Протерев глаза, мой враг сделал несколько шагов в моюсторону, я, завизжав громче и отчаяннее, схватила еще одну кружку и запустилаею в парня. Когда появился Мишка, парень уже так разволновался, что никакимисловами пронять его было невозможно, так что Мишка совершенно напрасно орал:«Ты что, охренел?» — и что-то еще в том же духе. Парень пер на него кактрактор, и Мишка, не долго думая, врезал ему кулаком по физиономии, и тутпроизошло непредвиденное: парень пошевелил губами, а потом выплюнул на своюладонь серовато-коричневый клык, один из двух остававшихся внеприкосновенности. Это зрелище произвело на него ужасное впечатление, онпобледнел, взвыл по-звериному и, размахивая кулаками, кинулся на Мишку.

— Да что за черт, — обиделся тот и принялсямолотить парня.

Далее действие развивалось так: на помощь однозубому изсоседней комнаты бросились двое приятелей, и Мишке пришлось махать кулакамигораздо интенсивнее. Я вновь вооружилась кружкой, с намерением помочь ему, нобармен выхватил ее из моих рук и заметил укоризненно:

— Они денег стоят.

Я вынуждена была с ним согласиться, и мой личный вклад вдраку свелся в основном к мелким пакостям. Время от времени я кого-нибудьнаграждала пинком, но и с этим пришлось быть

Поосторожнее, потому что, не рассчитав немного, я пнулаМишку, и он возмущенно рявкнул:

— Не путайся под ногами.

Каким-то образом он угомонил двоих дружков однозубого (тоесть, пролетев в зал с бильярдом, они оттуда больше не показывались), ухватилсамого виновника побоища за шиворот и потащил к двери, крикнув:

— Давай за мной.

Однозубый обмяк, сопротивлялся вяло и все еще сжимал вкулаке свой клык.

Поднявшись по ступенькам, мы распахнули дверь на улицу идаже успели сделать несколько шагов прежде, чем смогли оценить зрелище, котороепредстало нашим глазам:человек десять крепких парней замерли напротив,образовав полукруг, лишая нас возможности прорваться к машине и вообщекуда-либо, за исключением, разумеется, бара, из которого мы только чтопоявились. Мишка отпустил однозубого, схватил меня за руку, влетел в бар и дажезапер дверь на засов, после чего вытер потный лоб и поинтересовался:

— У тебя что, хобби такое?

— Какое? — пискнула я.

— Бить людей по башке… — Не успел он договорить, какхолл наполнился мужчинами. Здесь их было человек двадцать, так что выходило, мыдурака сваляли, удрав с улицы, да еще заперли дверь. Я принялась тоненьковерещать, а Мишка тяжко вздохнул. И тут произошло нечто в высшей степенинеожиданное: одна из боковых дверей распахнулась и появился молодой человек сочень странной прической, волосы на его голове стояли дыбом, должно быть,поэтому он здорово походил на дикобраза.

— Миша, — крикнул он удивленно, Мишка повернулголову, сказал «Вадим» и заметно расслабился. Они пошли навстречу друг другу иобнялись с улыбками счастья на лицах, а граждане, моментально потеряв интерес кпроисходящему, вернулись к бильярдным столам.

Бармен открыл входную дверь, народ, что ожидал на улице,смог войти, но тоже как-то сник, даже однозубый, посмотрев на нас, шмыгнулносом и пристроился за стойкой с пивной кружкой.

— Пойдем, — улыбаясь, сказал Вадим, обняв Мишку заплечи. Мы вошли в небольшое помещение с прямоугольным столом и диваном в углу,на столе стоял ящик пива и селедка, порезанная узкими ломтями, черный хлеб исковорода с картошкой. — Есть хочешь? Садись… — Тут Вадим перевел взглядна меня и спросил весело:

— Жена?

— Жена, — кивнул Мишка.

— Красавица. И чувствуется, что себя в обиду не даст.

— Он первый начал, — испугалась я.

— Костя, он немного с придурью, но в общем пареньнеплохой. — Вадим перестал улыбаться и спросил серьезно:

— Что у тебя за дело в наших краях? Меня ищешь?

— Нет. Ребят, что вчера вечером угнали «девятку» врайоне реки.

— С трупом? — как ни в чем не бывало спросилВадим. Мишка тяжко вздохнул. — Ясно. Ребята тебе не нужны. Машину они мнепригнали, перепугались до смерти, да и было с чего. В «бардачке» документы намашину, когда я их увидел, понял: кому-то надо, чтобы ты назад в тюрьмувернулся, теперь уже лет на десять. Поэтому решил отвезти труп в лесок, ближе ккладбищу, а машину вернуть по месту твоей прописки.

— Так это ты, — покачал головой Мишка.

— Конечно, я. Ты что, забыл, чем я тебе обязан?

— Ты в другом районе живешь.

— Я здесь родился. Не хочешь объяснить, что это затруп?

— Хозяин кабака, где она поет, — кивнул на меняродственник. — Он явился к нам, когда меня дома не было, начал к нейприставать, она огрела его лампой и сама с перепугу отключилась, а когда пришлав себя, оказалось, что дядя помер. Теперь я пытаюсь выяснить, кто в него дваждыпальнул.

— Да, не весело. Если нужна какая помощь, только скажи.

— Спасибо, Вадим, я пока не знаю, какая помощь мнепонадобится, потому что в этом деле, как в тумане. Труп ты спрятал?

Вадим заметно смутился, развел руками и заявил:

— Он пропал.

— Как это? — выпучил глаза Мишка, а я даже икнулаот неожиданности. Ну и труп нам достался…

— Видишь ли… — начал объяснять Вадим. — Когда яузнал, чья эта тачка, первым делом решил вернуть тебе машину, труп мог иподождать, ему спешить некуда. Я и пристроил его возле самой дороги, в кустах.Место тихое, я был уверен, что часа три он преспокойно полежит. Вымыл машину,сжег одеяло и халат, велел одному из ребят отогнать машину к твоему дому, а самхотел заняться трупом… но его уже не было.

— А куда он делся? — встряла в разговор я.

— Кто ж его знает? Может, менты забрали. Хотя менты унас здесь сроду не появлялись. Может, какие залетные.

— Что ты болтаешь? — отмахнулся Мишка. — Еслиб его нашли менты, тут бы народу понаехало…

— Тоже верно, — огорченно вздохнул Вадим. —Но если не менты, куда ж он тогда делся?

— Понятия не имею… Вот что, — подумав немного,сказал Мишка. — Тут дело скорее всего такое: когда мы Юрика к реке везли,настоящий убийца следил за нами, а когда увидел, что машину свистнули, сталприглядывать за твоими ребятами. Как только ты оставил труп рядом с дорогой, онего сразу же… — Мы с Вадимом вытаращили глаза, а Мишка только крякнул:

— Да-а-а. Чепуха получается. На кой черт убийце труп?