место или пейзаж и спящий думает: „Мне это знакомо, я здесь уже был“, – то спящий вправе интерпретировать такое место как субститут половых органов и материнского тела».

5. Патриархат/хонтология

Разве тезис Фрейда – впервые выдвинутый в «Тотеме и табу» и позднее переработанный в книге «Моисей и монотеизм», – не сводится к простому: патриархат есть хонтология? Отец – будь то охочий до наслаждения грубый альфа-самец (фр. Père-Jouissance) из «Тотема и табу» или же суровый, грозный патриарх из «Моисея и монотеизма» – по сути своей призрачен. В обоих случаях Отца убивают его озлобленные дети, желающие захватить Эдем и получить доступ к абсолютному наслаждению. Замаравшись кровью отца, дети слишком поздно выясняют, что абсолютное наслаждение недостижимо. Терзаемые чувством вины дети узнают, что мертвый Отец продолжает жить – в акте умерщвления их собственной плоти и в интроецированном голосе, который требует ее умерщвления.

6. История насилия97

Симан: «Сама операторская работа – камера движется вперед, назад и из стороны в сторону в „следящей съемке“ (англ. „tracking shots“) – усугубляет ощущение непререкаемой логики и почти арифметической прогрессии в фильме».

Еще до прибытия в «Оверлук» Джек бежит от своих призраков. И ужас, истинный ужас как раз в том, что он – преследователь и преследуемый – бежит туда, где эти призраки его поджидают. Таков беспощадный фатализм «Сияния» (и книга еще безжалостнее, чем даже фильм, вычерчивает эту сеть причинно-следственных связей, выявляет жуткую Необходимость, «общий детерминизм» плачевного положения Джека).

Джеку и прежде насилие было не чуждо. Как в романе, так и в фильме «Сияние» семью Торренс преследует вероятность того, что Джек сделает Дэнни больно… снова. Джек уже раз сорвался, напал на Дэнни по пьяни. Это вышло случайно, он не рассчитал, «на миг потерял контроль над мускулатурой. Приложил пару лишних фунтов веса к силе… В секунду, в секунду!» В этом он пытается убедить Венди, а Венди пытается убедить себя. В книге рассказано больше. Как вышло, что такой гордый, образованный человек, как Джек, вынужден сидеть в офисе Стюарта Ульмана и с фальшивой, натянутой, приторной улыбкой слушать, о чем вещает это мерзкое корпоративное ничтожество? Конечно же потому, что его уволили из школы за то, что он поднял руку на ученика. Вот почему Джек согласится занять такую лакейскую должность в «Оверлуке» – еще и спасибо Ульману скажет.

Но насилие в жизни Джека появилось еще раньше. Один из проигнорированных в фильме аспектов, которому уделено некоторое внимание в романе, – это описание отношений Джека с отцом. Формула скрытой истории патриархата, которая сегодня уже не секрет: насилие порождает насилие. Джек обращается с Дэнни так, как отец Джека обращался с ним. А как Дэнни будет обращаться со своим ребенком?..

Насилие передалось, будто вирус. Оно внутри Джека – как фотография, ожидающая проявки, словно пластинка, готовая к воспроизведению.

Сдержись, сдержись…

7. Дом там, где бродит призрак

Слово «haunt» со всеми его производными, пожалуй, является в английском языке одним из ближайших эквивалентов немецкого понятия «unheimlich», богатство коннотаций и этимологических отголосков которого Фрейд подробно разъяснил в своей знаменитой статье «Жуткое». Подобно тому, как немецкий язык позволяет превратить близкое (нем. das Heimliche) в его противоположность, жуткое (нем. das Unheimliche) (Фрейд), так и английское слово «haunt» означает одновременно и часто посещаемое место, прибежище, и то, что нарушает покой этого места, заявляясь туда. Оксфордский словарь английского языка в качестве одного из самых ранних толкований глагола «haunt» приводит «предоставить кров, дом».

Таким образом, не случайно лучшие рецензии на «Сияние» жанрово определяют его как нечто среднее между драмой и хоррором – примерно как «Оправданную жестокость» (2005) Кроненберга определяют как помесь мелодрамы и экшена. В обоих фильмах самое жуткое, поистине ужасное, уже находится внутри. …(а что может быть хуже этого?)

Ты никогда не обидишь маму и меня, правда?

8. Дом всегда в выигрыше98

Какие ужасы таит в себе огромный пугающий дом? Женщинам в хорродраме он угрожает небытием: либо женщина не сможет дифференцировать себя от жилого пространства, либо же – как в «Ребекке» (которая сама лишь эхо «Джейн Эйр») – она не сможет занять место своей призрачной предшественницы. В любом случае у нее нет доступа к имени. Проклятие Джека, напротив, в том, что он не более чем просто носитель имени отца и любые его действия будут нести на себе эту печать.

Сожалею, но не могу согласиться, сэр. Но вы же и есть смотритель. Вы всегда были смотрителем. Я точно знаю, сэр. Я всегда был здесь.

9. Я сзади тебя, Дэнни

Метц: «Когда Джек гонится за Дэнни по лабиринту с топором в руках и кричит „Я сзади тебя, Дэнни“, то, пытаясь напугать мальчика, он также предсказывает его будущее».

Может, Джек и предрекает будущее Дэнни, но как раз поэтому он точно так же мог бы сказать: «Я впереди тебя, Дэнни…» Дэнни сбежал от Джека физически, а вот психологически?.. «Сияние» заставляет нас подозревать, что Дэнни превратится в (своего) Отца, что ущерб уже нанесен (и был нанесен еще до его рождения), что фотография была сделана, а пластинка записана; осталось только проявить, только нажать на «play».

Маски долой!

(А как Дэнни спасается от Джека? Шагая по следам отца в обратном направлении.)

10. Отрицание травмы

Джек. Мистер Грэди. Вы были здесь смотрителем. Я узнаю вас. Я видел ваши фотографии в газетах. Вы… разрубили жену и дочерей на мелкие кусочки. И потом вышибли себе мозги.

Грэди. Это странно, сэр. У меня не сохранилось никаких воспоминаний об этом.

В котором часу Джек встречает Грэди?

Кажется, и убийство, и самоубийство уже произошли: Грэди говорит Джеку, что наказал дочерей. Тем не менее – что неудивительно – Грэди ничего такого не помнит; на фоне играет песня Эла Боулли «It’s All Forgotten Now».

«У меня не сохранилось никаких воспоминаний об этом».

(Казалось бы, ну разве такое можно забыть: как убил себя и своих детей? Но, разумеется, никто не смог бы это запомнить. Это типичнейший пример того, что необходимо подавлять: травмирующей Реальности.)

Джек. Мистер Грэди. Вы были здесь смотрителем.

Грэди. Сожалею, но не могу согласиться, сэр. Но вы же и есть смотритель. Вы всегда были смотрителем. Я точно знаю, сэр. Я всегда был здесь.

11. Незамеченное

Overlook (англ.) гл.

1) обозревать; смотреть сверху (на что-л.);

2) не заметить, не придать значения; пропустить.

ХОНТОЛОГИЧЕСКИЙ БЛЮЗ: LITTLE AXE

Запись из блога k-punk от 3 октября 2006

Раз уж мы говорим о хонтологии, нельзя не упомянуть «Возлюбленную»: не только сам роман Тони Моррисон, но и изумительную экранизацию Джонатана Демми «Любимая». Показательно, что Демми прославился «Молчанием ягнят», этим глупым претенциозным гиньолем, а «Любимую» все забыли, вытеснили из сознания, задвинули подальше. Кривляниями Хопкинса в роли Лектера никого не напугать, тогда как Тэнди Ньютон в роли Любимой напоминает по-детски невинную инфернальную заводную куклу, и это практически невыносимо: слишком дико, жутко и трогательно одновременно.

Как и «Сияние» – фильм, который тоже широко игнорировался без малого 10 лет, – «Любимая» (1998) напоминает нам, что Америку с ее страстным стремлением к «невинности», от которой она не в силах отказаться, преследует призрак самого преследования. Если есть призраки, значит, то, что должно было стать новым началом, чистым листом, на поверку оказалось повторением все той же старой истории. Призраки должны были остаться в Старом Свете… но вот они здесь…

Если «Сияние» докапывается до глубин хонтологической структуры американской семьи и находит там захоронение индейцев99, то «Любимая» бросает нас прямо в чудовищное жерло еще одного