заметив у дома Хелен человека, который мыл машину. Это наверняка был ее муж. И чистота машины для него, наверняка, имела принципиальное значение, потому что здесь их мытье не одобрялось – если не было вовсе запрещено – из-за перебоев с водой. Джинни прошла мимо него – невысокий, аккуратный, руки густо покрыты волосами, усики над верхней губой – и он проводил ее откровенно удивленным взглядом.

Хелен открыла дверь за несколько секунд до того, как ее муж – как был, с мокрой тряпкой в руках – подошел к Джинни.

– Это ты… Заходи.

Бросив на супруга быстрый и злой взгляд, она закрыла дверь.

– Пойдем. Я была в саду.

Джинни и забыла уже, какой решительной и прямолинейной была Хелен, как непохожа она на Рианнон. Они прошли через дом и устроились на клочке травы в саду; рядом с ними качались на качелях дети, а по другую сторону забора дремал, прикрывшись газетой, какой-то мужчина. По сравнению с двором их с папой дома, здесь ты был как на ладони, все соседи могли услышать их разговор.

– Так у тебя теперь есть брат? – спросила Хелен.

– Вам Рианнон рассказала? Или папа?

– Оба, – ответила она после секундной паузы.

– Значит, вы с папой часто встречаетесь?

– Довольно-таки…

Она посмотрела прямо на Джинни, будто приглашая ее развить тему и задать новые вопросы. Но ей пока этого не хотелось.

– И какой он?

– С ним сложно. Мне приходится себе постоянно напоминать, что он мой брат, иначе как-то не верится. И держать в голове, что его мама умерла всего неделю назад, поэтому он, естественно, чувствует себя ужасно. И не думать. Какого он о нас мнения. Я как-то попыталась расспросить его о матери… и больше не пытаюсь, потому что он ужасно разозлился, а мне ведь просто было интересно и хотелось о ней узнать. Папа, конечно, ничего не рассказывает.

– Но почему?

– Просто замыкается в себе и все. Ничего не говорит, кроме каких-то общих истин. Например, я бы хотела побольше узнать и о своей матери. Я думала, они были женаты, а оказывается нет; все это время папа был мужем мамы Роберта. Вы знали?

Хелен осторожно кивнула.

– Что еще он вам рассказывал?

Она шумно выдохнула и провела рукой по волосам:

– Сложно…

– В каком смысле? – Джинни почувствовала подступающий гнев. – А мне, думаете, легко? Да все вокруг знают гораздо больше моего! Знаете, каково это?

Хелен опустила глаза, и Джинни решительно продолжила наступление:

– У вас с папой роман?

– Что? Джинни, я не могу отвечать…

– Так «да» или «нет»? Мне-то вы можете сказать! Я не против. Но мне нужно знать.

– Ты задавала этот вопрос ему?

– Да, – коротко ответила Джинни, не сводя с Хелен взгляда.

– И что он ответил?

– «Конечно же нет, что за глупая идея».

– Значит…

– Но он ведь вечно врет, правда? И о моей маме врал. И об этом тоже может. Поэтому я и спрашиваю у вас.

Хелен закрыла глаза. Джинни готова была возненавидеть себя за этот напор, но раз начав, останавливаться было уже нельзя.

– Послушай, – сказала наконец Хелен. – Мне очень нравится твой отец, но на такие вопросы я отвечать не могу. Давай я поговорю с ним…

Она замерла на полуслове, и Джинни тут же обернулась. В дверях кухни стоял Бенни.

– Все в порядке? – спросил он, будто подозревал, что Джинни вот-вот набросится на его жену.

– Да, не волнуйся, – холодно ответила Хелен.

– Не представишь нас? – он улыбнулся Джини.

– Это Джинни. Подруга Рианнон.

– Мне лучше уйти, – сказала Джинни. Вряд ли в присутствии Бенни им удастся нормально поговорить.

– Подожди, я пойду с тобой, – вмешалась Хелен, поднимаясь на ноги.

Джинни проскользнула мимо замершего в дверном проеме Бенни, стараясь не смотреть на него, но почувствовав острый запах его лосьона для бритья.

– Пойдем в «Сундук», – предложила Хелен. – Выпьем кофе и съедим по пончику.

«Сундук Дэви Джонса» – маленькое кафе – находился прямо на набережной; стены его, на которых кто-то изобразил сцену крушения пиратского корабля в окружении русалок, были увешаны ловушками для омаров, рыболовными сетями и стеклянными поплавками. Хозяин «Сундука» – толстый, веселый, одноногий – иногда надевал полосатую матросскую робу и ковылял по кафе на деревянном протезе, словно Джон Сильвер. Все это выглядело ужасно безвкусно, но Джинни нравились деревянные кабинки и запах кофе, который подавали здесь в огромных глиняных кружках, едва помещавшихся на блюдцах.

– Советую морковный пирог, – сказала Хелен. – Морковь помогает видеть в темноте.

Джинни решила, что Хелен ей очень нравится.

– Простите, что я наговорила вам всего про папу. Я его не спрашивала, на самом деле. И не смогла бы, даже если бы захотела. Просто Роберт и все остальное очень выбивают меня из колеи, мне кажется, я уже ничего не знаю. А вчера вечером… Знаете, есть один парень…

И она рассказала Хелен про Энди, про свои чувства, про все, что случилось на пляже. Хелен слушала с тем же вниманием, что и Рианнон обычно, но с горазд большим сочувствием.

– Забавно, но я даже не злюсь, – заключила Джинни. – Это ужасно неловко, не более. Гораздо интереснее, как со всем этим связан Джо Чикаго. Вы слышали историю про разрушенный мост?

– Нет, а что там случилось?

– Нет? Я думала, ее тоже знали все, кроме меня. Давным-давно по той дороге проезжал мужчина с дочерью, совсем малышкой, была зимняя ночь, и машина врезалась в ограждение моста. Никто не пострадал. У водителя была кожаная куртка на меху, он завернул меня в нее и ушел искать подмогу. Но пока его не было, кто-то украл куртку, и ребенок умер – замерз до смерти. Думаю, тем вором был Джо Чикаго, и он до сих пор носит ту самую куртку. При этом Джо Чикаго знает, что мой папа был в тюрьме, а это значит, папа тоже как-то связан с этой историей. Поэтому я хочу все разузнать.

– Почему ты сказала «меня»?

– Меня?

– Ты сказала: «Он завернул меня в куртку». Не «ребенка».

– Не говорила я такого. Или сказала?

Хелен кивнула и отпила глоток кофе.

– Оговорка по Фрейду.

– Это как?

– Это когда случайно говоришь то, что думаешь. За тебя говорит твое подсознание.

– Но я не думаю… И это было бы глупо, потому что я-то жива, верно?

– Верно. Просто оговорка.

Джинни передвинулась глубже в угол кабинки, положила ноги на деревянную скамейку и обняла колени, глядя на растянутую по противоположной стене сеть, но не видя ее.

– Рианнон говорит, Джо Чикаго знаком с вашим мужем.

– Верно, – после небольшой паузы подтвердила Хелен.

– А вы его знаете?

– Он пару раз бывал у нас.

– Джо Чикаго как-то связан с тем парнем, о котором я вам рассказывала. С Энди. Думаю, он его шантажирует. И после вчерашнего я даже начинаю догадываться, на основании чего. Как вам кажется, он может и правда знать моего папу?

– Не уверена… Не знаю. Понимаешь, Бенни ужасно, невообразимо ревнив, и он знает, что мы пару раз виделись с твоим