Чтобы не смущать своим видом общественность в столь ранний час, я набросил хенге, а лишние вещи запаковал в свиток. Лишними оказались эластичные бинты, подсумок на ногу и похожий на купальник черный в белый горошек лифчик третьего поролонового размера.

— Ну, блин, — я разочарованно задвинул полный свиток в нагрудный карман, — и тут наебали.

На следующий день на перерыве, когда в аудитории остались только мы с Бунко и Кито, я подвинул к презрительно щурящейся куноичи малую печать в конверте с надписью: «Ты случайно это отдала мне с вещами, не открывай тут».

Но кто читает инструкции?! Фи, моветон!

— Урод, — прошипела красная как рак девушка и попыталась влепить мне пощечину.

Офигев от представления, я увернулся, но не уследил за словами:

— В смысле, мне это надо было оставить себе?

— Извращенец! — бросив несчастную тряпочку мне в лицо, Бунко резко встала из-за стола и с гордым видом удалилась.

Глядя на осыпавшуюся штукатурку у дверей, я перевел взгляд на меднина и ляпнул очередную дурь:

— Кито, хочешь, я это тебе отдам? — держа лифчик двумя пальцами, спросил я.

Мы ржали, как два коня, и не могли успокоиться. Если бы кто-то в тот момент сказал «лопата», боюсь, меня бы уже не было в живых.

Вытиравшему выступившие слезы беретом Кито я нажаловался на свой неудачный роман, так что тот еще не раз хватался за живот.

— На перемирие рассчитывать глупо, — подытожил я.

— Это точно, — булькнул друг, силясь снова не рассмеяться.

Так и оказалось, с того инцидента с бюстгальтером Бунко перестала меня замечать в упор. Я для нее не то что стеклянным, немым невидимкой стал; неприятно, но не смертельно. Надеюсь, дальше госпиталя эта история про неудачный роман не уйдет.

Наруто тоже учился не покладая рук, а Рей на него нарадоваться не мог: «Такой умный ребенок, понимает с полуслова!» Еще бы не понимал, если он обо всех типах печатей читал в моей библиотеке. Некоторые мы с ним разбирали вместе. А ряд печатей, что попроще, он уже сам делал и даже меня им учил.

Кстати, разбирая клановые свитки и записи самого Ируки, я нашел много сведений о том, как правильно тренировать юных шиноби, которые я пропустил, когда первый раз бегло изучал длинные, нудные, неструктурированные и далеко не всегда полезные летописи клана Умино. Написаны они были акын-стайл. То есть что вижу, о том и пою или пишу. Естественно, никакой каталогизации и в помине не было, так что пришлось долго отбирать все, касающееся базового обучения — с самого маленького возраста.

Во время чтения свитков однажды вечером я заржал.

— В чем дело? — с любопытством спросил Наруто. — Там что-то смешное?

— Ага, — я вздохнул, успокаиваясь, но не перестав улыбаться. — Ты был прав, когда упорно тренировал Катон. Не знаю, будет ли огонь столь же полезен для тебя, как ветер, но факт в том, что все шиноби могут обладать двумя стихиями. Для этого они должны с раннего детства с ними тренироваться, старательно развивая вторую, более слабую стихию.

После чего я зачитал фрагмент:

— «Если же юный шиноби не развивает с прилежанием вторую стихию, то в подростковом возрасте он теряет к ней способности и развивать ее потом будет намного сложнее, и возможно, что вершин в управлении ею он уже не достигнет. Нельзя забывать и о том, что раннее и правильное развитие одних и тех же стихий, как то: Фуутон и Райтон, — у шиноби и у куноичи увеличивают шанс того, что их совместный ребенок будет свободно обращаться с обеими стихиями, и даже есть шанс, что он обретет Продвинутый Геном, связанный с этими стихиями, а потому это один из секретов, который не должны покинуть Клан».

Наруто призадумался.

— Поэтому никто в Академии нам этого не говорил? Потому что это клановый секрет? — спросил Узумаки.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Если бы помнил, то обязательно ответил. Но сомневаюсь, что дело в секретности — тайна, судя по дате написания свитка, достаточно старая, и думаю, что большинство кланов о ней давно в курсе. А что знают двое, знает и свинья.

— А при чем тут свинья? — не понял Наруто.

— А это выражение такое. Означает, что если какую-то тайну знает хотя бы два человека, то о ней может узнать кто угодно, вплоть до каждой собаки и последней ленивой свиньи, не вылезающей из хлева.

— А-а-а, — протянул Наруто. — Значит, — собравшись с мыслями, сказал он, — Саске нужно развивать Молнию, а мне — Катон?

— Да, пока не овладеете вторым врожденным элементом наравне с первым, — кивнув, ответил я ему.

— А у Сакуры какой второй элемент? — продолжал допытываться мальчик.

— Откуда же мне знать, — я развел руками. — Я не знаю даже то, какой у нее первый элемент. Да и не думаю, что ей имеет смысл развивать даже первую стихию, не то что вторую.

— Почему? — немного настороженно спросил блондин. — Это потому, что она тебе не нравится?

— И поэтому тоже, — не стал я врать. — Но главным образом потому что у нее очень мало чакры для стихийных техник. Ей нужно что-то более экономичное, например ирьендзютсу. Она может стать отличным медиком или хорошим мастером гендзютсу, или даже неплохим шиноби, сражающимся с оружием. Некоторые умудряются драться при помощи чакроскальпеля. Кстати, мне бы тоже стоит этому поучиться, — достал блокнот и записал в него новый пункт.

— Но у нее контроль…

— Но не боевиком, — перебил я, — как ты или Саске. И контроль ей тут не поможет. Я тебе напомню, что для большинства элементальных дзютсу не требуется запредельно высокий контроль, а у Харуно он — единственное очевидное преимущество при просто крошечном резерве чакры, которого хватит на пару слабых техник. После чего она станет обузой, которую вам двоим вечно придется спасать.

Узумаки только грустно вздохнул и тихо сказал:

— Но она так хочет впечатлить Саске…

Увидев, что я только молча пожал плечами, Наруто не стал продолжать фразу.

Как-то незаметно наступила зима. Она окончательно и бесповоротно засыпала