и пытался рассказать, как все было.

Он наклонил голову набок:

— Ну, мы толком не поговорили.

«Да, не смогли. Видел я ваш «разговор»: бе-ме, а-а, ы… И стояли столбами. Толком двух слов связать не смогли!»

Я отвернулся от окна.

— А сам что думаешь?

Наруто обнял кружку-термос, засунув нос в пар.

— Мне кажется, что ты был слишком строг к Саске с Сакурой. Я не думаю, что они бы хотели, чтобы я за них что-то делал.

— Плохо же ты их знаешь, — невольно покачал я головой.

Ветер бросил в окно ледяное крошево со снегом и отвлек меня от бессмысленного созерцания.

— Пожалуй, — я показал жестом чуть-чуть, — вот столечко я был к ним несправедлив.

Наруто счастливо кивнул.

— Но если бы я вас не ткнул носом, все осталось, как раньше. Или даже хуже.

Снегопад стал еще сильнее, почти скрыв небо и освещенную фонарями улицу.

— А Какаши… Надо быть на всю голову нездоровым оптимистом, чтобы верить, что вы сами собой сработаетесь в команду. Или пофигистом с большой буквы. Да. Я был немного несправедлив, потому что родителей у вас нет, сенсея, считай, тоже нет. Некому было сказать, что хорошо и что плохо. Сакура не в счет. Ее растили как эгоистку с гипертрофированным чувством собственного достоинства, всячески подчеркивая ее исключительность и избранность.

Я поднял руку, предупреждая возражения, и со вздохом добавил:

— Наруто, я знаю, о чем говорю. Я не помню всего, но и того, что я вижу сейчас — достаточно.

«Ну и того, что я узнал из наблюдений за вами, общения с седьмой командой и болтовни окружающих».

— Саске чрезмерно самоуверен, это его может погубить. Ты тоже далек от идеала. А сегодня я еще раз убедился — вы вообще не понимаете друг друга. Не пытайся смотреть на мир через розовые очки. Тебе работать придется с реальными людьми, а не с образами в твоей голове. Вот ты видишь идеализированную Сакуру, забыв даже, как она тупила все это время. Харуно видит идеализированного Саске. А Учиха, похоже, до сих пор в мечтах видит идеализированную эпичную битву один на один с братом, шиноби S-класса. А я вижу не команду, а трех смертников. С самоубийцей-командиром.

«И одним попаданцем, у которого все шансы стать дважды дохлым».

В ответ на удивленный взгляд я добавил:

— Я сказал про команду самоубийц. Потому что вы сейчас мало к чему готовы. И команда из вас еще не сложилась. Ты и сам хорошо знаешь, что из Какаши получился отвратительный сенсей. Он даже не попытался не только хоть чему-то вас научить, но даже как-то участвовать в вашем воспитании, в исправлении ваших недостатков. Не пытался помочь, хотя бы посоветовать что-то дельное. Но так же нельзя! Команда нужна каждому из вас. Вы либо станете командой, семьей друг для друга, либо погибнете. И пока Какаши где-то бродит, я постараюсь эту мысль донести до вас всех. Ты ведь мне поможешь?

— Хай! — громко подтвердил он.

Чай выплеснулся на стол, я вздохнул и промокнул лужу салфеткой.

— Но семьей вам не стать, пока Сакура и Саске относятся к тебе, как к грязи на подошвах, и пока ты это им позволяешь. Ты себя и свой труд совсем не ценишь. Будут ли люди уважать хокаге, который даже сам себя не уважает?

Наруто совсем поник, а я почувствовал укол вины.

— Не кисни, — я мягко улыбнулся, — я верю в тебя. Я знаю! Вместе вы превзойдете тройку санинов! А ты обязательно станешь каге!

— Спасибо, Ирука!

Я покачал головой, представив фронт работ по промыванию мозгов Саске. Вправить мозг Чучелу я давно уже не надеялся, а Сакуру можно было изменить, но только через Учиху, повлияв на него и склонив на свою сторону.

Молчание нарушил шорох и тихий голосок:

— Ирука…

Под рукой оказался очищенный мандарин. Я тяжело опустился на сложенные руки:

— Ты хоть что-то запомнил?

— Му-му! — с набитым ртом кивнул мальчик.

Пальцами качая дольку, я наблюдал за тем, как ловко Узумаки освобождает фрукты от кожуры. И как вырастает горка косточек и шкурок.

— Я буду верить, что ты запомнил что-то, кроме «вы превзойдете тройку санинов» и «ты станешь каге».

— Запомнил! Могу пересказать!

Я тихо фыркнул и улыбнулся:

— Не надо, верю.

— Дольку хочешь? — протянул ко мне мальчик ладонь, на которой было полмандарина.

— Давай…

Так как на следующий день для нас не было работы, мы с Наруто просидели допоздна за печатями, которые попросил повторить Рей.

«Пугало, не возвращайся как можно дольше! Мне еще столько работы по вправке мозгов предстоит, а ты только мешаться будешь».

В один из следующих дней, когда мы решили зайти проведать «Пиалу», а заодно расплатиться с рабочими, нам повстречалась Хината. Поначалу девочка попыталась, как обычно, спрятаться. Но сделать это с двумя огромными клетками в руках да еще и посреди улицы у нее не получилось, и она, краснея как маков цвет, осталась стоять на месте.

В клетках я разглядел встревожено хлопающих крыльями соколов и ястребов. Из-под колпачков с пучком кожаных ремешков, напоминающих шлем римского центуриона, были видны острые крючковатые клювы.

Прикрыв рот рукой, я наклонился к Узумаки и зашептал:

— Наруто, ты можешь помочь Хинате и заодно узнать… — я придержал его за плечо: — Погоди, торопыга! Узнать, как они тренируются, какие отношения в команде. Куренай меня недолюбливает, так что сам я спросить не могу.

— А, это, — растерянно и даже слегка испуганно вытаращился Наруто и точно так же, прикрывая рот, зашептал: — Как спросить?

— Ну, хотя бы нажаловаться на Хатаке и спросить, как тренирует Юхи-сенсей. Ты, главное, начни издалека: спроси Хинату о том, как ее дела, что ей нравится и не нравится, какие у нее отношения с командой, можешь немного рассказать о нашей… — хихикнув, я взъерошил волосы мальчишке. — Она твоя одноклассница, а не страшный монстр, просто поговори. Ты же раньше ее не боялся?

Поначалу Наруто, удивленно вытаращившись, захлопал глазами, но уже через секунду улыбался и хихикал.

— Конечно нет, даттебайо!

—