Не успела Селия войти в свой номер, как зазвонил телефон. Очень хотелось, чтобы это была Алвира, и желание сбылось.

– Вы отвечали на вопросы просто блестяще! – сказала миссис Мехен. – В прошлый раз я думала, что лучше не бывает, но сегодня вы превзошли саму себя.

Ох уж эти утешения. И все же от комплимента она почувствовала себя намного лучше.

– Я много думала о вашей ситуации, – призналась Алвира. – Можно к вам заглянуть?

– Конечно! Без поддержки мне сейчас нелегко.

Девушка так привыкла видеть Алвиру и Вилли вместе, что удивилась, когда женщина пришла одна.

– Я вам точно не помешала? Вы устали…

– По правде говоря, я вам очень рада, – ответила Селия. – В одиночестве одолевают тяжелые мысли.

– Что ж, вы меня успокоили.

Алвира села на диван.

– Мы с Вилли абсолютно уверены, что вы ни за что не тронули бы леди Эм и не похитили ее драгоценности.

– Спасибо, – тихо ответила Селия.

«Не поступаю ли я опрометчиво?» – мысленно спросила она себя, но все же решилась и достала из кармана ожерелье Клеопатры.

– Леди Эм сама вручила его мне, – объяснила девушка, увидев, как потрясена Алвира. – Сейчас я все вам расскажу… Вчера вечером она попросила меня зайти. Показала браслет с бриллиантами и спросила, какова его ценность. Я сразу определила, что камни очень дешевые, и миссис Хейвуд сказала, что фальшивку подсунула ей Бренда Мартин. «Но она работает на вас двадцать лет!» – удивилась я. Однако леди Эм была уверена, что все так и есть. По ее словам, Бренда невероятно смутилась, когда хозяйка заметила, что драгоценности выглядят странно. Миссис Хейвуд все это очень расстроило, ведь она хорошо относилась к помощнице и щедро ее вознаграждала.

– Как печально, – вздохнула Алвира.

– Мало того, ее обкрадывал и Роджер Пирсон.

– Это для меня не новость. Недавно мы с Вилли слышали, как он ссорился с женой. Пирсон крикнул, что может сесть в тюрьму на двадцать лет.

– Алвира, что мне делать с изумрудами? Леди Эм сказала, что вернет их в Египет, собиралась поручить это своим юристам. Она доверила мне ожерелье, чтобы утром я передала его капитану. – Девушка покачала головой. – Я испугалась и не сказала, что оно у меня. Многие и так считают меня воровкой, а теперь все решат, что я убила леди Эм.

– Вы правы, – согласилась Алвира. – Однако носить его в кармане никак нельзя.

– В том-то и дело, – вздохнула Селия. – Мне конец, если я признаюсь, что оно у меня. И если не признаюсь – тоже.

– Хотите, я заберу его? Пусть Вилли носит ожерелье в кармане. У него оно будет в целости и сохранности, гарантирую!

– А когда мы прибудем в Саутгемптон?

– Время еще есть, что-нибудь придумаем, – серьезно ответила Алвира. – Меня считают неплохим детективом. Посмотрим, смогу ли я распутать это дело прежде, чем мы войдем в порт.

Селия с облегчением отдала ей ожерелье.

– Какая же красота! – восхитилась Алвира, пряча его в сумочку.

– Да. Я не видела ничего прекраснее.

Алвира посмотрела на девушку и с улыбкой спросила:

– Мне стоит переживать насчет проклятия?

– Оно касается только того, кто принес ожерелье на борт корабля. Жертвой должна была стать леди Эм.

И тут Селия снова вспомнила, с какой печалью миссис Хейвуд сказала, что Бренда и Роджер ее обманывают.

72

Раймонд Броуд не сомневался: если начнут искать, кто сообщил информацию журналистам, его сразу вычислят. Как ни странно, вопросов ему больше никто не задавал. Только Сондерс по телефону предупредил, что нужно помалкивать. Теперь все решили, что тайну выдал неизвестный преступник.

Мысли Раймонда вернулись к моменту, когда он обнаружил тело. В паре шагов от кровати был распахнутый сейф, драгоценности валялись на полу. А ведь он мог и прикарманить что-нибудь или даже забрать все! Мало ли. Может, это тоже сделал преступник. А вывезти украденное в тележке с посудой было бы проще простого.

Однако если бы охрана что-то заподозрила, обыскали бы его самого и тележку. И тут Раймонд ужасно на себя разозлился. Он понял: стоило лишь прикрыть дверцу сейфа, и никто не подумал бы о краже! Тогда он мог скрыться с драгоценностями, и ни одна душа ничего не заметила бы.

Раймонд жалел о случившемся еще по одной причине – леди Эм славилась щедрыми чаевыми. «С какой стороны ни глянь, а я в убытке», – подытожил он.

Люкс, где жила миссис Хейвуд, опечатали, и сейчас Броуд обслуживал профессора и Бренду. Оба ему не нравились: Лонгворт едва обращал на него внимание, а Бренда изводила просьбами.

Знакомый уже позвонил ему насчет гонорара за новость: деньги перевели и пообещали дополнительную награду, если он разузнает побольше. Раймонд заверил, что сделает все возможное, хотя сомневался в успехе.

В его маленькой кухне зазвонил телефон: Бренда Мартин просила чаю, крошечных сэндвичей и пирожных. «Сметет все до крошки», – подумал Раймонд.

73

Тысячеликий сузил круг подозреваемых и сосредоточился на Бренде Мартин: ключ от номера леди Эм был только у нее. В тот вечер старухе явно нездоровилось, и помощница, конечно же, навестила ее.

Он поправил галстук и пошел в столовую, представляя, как встретится с Брендой. Хотелось сказать ей что-то вроде: «Ешьте на здоровье, мисс Мартин, ведь ужинать вам больше не придется».

74

Роджер не слышал возгласа: «Хватайте его, он тонет!» Не понял, что его втащили в лодку и закутали в одеяло. Заревел мотор, но ему было невдомек. Точно также он не почувствовал, как его подняли и перенесли через перила.

Он все еще был в океане и погружался под воду. Волны сомкнулись над головой, он не мог дышать.

Пирсон только расслышал, как рядом кто-то сказал: «Несите в лазарет. Его нужно согреть». После этих утешительных слов он уснул.

75

Алвира вернулась в номер, прижимая к груди сумочку. Вилли удивился, увидев, что жена первым делом закрыла дверь на замок.

– Что происходит?

– Сейчас увидишь, – прошептала она. – И говори как можно тише.

Алвира вытащила ожерелье Клеопатры и протянула мужу.

– Это именно то, о чем я думаю? – спросил он.

– Да.

– Откуда оно у тебя?

– Мне дала его Селия.

– А она где его взяла? Только не говори, что она задушила бедную женщину.

– Вилли, ты не хуже меня знаешь, что Селия Килбрайд – не убийца и не воровка.

Алвира пересказала все, что слышала.

– Понимаешь, как она боялась? Если бы ожерелье нашли у нее, никто не поверил бы, что леди Эм отдала его сама.