слухам, которые они слышали то тут, то там. Единственными пострадавшими были семьи солдат и офицеров, находившихся на войне. Они старались не терять надежды и верили, что их любимые вернутся живыми и здоровыми.

Стоял август. Молодой Эминов блестяще завершил обучение, сдав все экзамены на отлично, и заслужил право быть переведенным в следующий класс. Его успехи были такими, что полковник Паустовский вызвал его к себе в кабинет, чтобы поздравить. Сеит понимал, что отсутствие новостей от отца вызывает у окружающих сочувствие, но решил не давать себе поблажки.

Он услышал от офицера, что еще поезд с фронта должен прибыть в конце недели. Отец должен приехать этим поездом, сказал себе Сеит. Иначе надежда, которую он так долго лелеял, исчезнет. Ему не хотелось даже думать о такой вероятности. Он брел на вокзал со смешанным чувством надежды и отчаяния. Его глаза осматривали каждый вагон. К несчастью, страхи оправдались – отца не оказалось в поезде, а он остался стоять один на перроне. Было темно. Как и в тот день, когда он попрощался с отцом, он ощутил холод изнутри. «Это нечестно!» – думал он. Все надежды оказались тщетны. Со слезами на глазах он побрел к выходу. Не хотелось больше оставаться здесь. Не хотелось возвращаться к Моисеевым. Все, чего ему хотелось, – убежать от всех и заплакать. Взрослый человек имеет право плакать, когда умирает отец. Сев в экипаж, слабым дрожащим голосом он сказал:

– Коломна.

По дороге домой он думал о своем детстве. Вспоминал, как отец посадил его на свою лошадь, когда он был совсем ребенком; их объятия всякий раз, когда отец возвращался домой; церемонию обрезания, которую они прошли с Османом; волнение, с которым они с отцом открывали подарок царя; путешествие в Санкт-Петербург и дни, последовавшие за этим. Он очнулся от мыслей, когда извозчик остановился перед домом, заплатил и вышел. Не успел он подойти к двери, как она распахнулась и на пороге показались слуги. Внимательно всмотревшись, Ганя радостно крикнул:

– Слава богу! Это молодой хозяин!

Тамара причитала:

– Слава богу! Молодой хозяин, где же вы были? Что случилось? Вы ни разу здесь не появились! Господина Эминова нет с вами… что случилось?

Ганя дернул ее за рукав, заставив замолчать, и вежливо открыл дверь перед Сеитом. Не глядя в вопрошающие глаза слуг, Сеит прошел мимо и поднялся по лестнице к себе в комнату.

«Я здесь, – понял он. – Но… моего отца нет. Он не вернулся с фронта. Он не… не…»

Тамара начала молиться:

– Господи Боже, пресвятая Богородица, помилуй этого мальчика, помилуй нас.

Ганя замер.

– Не может быть, – пробормотал он. – Хозяин наверняка вернется.

И не смог произнести больше ничего. Тамара со слезами на глазах отправилась на кухню. Вскоре Ганя постучал в дверь к Сеиту и на подносе принес еду. Сеит ответил, что не хочет ни есть ни пить. Ганя вернулся на кухню с подносом.

Сеит плакал, пока не почувствовал облегчения. Он взывал к Аллаху. Он говорил Ему о несправедливости. Он думал о матери, о братьях и сестрах. Что будет с ними? Что сказать матери? Он подумал о маленькой сестре Хавве, которая никогда уже не вспомнит отца. Он решил, что Аллах, Справедливейший и Милосердный Судья, вдруг оказался несправедлив именно к ним, к нему и его семье. Внезапно он почувствовал угрызения совести. Он ведь всего лишь маленький мальчик. Для Аллаха меньше булавочной головки. Кто он такой, чтобы совать нос в дела Всевышнего и обвинять Его? Он попросил у Аллаха прощения. Глаза жгло от слез. Он так и заснул, в слезах.

После полуночи начался легкий дождь. Ганя убедился, что молодой хозяин крепко спит, затем лег на кушетку в вестибюле, ведь он всегда так спал, охраняя дом. Через некоторое время он проснулся от шума. Со двора доносились ржание и голоса. Он выглянул в окно и увидел человека, прощавшегося с кем-то в экипаже, который только что высадил его. Экипаж уехал. Человек повернулся и пошел к дому.

– Господи Боже мой! – прошептал Ганя. Он не мог ошибиться. Он узнал бы его где угодно, когда угодно. Это был Мехмет Эминов. Ганя бросился открывать дверь. Мехмет явно спешил.

– Привет, дорогой Ганя, привет. Скажи, Сеит здесь?

– Да, хозяин, он здесь, но он очень расстроен. Он приехал вчера вечером, закрылся в комнате, не ест, не пьет, выглядит ужасно.

Мехмет, ничего не понимая, смотрел на старика. Тот продолжал:

– Ох, господин… Он думает… что вы мертвы. Он сказал нам, и мы тоже поверили.

Мехмет бросил шапку и кинулся наверх по лестнице. Он осторожно и тихо открыл дверь в спальню Сеита. Там было темно. Он взял из коридора лампу, вошел в комнату и увидел сына, спавшего одетым на неразобранной постели. Он не мог поверить глазам. Как вырос сын с их последней встречи! Он поставил лампу на комод, затем встал на колени у кровати и долго смотрел на сына. Мехмет хорошо помнил, как Сеит плакал в детстве: от злости, от обиды, редко – от боли, а затем смотрел на отца припухшими глазами, иногда дерзко, но всегда гордо. Его маленький сын совсем не изменился. Если бы он не боялся разбудить сына, он бы крепко обнял его. Но он только нежно прикоснулся к мокрой щеке юноши. Сеит, несмотря на глубокий сон, ощутил тепло прикосновения и открыл глаза. На мгновение он решил, что еще спит и ему снится сон. Он протянул руку и прикоснулся к отцу. Затем, вскрикнув, подскочил и бросился отцу на шею.

– Папа! Это ты! Ты не погиб! Папа, ты здесь!

– Я здесь, сын, рядом с тобой.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?
Жанры
Показать все (23)