– Это Агай, большой князь Кондинский. Это его душа. Смотри, что мы сейчас с ним сделаем!

И, обернувшись к лякам, махнул им рукой. Ляки подошли, поставили луки на землю. Луки были большие, наборные. Аблегирим, то и дело поглядывая на чучело, начал что-то быстро говорить. Потом замолчал и отступил. Ляки построились в круг, стали ходить по кругу и на ходу стрелять по чучелу. Все попадали. Тогда они зажмурились и опять, теперь уже с места, начали стрелять. И опять никто не промахнулся. Аблегирим махнул рукой, и они побежали за стрелами. Аблегирим, повернувшись к Маркелу, сказал:

– Вот какие у меня стрелки. А ты бы так смог?

– Я из лука непривычный, – ответил Маркел.

– А из пищали?

– А где её взять?

– А я дам!

И с этими словами Аблегирим опять обернулся, теперь уже к отырам, и один из них выступил вперёд и вынес тот самый мешок с жердями. Аблегирим указал пальцем, и отыр достал из мешка пищаль. Эта была та самая пищаль, которая Маркелу снилась ночью.

– Бери, – сказал Аблегирим. – Стреляй.

– Этого мало, – ответил Маркел. – Пищаль сама не выстрелит. Ей надо пищальные стрелы.

А сам подумал: Господи, помилуй, пронеси!

Но не пронёс Господь! Аблегирим, усмехнувшись, сказал:

– И это тоже есть!

И снова кивнул. Отыры подняли мешок, встряхнули, и из него вывалились зарядный подсумок и пороховница. Маркел тяжко вздохнул и злым словом вспомнил дедушку Макара. А Аблегирим опять сказал:

– Бери!

И что было делать? Что Маркелу в Москве было велено? Пойти в Сибирь и принести оттуда саблю, пансырь и шубу. Шубу, ясное дело, уже не найти. А за саблю и за пансырь ещё можно постараться! И Маркел протянул руку. Один отыр подал ему пищаль, а второй подсумок и пороховницу. Маркел взял это и опять посмотрел на Аблегирима. Тот скривился и сказал:

– Собьёшь Агая, отпущу. Прямо сейчас. Плыви, куда хочешь! И лодку дам, и людей, и припасы. А не собьёшь, отведу к священной берёзе и там зарежу, и съем сердце. Берёзу видал? – Маркел кивнул, что видал. – А теперь стреляй! И отпущу!

Маркел вздохнул, взял пищаль и первым делом снял с курка фитиль, достал из пояса кресало и кремень, выбил искру и запалил фитиль. Затем сдвинул полку, насыпал затравки, закрыл полку и обдул её на всякий на случай. После встал боком, чтоб другим было не видно, и сыпнул в ствол зелья, вкатил пулю, сунул пыж, прибил шомполом на раз-два-три… Скосил глаз, увидел глаз Аблегирима, этот глаз смотрел очень внимательно, запоминал, скотина… Ну и бес с ним! Подумав так, Маркел вернул фитиль на место, сбил нагар, прижал приклад к щеке, открыл полку, взял прицел – и клацнул спусковым крючком! Пальнуло знатно! А когда дым рассеялся, на голом шесте ничего не осталось! Маркел снял фитиль, продул полку и, усмехаясь, осмотрелся.

Все ляки, белые-пребелые, стояли как столбы. Первым опомнился Аблегирим и что-то выкрикнул, к Маркелу сразу подскочили и отобрали пищаль и припасы. Аблегирим забрал у них и то, и это, и, ничего не говоря, пошёл обратно, к крыльцу. За ним поспешили отыры. Ляки, лучники, стояли на прежнем месте и со страхом, но и со злом тоже, поглядывали на Маркела. Маркел не знал, чего ждать дальше.

И тут к нему подскочил Поркоп и стал быстро и сердито говорить, что если Маркел хочет остаться в живых, то ему надо срочно уходить отсюда.

– Так я и ушёл бы, – ответил Маркел. – А где мой узел? И где та лодка, которую мне князь сулил? И где припасы? Или он хочет, чтобы я порчу на пищаль навёл? Так я это могу!

Поркоп замахал руками, велел Маркелу ждать и никуда не уходить, а сам побежал за князем.

Маркел ждал. Сперва просто стоял столбом, а после сел на валявшееся неподалёку бревно. Вокруг было тихо, никто не ходил. Маркел смотрел на частокол и думал, что за ним река, и если плыть по ней вверх по течению, то можно доплыть до дедушки Макара, а дальше, через Каменные горы, можно дойти до землянки, в которой сидит Силантий, а ещё дальше, через реку, через которую перевезёт вогул, можно попасть в Чердынь, ну а оттуда уже рукой подать до Устюга, до Вологды и до Москвы. А вот зато что будет с ним, если он поплывёт вниз по реке, этого никто не знает!

И только он так подумал, как сзади послышались шаги. Маркел обернулся и увидел, что к нему идёт Поркоп, за ним ещё трое вогулов тащат лодку, а четвёртый несёт мешок с припасами.

– Вот, – сказал Поркоп. – Наш князь слово держит. Сказал, что отпустит, и отпускает. И даёт припасов. И ещё нас даёт тебе в придачу, – прибавил он уже со злом. – И велит везти тебя, пока не довезём, куда ты скажешь!

Маркел обрадовался, встал и велел тащить всё это к берегу. Они так и сделали. Только теперь перелезали через частокол не с обратной стороны, к лесу, а сразу с передней, к реке. Сперва спустили на верёвке лодку и припасы, а потом уже спустились сами. И вот пока они спускались, к берегу пришёл Аблегирим со своей свитой. Большой князь посмеивался и поглядывал на последние приготовления Маркела и его людей.

Да, и ещё: у одного из отыров на плече была пищаль. Маркел как увидел её, сразу мысленно перекрестился и велел Поркопу не мешкать. Да Поркоп и так уже всё понял и поспешал как мог. Наконец они все пятеро залезли в лодку, Маркел сел на корму, ляки начали отталкиваться вёслами от берега…

Как Аблегирим вдруг громко выкрикнул:

– Эй, чердын! Посмотри на меня!

Маркел обернулся…

И увидел, что Аблегирим стоит на самом берегу, поднял пищаль и целится прямо в него! И фитиль уже горит! Маркел только и подумал: «Пресвятая Богородица!», подскочил и повернулся к князю.

И тот выстрелил! Громыхнуло очень знаменито! С Маркела сбило шапку. Маркел побелел как снег, губы у него свело, но как только разошёлся дым, он усмехнулся, широко перекрестился и сказал:

– Вот какова она, сила креста, а вы берёзам кланяетесь! Бесовщина это! Тьфу!

И сел на лавку, и махнул рукой. И ещё, уже в самом конце, подумал, что какой глазастый этот чёртов князь, за один раз всё запомнил!

А Аблегирим стоял на берегу и с уважением поглядывал на Маркела, которого река уносила всё дальше и дальше.

Плыли они так же, как и в прошлый раз, при старом вогуле, то есть гребли без остановок до самого позднего вечера. Вот только каменного беса на привале не было. Да и вообще камней по берегам стало мало, а дальше их становилось всё меньше и меньше. И лес по берегам стоял уже не такой дремучий, и сами берега были уже не такие крутые. Зато рыбы стало ещё больше. Когда они пристали к берегу, Поркоп оставил двух ляков готовить костёр и шалаш, а двух других послал за рыбой. И вот пока одни готовили, другие натаскали полную корзину рыбы. А таскали очень просто: зашли в воду, и один светил огнём, а второй бил копьём подплывавшую на свет рыбу. Бил только крупную. И опять Маркел обжарил свою рыбу на огне, а ляки своих ели сырьём. В аблегиримовом мешке нашлось немного вяленого лосиного мяса, Маркел перекусил лосятиной. Было там ещё питьё, но оно пахло грибами, и Маркел его не пил, а пил только речную воду. Вода была так себе, кислая.