Он принялся яростно бинтовать пострадавшую руку, залитую кровью продолжавшей сочиться из раны.

— Собирай всех моих людей, кого сможешь! Каждого, до кого сможешь дотянуться — мне нужен каждый человек!

— Даже тех, кто в лазарете?

Чеглок преданно заглянул в бездонные глаза Черного, тщательно маскируя собственный страх перед ним.

Тот подавил вспышку гнева, разгоравшуюся огнем в груди. Вопрос был обоснованным.

— Всех, кто близок к выздоровлению и способен стоять на ногах и держать оружие. Прочих оставь долечиваться. Нам потребуются все свободные руки.

Злоба, приливной волной поднимавшаяся изнутри искала выхода, и он направил ее на единственного ответственного за свои злоключения человека. Черный с холодной яростью подумал о том, что он сделает с Дикарем, когда доберется до него. До живого или мертвого.

— Сам лично эту суку на крест приколочу!

Чеглоку хватило ума удержать свой язык за зубами. Он как никто другой знал, насколько страшен его начальник в гневе.

* * *

Топор с самого начала взял курс на запад и строго старался придерживаться выбранного направления, избегая поселений, и шел пустынными, преимущественно лесистыми кластерами. По-крайней мере там, где ландшафт и особенности кластеров позволяли это делать. На вопрос Токсина о том, почему выбран именно западный вектор движения, его спутник высказался максимально лаконично.

— Я трейсер, на Удавке мне ловить нечего. Хочешь — иди за мной, а если нет, то прямо сейчас и разбежимся! Я тебя из той больнички вывел, потому можно считать мое обещание спасти твою шкуру выполненными!

Не согласиться с ним было сложно. Спецназовец, после краткого размышления, от щедрого предложения опытного иммунного решил не отказываться. Трейсер всем своим поведением, видом и повадками производил впечатление человека весьма опытного и искушенного. Сам Токсин был, по меркам Стикса, совсем еще желторотым новичком, и весь его опыт путешествия по кластерам заключался лишь в поездке на броне в составе рейдерской группы Дикаря, когда он ехал туда, куда его везли и делал то, что ему велели. Проще говоря, он пока не ощущал себя готовым к сольному плаванию по стандартам.

При воспоминании о своем крестном Токсина опять захлестнула волна злобы, от непонимания как тот мог оказаться таким хладнокровным и, казалось, совсем лишенным человеческого облика, убийцей. Он в одиночку уничтожил под ноль пусть и не крупный, но все же стаб, не пощадив никого — ни мужчин, ни женщин, всех и каждого предав страшной смерти. Что могло так повлиять на внешне рассудительного и здравомыслящего лидера отряда, каковым для него предстал Дикарь все это время, он не понимал. Да и не особо стремился, понять, если честно. В его ушах все еще звучал пронзительный предсмертный крик девушки, которая выходила его и практически вытащила с того света, когда он сам уже считал, что ему крышка. И теперь, когда в его памяти всплывали слова, сказанные добровольной сиделкой, которая ухаживала за обгоревшим бойцом, нашептывая ему, что все будет хорошо, пока меняла промокшие повязки и бинты, его душила злость и гнев, с которыми он не мог справиться.

Топор оказался на редкость неразговорчивым спутником. Девяносто пять процентов времени в пути он молчал, слушая звуки стандартных кластеров, крутил головой, отслеживая какие-то совсем неясные сигналы, и даже время от времени втягивал воздух раздувающимися ноздрями, стараясь уловить запахи окружения. СОБРовец, глаза которого пока что выполняли свою функцию далеко не идеально, последовал его примеру — слушал окружение и внюхивался в запахи лесных кластеров.

Наверное, благодаря последнему они смогли, наконец, разжиться кое-каким оружием. Потому что удирать от разоренного и так оставшегося для них безымянным стаба, пришлось в весьма неприглядном виде. Можно сказать, что каждый из них сейчас служил идеальной иллюстрацией выражения «гол как сокол». Особенно это касалось Токсина, который в своих галошах и потрепанном рабочем комбезе с чужого плеча выглядел абсолютным оборванцем. Из оружия у них имелся лишь один нож на двоих, и хвала всем богам Улья, что навстречу пока не попался ни один зараженный. С таким арсеналом даже обычный бегун может доставить им хлопот, особенно учитывая их нынешнее состояние, не говоря уже о более серьезных представителях монстрофауны стандартных кластеров.

Возможно, именно по причине их полной безоружности Топор так осторожничал с выбором маршрута и обходил стороной все населенные пункты, которые почти гарантированно являлись средой обитания того или иного количества мутантов. Рисковать трейсер был не намерен.

В любом случае, их внимание привлек густой запах машинного масла и паров бензина. Первым среагировал трейсер, внезапно остановившись рядом с кустами шиповника, следом за ним запахи ощутил и Токсин. Топор несколько секунд крутил головой, после чего приказал спутнику стоять на месте, а сам начал ходить вокруг по расширяющейся спирали, стараясь определить местоположение источника запаха.

Спустя пятнадцать минут тот был найден — в ста метрах левее, за гребенкой из невысоких дубков и осин обнаружилась разбитая бетонка, на обочине которой в пыльных кустах лежали смятые в единый ком искореженного металла полицейская «лада» и понтовитый импортный внедорожник, ранее увешанный целой гирляндой фонарей, большинство которых от удара полопались и поотлетали в кусты.

Судя по всему, удар был лобовым, два автомобиля разогнавшись до серьезной скорости столкнулись капотами так, что движки «нынули» в салон, зажав нижние конечности водителей. При этом, от резкого удара сидевшие в «мусоровозе» служители закона познакомились лбами с лобовым стеклом и рулем, что для них стало фатальным. А вот в «паркетнике» сработали подушки безопасности, и его водитель в каком-то смысле уцелел. Он хрипло заурчал, когда Токсин и Топор зашуршали кустами на подходе к месту аварии. Парочке приходилось идти осторожно — заросли вокруг были усеяны искореженными кусками обшивки и стекла, от удара разлетевшиеся по широкому радиусу, можно было с легкостью заработать травму.

Трейсер первым делом вогнал нож в ухо покалеченному пустышу, ноги которого превратились в настоящий фарш, намертво зажатый смятыми элементами корпуса автомобиля. Тот обмяк и уронил голову на грудь. А Топор вытер нож о траву и приступил к осмотру внутренностей машины. Что сделать оказалось не так уж и просто — стойки машины от нерасчетных нагрузок увело, заблокировав все двери, поэтому внутрь пришлось лезть через багажник.

Там обнаружились спортивная сумка и ярко-красный ломик, к которому присохли мелкие обломки костей, пряди чьих-то волос и бурые пятна, намекавшие на то, что почивший водитель добирался сюда с приключениями. Ломик трейсер подал в выбитое окно Токсину, а сумку пропихнул наружу сам, уронив ее на траву, после чего принялся выбираться наружу. Что не так уж просто было сделать с его габаритами — мужик пыхтел и шепотом поругивал тесноту салона.

СОБРовец, тем временем, принялся потрошить сумку — пустыш за рулем авто явно не просто так взял ее с собой, значит, внутри могли оказаться полезные им вещи. И не прогадал, там нашлись кое-какие полуфабрикаты и две бутылки с теплой водой. Он незамедлительно присосался к горлышку одной из них — пить хотелось ужасно. Подвергать сейчас свой ослабленным до предела организм таким экстренным нагрузкам было не самой умной идеей, и его состояние прямо об этом говорило. Токсина уже который час пути донимала слабость и дикая жажда, если бы не Топор, упрямо продолжавший шагать вперед, он бы уже, возможно, где-нибудь приземлился на лесную подстилку, чтобы перевести дух. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, и каждый шаг давался ценой титанических усилий.

Топор, наконец, вырвался наружу из тесноты салоны и тоже с видимым удовольствием присосался к бутылке. Токсин с удовлетворением про себя отметил, что тот тоже вымотался, хоть и не подавал виду.

Утолив жажду, трейсер оставил спецназовца разбираться с обнаруженной едой, а сам приступил к осмотру полицейского автомобиля. Тот пострадал не в пример сильнее, но зато его салон содержал в себе крайне нужные в нынешних условиях предметы. С заднего сиденья он добыл потертую и поцарапанную «ксюху», у которой пришлось срезать ремень — он перекинулся за спинку сиденья и был намертво прижат к ней изуродованным трупом полицейского. После некоторых мытарств с пояса водителя удалось срезать кобуру, внутри которой покоился табельный ПМ.

— Живем!

Трейсер с видом победителя потряс железками в воздухе, вызвал одобрительное хмыканье СОБРовца. Тот тоже