— Слушай, приятель! Раз уж твое начальство настроено с нами разговаривать, может быть, ты перестанешь тыкать в нас своей пушкой? А то я жрать хочу, и боюсь что в такой нервной обстановке у меня у меня начнется несварение желудка.

«Леший» хмыкнул со смесью иронии и уважения, отдавая должное выдержке трейсера, который не потерял самообладания даже под дулом автомата, после чего уже более миролюбиво перекинул свой MSX на сгиб локтя, предварительно поставив его на предохранитель. Но от внимательного взгляда Топора не укрылось, что сделал он это таким образом, чтобы иметь в любой миг вернуть оружие в боевое положение.

— Не вопрос, только вы тоже глупостей со своими железками не делайте. А лучше вообще их не трогайте — я уже не первый день в рейде, нервы не железные.

Трейсер уже в который раз неопределенно пожал плечами и вновь принялся меланхолично двигать челюстями, с хрустом отхватывая и пережевывая куски сухой лапши. Токсин лишний раз поразился самообладанию своего напарника — ни интонации голоса, ни грубые черты рубленного лица Топора совершенно не изменились за время разговора с неизвестным бойцом очень серьезного вида, что еще мгновение назад держал их на мушке и явно был готов открыть огонь в любой момент времени.

Следующие несколько минут прошли в гробовом молчании. Токсин ерзал на мятой точке, не в силах унять волнение и совершенно лишившись аппетита, Топор продолжал методично изводить найденную ранее снедь, размеренно двигая тяжелой челюстью, «леший» сканировал окрестности, отслеживая потенциальные угрозы. Единственный раз тишина была прервана, когда трейсер, изобразив что поперхнулся крошками, закашлялся и едва уловимо прошептал спецназовцу «следи за языком», все так же сохраняя невозмутимое выражение на лице.

Спустя ровно шесть минут из придорожных кустов появился близнец «лешего» в точно такой же типовой «гилли», обменялся с ним кодовыми словами, после чего дал сигнал остальным членам непонятной группы, продолжавшей скрываться в зарослях. После этого на дорогу высыпал еще десяток великолепно экипированных и вооруженных бойцов. Штурмовые бронежилеты четвертых-пятых классов защиты, тактические шлемы с креплениями под ПНВ и с активными наушниками, камуфляжные костюмы «мультикам» с налокотниками и наколенниками, на разгрузках пристегнуто автоматические оружие — парочка «ВАЛов», две тюнингованные в хлам и глушенные ПБСами «ксюхи», три пулемета — ПКМ, «печенег» с банкой бесшумной-беспламенной стрельбы, который Топор опознал без труда — у самого был такой же. К тому же в группе присутствовал верзила-кваз, державший в своих лапах переделанный из стационарного в ручной вариант крупнокалиберный «Утес». Обычному иммунному такой номер не по плечу, а вот квазы, за счет своей аномальной силы и выносливости вполне могли использовать крупнокалиберные пулеметы в качестве ручного стрелкового оружия без его штатной треноги, резко повышая огневую мощь отряда.

Второй «леший» также был вооружен МSX в аналогичной глушенной сборке, как у его коллеги. Еще двое бойцов в более легкой экипировке и также в маскировочных костюмах явно являлись снайперской парой — у одного была марксманская винтовка Мк14 ЕВR, второй был вооружен зеленого цвета ДВЛкой чей объемистый глушитель вызывал у стороннего наблюдателя благоговейный трепет. Словом, упакована эта неизвестная группа была по первому классу. К тому же, четко отслеживалось распределение ролей внутри отряда — четыре штурмовика с тяжелой броней и серьезным вооружением, три пулеметчика, два разведчика в маскхалатах и два снайпера, один стрелок для дальних дистанций и марксман для снайперской поддержки отряда огнем на средних.

Кроме того, опытному взгляду была заметна великолепная слаженность отряда, то самое «чувство локтя», когда каждый член группы прекрасно знает свое место в ней, и действует согласно общей стратегии. Они тут же распределились на местности, заняв свои сектора обстрела, и принялись сканировать окружение на предмет любой подозрительной активности. Причем, все это подсознательно, на отработанных до автоматизма рефлексах. Добиться такой филигранной четкости и взаимопонимания можно лишь одним известным трейсеру способом — многократными совместными выходами, когда группе регулярно приходится рисковать своими жизнями и в которых формируется доверием и уверенность в своих соратниках. Словом, перед ним сейчас находились крайне опытные ребята. Но Топора, внимательно наблюдавшего за прибывшими бойцами, по каким-то не совсем понятным пока ему причинам никак не отпускали подсознательные смутные сомнения.

Тем временем, кваз с «Утесом» приблизился к ним вплотную и прогудел низким рокочущим голосом из-под титанового забрала глухого черного шлема:

— Карман, доклад.

И этим выдал себя как лидера этого загадочного отряда. Пока первый «леший» кратко пересказывал полученную от Топора и Токсина информацию, тот невозмутимо стоял, держа свое монструозное оружие на сгибе локтя руки. Топор, усмехнувшись едва уловимо, подумал, что рука этого кваза по толщине своей явно не уступает в своем обхвате его бедру. А ведь трейсер тоже был не самых маленьких габаритов, задохликом его обозвать не повернется язык ни у кого. Но на фоне этого конкретно измененного Стиксом иммунного, его внушительность совершенно терялась. Топор пытался разглядеть глаза кваза под бронестеклом забрала «Рыси», но оно было покрыто пленкой защиты от ослепления, которая давала эффект сварочной маски и подразумевала, что носитель шлема будет не особо восприимчив, например, к близкому взрыву свето-шумовой гранаты или защищен от дара иммунных, направленных на воздействие на органы зрения. Поэтому, рассмотреть что-либо под небликующей черной поверхностью у трейсера не получилось.

Выслушав доклад разведчика, кваз на несколько секунд задумался, после чего вновь прогудел, как из бочки, на этот раз обращаясь уже нашей парочке:

— Я Разлом, это мой трейсерский отряд.

Спецназовец ответил за двоих:

— Я Токсин, рядом Топор!

Кваз кивнул.

— У вас есть нужная нам инфа. И я рассчитываю ее от вас получить, причем в полном объеме.

Хотя нарочито-угрожающих ноток он в интонации своего голоса не вкладывал, посыл был безаппеляционным и максимально прозрачным — «я получу то, что мне нужно, так или иначе». И Топору это не понравилось. Он не любил, когда его принуждали к сотрудничеству силой.

— А нам это зачем?

Несмотря на то, что трейсер озвучил свой вопрос максимально безмятежным тоном, атмосфера вокруг резко понизила свой градус — все окружавшие их бойцы среагировали на его слова, пусть и постарались это сделать максимально незаметно. Поворот корпуса, изменение положения рук, держащих оружие, поиск более прочной точки опоры под ногами, на случай если придется рывком меня позицию. Бойцы совершали эти действия подсознательно, а наблюдательный глаз трейсера все эти микроскопические изменения уловил, из чего сделал очень неприятные выводы. Провокация была хоть и не самой разумной линией поведения сейчас, когда он окружен вооруженной до зубов мутной группой непонятно кого, но она была отличным способом пробить настрой окружавших его бойцов и на основе этой информации выбирать дальнейшую линию поведения.

Разлом издал неразборчивый звук, правильно истолковать который помешало глухое забрало шлема, и пробасил в ответ:

— Затем, что по окрестностям шарится какой-то не то аномальный бегун, не то сектантский черт, который щелкает мелкие стабы словно семечки, вырезая их под ноль. И потому у меня и мой группы, поскольку мы как раз трейсеры, которые решают сложные задачи с развитыми зараженными, теперь стоит задача этого ублюдка найти и ликвидировать. А чтобы это сделать, мне необходимо знать то, что знаете вы двое.

— Ответа на свой вопрос я не получил, ну да ладно. Зато мотивация ваша теперь ясна. Раз так, ладно — расскажем все, что знаем. Только учтите, что знаем мы не особо много.

Голова кваза качнула черным шлемом в жесте согласия.

— Хива, давай тогда веди нас к тем коттеджу, которые только что обследовал. Там пообщаемся нормально, чтобы тут не торчать на открытом пространстве, как чирий на носу.

Второй «леший», что стоял немного поодаль кивнул и отряд начал готовиться к отходу. Что примечательно, оружие у Токсина и Топора никто отнимать не стал. Но трейсер не тешил себя иллюзиями — сделано это были исключительно в качестве жеста доброй воли, дабы не обострять ситуацию. Кваз просто понял, что Топор не питает к нему и его людям избытка доверия и решил не усугублять ситуацию. Однако, учитывая разницу в количестве, в качестве экипировки, и, самое главное, в состоянии бойцов и неизвестной переменной в виде даров