– Вы давно знакомы с семьей Фигуровских?

– Лично я – недавно, а Линара достаточно давно.

– Я могу узнать ваше истинное отношение к погибшему? – спросил следователь.

– Очень уважительное. Этот человек сделал себя сам, начав буквально с нуля. Бедная женщина – его супруга, которая теперь осталась одна. Он был требовательным и очень авторитарным руководителем, но добивался успеха, а это в конечном счете самое важное. Для бизнесмена главное – поставить цель и идти к ней, невзирая на возможные неудачи и промахи. Невзирая ни на какие потери. Это всегда трудно и связано с большим риском. В этом смысле он был идеальным бизнесменом.

– Кому может быть выгодна его смерть?

– Конкурентам, конечно. Они ведь понимают, как важно было устранить именно Михаила Матвеевича, который собирался развернуться в мощную компанию.

– В отеле есть ваши знакомые или люди, с которыми вы раньше встречались?

– Нет, – удивился Дастан, – конечно, нет. А почему вы спрашиваете?

– Сеньор Торосян сообщил нам, что знает при-ехавшего сюда сеньора Освальдо Фермана, – пояснил Лопес. – Вы с ним знакомы, может, раньше встречались?

– Первый раз в жизни слышу эту фамилию, – уверенно ответил Дастан. – Нет, не встречал и не знаю. И вообще, не думаю, что среди отдыхающих могут быть наши знакомые.

– Где вы были вчера весь день? – поинтересовался Аламейда.

– Сначала в отеле, – ответил Дастан, – утром мы завтракали. Потом вызвал машину и поехал в Эстепону. Там мы вместе с Линарой пробыли несколько часов. Пообедали и вернулись ближе к четырем часам вечера. Она осталась отдыхать в номере, а я отправился в тренажерный зал. Бегал по дорожке часа полтора, потом вернулся в номер, принял душ и немного отдохнул. А уже затем вместе с супругой мы пошли на ужин.

– Кажется, вы – второй супруг сеньоры Молдобаевой. Я могу узнать, где сейчас находится ее первый муж?

– Вы думаете, что он решил приехать сюда и таким необычным образом отомстить? – рассмеялся Дастан. – Убить Фигуровского, чтобы сорвать их сделку? Нет, для этого у него не хватило бы ни сил, ни ума, ни желания. Не знаю, кто вам сообщил о ее первом муже, но, пожалуйста, ничего не спрашивайте о нем у самой Линары. Это очень болезненная для нее тема. Он лечится в закрытой наркологической клинике, кажется, в Австрии. Как видите, это явно не тот подозреваемый, о котором вы должны думать.

– Как давно вы женаты?

– Около трех лет. Я работал вторым режиссером в театре, а она как раз была спонсором одного из наших спектаклей. Так мы и познакомились. Линара – чудесная женщина, но перенесенная травма с первым супругом иногда дает о себе знать. Поэтому, когда будете ее допрашивать, учтите, что она очень ранимый и легко срывающийся эмоциональный человек. И ради бога, ничего не спрашивайте о первом муже. Для нее эта тема – табу.

– Вы не заметили, кто именно подходил к вашему столу во время завтрака, когда Фигуровскому стало плохо? – спросил комиссар.

– Все подходили и проходили мимо, – задумался Дастан. – У нас был самый большой стол, и он находился в центре, на террасе ресторана. Понятно, что многие проходили мимо. Я сам дважды уходил в зал, чтобы наполнить свою тарелку, и конечно, не следил за людьми.

– Вы можете идти, – разрешил следователь.

Дастан поднялся, попрощался и вышел из комнаты.

– Мы зря теряем время, – недовольно прохрипел Аламейда. – Остался последний свидетель. Боюсь, что так мы ничего не добьемся.

– Вы можете предложить что-то другое? – поинтересовался Дронго. – Другие методы допросов? Например, «испанский сапог» инквизиции?

Аламейда плохо понимал английский и решил, что Дронго сказал об испанских методах допроса. Но сидевшие в комнате Лопес и два переводчика поняли его слова и улыбнулись.

– Пригласите сеньору Молдобаеву, – обратился следователь к Эрике. Она вышла за последней свидетельницей. Та уже сидела в соседней комнате. Видимо, пришла сюда вместе с мужем, который готов был ее поддержать.

Линара вошла в комнату, поздоровалась, села на стул. Она была в светлом платье и держалась достаточно спокойно. Так же спокойно надела очки, которые состарили ее лет на десять и сделали похожей на строгую учительницу. В обычной жизни она чаще пользовалась линзами.

– Сеньора Молдобаева, вы являлись одним из основных компаньонов в компании погибшего сеньора Фигуровского, – уточнил Лопес.

– Да, – подтвердила она, – у меня сорок процентов акций.

– Вы давно знали погибшего?

– Достаточно давно. Эту компанию основали еще мой отец и Михаил Матвеевич. Потом отец передал мне все дела, и в компании появился еще третий основной акционер – Паруйр Торосян.

– И вы знали, что готовится большое соглашение?

– Конечно, знала. Мы обсуждали все проблемы на совете директоров. Хотя я была против быстрого заключения договора, но Фигуровский настоял. Я считала, что можно немного подождать, пока изменится конъюнктура, а Михаил Матвеевич считал, что сейчас самое подходящее время. И убедил нас в необходимости и важности этого соглашения.

– Значит, его смерть может изменить ваши планы?

– Это большая трагедия, – вздохнула Линара, – но планов компании она не нарушит. Сделка уже подготовлена и будет заключена, независимо от того, кто из основных акционеров будет на ней присутствовать. Все полномочия на подписание этого соглашения есть у генерального директора нашей компании. Поэтому смерть Фигуровского никак не может повлиять на него. Если, конечно, не говорить о моральной стороне этого преступления.

– Сеньор Торосян считает, что смерть Михаила Фигуровского нанесла большой вред вашей компании.

– Правильно считает. Фигуровский был основной движущей силой компании, и теперь без него нам будет гораздо сложнее. Нужно еще решить, что именно делать с его сорока процентами акций. Вы же видели его супругу и понимаете, что она не может управлять таким капиталом. Надо посмотреть завещание Михаила Матвеевича, но уже сейчас понятно, что Зоя явно не тот человек, чтобы распоряжаться такими деньгами. Потребуются ее представители в совете директоров, если по завещанию Фигуровского именно ей оставлен этот капитал.

– Значит, после смерти мужа она может стать наследницей довольно крупного состояния?

– Полагаю, что да. Но если на этом основании вы станете обвинять ее в убийстве, думаю, это не самый лучший вариант. Ей нужен был живой Фигуровский, который мог оплачивать ее безумные траты и увлечения.

– У них были сложные отношения? – быстро спросил Лопес.

– Обычные для такой семьи, – пояснила Линара, – когда человек уже в возрасте женится на молодой женщине, годящейся ему в дочери. К тому же с таким бурным прошлым. Кем только она не была – моделью, актрисой, ведущей на телевидении… У нее ведь сын от другого мужчины, какого-то футболиста, который раньше был ее мужем. Хотя это не мое дело. Но отношения были достаточно сложные. Она все время требовала денег на свои покупки, а он возмущался ее невероятными расходами. Такое типичное несовпадение взглядов на жизнь. Ей хотелось прожигать его деньги, а ему хотелось приумножать свой капитал.