показывали, что это допотопное строение все же обитаемо. Ни о каком кодовом замке и речи не было. Так что мы зашли в подъезд и поднялись по заплеванной лестнице на третий этаж. Дверь нужной квартиры с ободранным дерматином была полуоткрыта. Но мы не стали заходить без приглашения и нажали на кнопку звонка.

Как оказалось, он был неисправен. Влад несколько раз долбанул по двери кулаком. Минуты через две на пороге показался невысокий мужчина в грязной майке и растянутых на коленях трениках. Волосы у него были всклокочены, а маленькие глазки сонно уставились на нас, словно человек недавно проснулся. Он слегка пошатнулся и недоуменно спросил:

— Чего надо? — и нас обдало стойким запахом перегара.

— Комнату твоего соседа Столярова осмотреть, — поморщившись, заявил мой спутник.

— Помер мой сосед. Царствие ему небесное, — пробормотал мужчина и даже сделал попытку перекреститься. Но не закончил, махнув рукой.

— Мы знаем. Поэтому и пришли. Менты тут были?

— Неа. И без них хватает...

— Кто-то другой интересовался?

— Были не так давно...

— Когда?

— Прости, друг, я маленько дни путаю, — ответил собеседник, прислонившись к стене. Видно, долго стоять ему было затруднительно. — Сегодня понедельник или среда?

— Понятно, — вздохнул Влад и с сомнением добавил: — Опиши их.

— Эта... Мне бы опохмелиться, тогда точно все вспомню, — мужчина с надеждой уставился на моего спутника.

— Хорошо, получишь на опохмелку, — Влад достал из кармана пятьсот рублей и помахал ими перед носом мужчины. Тот заметно оживился и протянул руку.

— Сначала разговор, потом деньги, — посуровел Влад. Мужчина страдальчески скривился, вздохнул и пропустил нас в квартиру.

— Сколько тут всего жильцов? — полюбопытствовала я.

— Так кроме нас с соседом только одна семья на пятом этаже. Остальных давно расселили. Вот, кстати, его жилплощадь, — мужчина кивнул на закрытую дверь. — Не заперто.

Влад взялся за ручку, распахнул дверь и присвистнул. В комнате царил такой же беспорядок, какой мы застали в квартире моего отца. Здесь тоже кто-то перевернул все вверх дном.

— Гости постарались? — уточнил мой спутник.

— А то...

— Ясно. Пойдем к тебе, переговорим. Комнатой потом займемся.

Через минуту я устроилась на продавленном диване с облезлой обшивкой, наплевав на его жалкий внешний вид. Влад остался стоять, видимо боясь, что эта рухлядь под ним рассыплется.

— Ну и что за человек был твой сосед? Расскажи нам в двух словах, — обратился он к хозяину комнаты.

— Так эта... Чего говорить-то? Нормальный был мужик. Опять же, жилось не сладко. На войне побывал. Потом вот сюда приехал, комнату ему от города выделили. Полгода в себя приходил, пил, не без этого. А дальше помаленьку работать начал, женился, переехал. Но к нам иногда захаживал, не забывал. В семье у них что-то не заладилось. Детей не было, да и вообще. Вот сюда и вернулся.

— Так, теперь поподробнее. После того, как Столяров вернулся, к нему кто-нибудь заходил?

— А чего ж нет. Было такое.

— Кто конкретно, видел?

— Видел, баба одна.

— Опиши ее: блондинка, брюнетка, сколько лет?

— А вот этого не скажу. У нее на голове всегда платок был. И очки такие, большие, темные. На лицо молодая, но сколько лет — не понять.

— Посмотрите, это она? — влезла я в разговор. Достала из кармана телефон, открыла фото Оксаны и показала мужчине. Он, старательно хмурясь, вглядывался в снимок, даже губами шевелил. Потом отодвинулся и покачал головой:

— Не признаю я. Говорю же, лица не разглядел. А по фигуре — да вон, как ты. Платок с очками нацепить, точь в точь будет.

— Часто эта баба приходила? — уточнил Влад, поморщившись.

— Нечасто. Раза два всего.

— О чем они говорили? Давай, колись, неужели ни разу не подслушал?

— Дык, они всегда тихо шептались. Слов не разобрать. Зато другое слышал: стоны всякие...

— Когда вы видели женщину в последний раз? — задала я вопрос.

— Как раз когда сосед погиб. Я с магазина шел, по дороге нашего участкового встретил. Он и сообщил про аварию. Я домой вернулся, выпил за упокой души, как положено. Только отдохнуть собрался, слышу кто-то дверь ключами открывает. Испугался поначалу, думал допился до горячки. В коридор вышел, а эта баба у дверей стоит. Увидела меня, пробормотала: "Я на минуту, вещи свои забрать" и шмыгнула в комнату. А голос у нее такой был...

— Какой?

— Будто еле-еле сдерживается.

— Ну это понятно. Любовник погиб, все-таки.

— Понятно, да не совсем, — покачал головой собеседник. — Не от горя она сдерживалась. А от страха.

— А вы, прямо, так точно разобрали?

— Разобрал. Приходилось раньше слышать. Эх, жизнь у меня тоже не сахар. Такую драму могу рассказать!

— Не надо, — отрезал Влад. — Бардак она устроила?

— Нет. Когда баба ушла, я полюбопытствовал, заглянул в комнату. Все на месте было. Если что и искала, то аккуратно.

— Хорошо. Тогда давай про тех, кто неаккуратно.

— Эти дня через два после бабы пришли. Дверь уж не знаю чем открыли. Я только в коридор сунулся, так на меня один цыкнул, чтобы я тихо сидел и носа не показывал. А взгляд такой, что спорить себе дороже. Долго там шарили, шумели, даже мебель двигали. Потом ушли и весь этот разгром после себя оставили.

— Понятно, — протянул Влад и задумался. И дальше уточнил: — Скажи-ка мне, что-нибудь странное ты в своём соседе замечал? Чего раньше не было?

— Ну... Особо ничего такого. Разве что как-то он с работы пришел совсем смурной. Увидел меня в коридоре и позвал: "Иди", — говорит, — "Семёныч, ко мне. Давай выпьем". И чекушку на стол выставил. А сам прямо так, залпом, из стакана, без закуски. Я его пытаю, в чем дело-то? А он отвечает: "Много страшного я, Семёныч, видел. Думал, все уже позади. На войне осталось. Ошибся я."

— Столяров рассказал, что имел в виду?

— Нет. Только пил по-черному. Я еле за ним угнался. И заснул прямо там, за столом. А когда проснулся, соседа дома уже не было.

Влад кивнул, отдал мужчине деньги, и мы пошли в соседнюю комнату. Пока мой спутник изучал выпотрошенные ящики и вспоротую обивку дивана я стояла посередине и размышляла. На мой взгляд, шансов, что Максим Столяров