– И как же я смог бы обмануть тебя, – фыркнул я, – если толком не могу даже попасть…

– Без большого труда, Рик. От рослого и могучего бойца всегда ждут Белого Демона. Или стиль Железной Ладони… Или Проснувшегося Медведя. – Тао несколько раз сменил стойку – и вдруг отпрыгнул назад и встал ко мне вполоборота, пригибаясь к земле. – Но попробуй использовать Красную Мартышку, Тысячу Уколов или Прыжок Тигра – и удивишь своего врага. Он не поймет, чего еще можно от тебя ожидать!

– Хочешь сказать, мне следует меньше полагаться на силу, и больше изучать стили с быстрыми короткими ударами? – Я потер заросший недельной щетиной подбородок. – Звучит разумно… Чандан едва ли посоветовал бы мне что-то подобное.

– Ему нет дела до драки. – Тао махнул рукой. – Он пытается научить меня владеть духом, а не телом.

– Тогда он, похоже, хотел, чтобы я чему-то научился у тебя. – Я пожал плечами. – Но узнал ли ты что-нибудь, друг мой?

– Может быть. – Тао вдруг нахмурился и склонил голову. – Пожалуй, я тоже мог бы чему-то научиться у тебя… если бы все время не думал о другом.

– И о чем же? Или ты снова собираешься называть себя бездарным воителем?

– Нет, Рик. – Тао вдруг уселся на землю, будто у него разом закончились силы. – Даже мудрость Чандана заботит меня меньше, чем судьба моего клана.

– Тебе не о чем беспокоиться. – Я устроился напротив Тао, подложив под колени мешок. – Служители и Мерукан уже наверняка рассказали твоему отцу о том, что случилось в горах. А он отправит весть Великому Мастеру.

– Это так, – кивнул Тао. – Не нам с тобой решать, как следует наказать Владыку Алуру за то, что его сын убил людей моего отца. Но если Великий Мастер пожелает начать войну…

– Зачем ему это? Он может потребовать суда. Ведь войны не было с тех самых пор, как… – Я прикусил язык, едва не сказав «как истребили клан Черной Змеи», – как первый из рода Императора подчинил своей воле все земли под солнцем?

– Если бы это было так, Рик. – Таор покачал головой. – Но кланам случалось воевать и куда позднее. Сражения были недолгими – но в них нередко гибли лучшие воины. И перед этим всегда случалось то же самое, что и теперь: Мастера отправляли своих людей на чужие земли!

Так вот в чем дело… Впрочем, несложно догадаться – зачем. Если уж Посланники приходят в этот мир уже не в первый раз.

– Если так – хотел бы я знать, что будет дальше. – Я подпер голову руками. – И что случалось тогда, перед началом сражений.

– Я едва ли смогу рассказать многое, – отозвался Тао. – Даже мой отец и Великий Мастер Четана не так стары, чтобы помнить о тех временах. Если хочешь узнать – лучше спроси Чандана.

– Старик старше этих гор. Но если он не пожелает – сам Индра не заставит его говорить, – проворчал я, доставая из мешка припасы. – От этих бесед мне захотелось есть.

Мы ведь все равно не собираемся возвращаться обратно до утра. И если уж не получается удовлетворить любопытство – можно успокоить хотя бы аппетит. В тишине и покое.

Пока никто не называет тебя прожорливым и ленивым ослом.

— Это ты виноват, – проворчал Тао. – Если бы твой язык был хоть немного короче, нам не пришлось бы сейчас…

– Любой труд достоин, Владыка Тао. И любое слово Мастера содержит бесценный урок. Неужели река его мудрости сейчас не наполняет озеро твоего скудо… Пекло, что это? Кости?!

Я кончиками пальцев ухватил что-то увесистое и темное, кое-как отряхнул от налипшей грязи и травы и повернулся к двери. Но даже свет никак не помог мне понять, чем была когда-то темно-коричневая трубка из непонятного материала. То ли из кости, то ли из дерева. В недрах хижины Чандана я мог напороться на что угодно. К примеру — на остатки трапезы, которые древний учитель попросту поленился выбросить за дверь.

Или на музыкальный инструмент — вроде флейты. Хотя представить себе Чандана играющим на чем-то подобном я не мог — как ни пытался.

– Ты знаешь, что это? — спросил я, высунувшись наружу.

Тао сидел в нескольких шагах от двери и занимался далеко не самой приятной работой. Похоже, его опасения насчет сверхчеловеческого слуха Чандана подтвердились: ничем другим объяснить выпавшее на нашу долю несчастье я не мог.

Стоило мне пошутить про беспорядок в хижине — и это в трех-четырех милях от нее! — и на следующий же день Чандан пожелал, чтобы мы с Тао вместо уже привычных тренировок занимались уборкой. Я голыми руками копался на полу, доставая то ли забытые, то ли просто утонувшие в грязи и подгнивающей травяной подстилке предметы. А Тао раскладывал их на три кучки. В первую попадал мусор, во вторую — то, что представляло хоть какую-то ценность, и в третью – самую большую — те вещи, о происхождении которых мы так и не смогли догадаться.

— Владыка Тао?.. — Я тряхнул откопанной трубкой. -- Ты знаешь?..

– Нет! – проворчал Тао. – И не желаю знать. Пусть Чандан сам скажет, нужна ли ему эта рухлядь!

Я не стал возражать и швырнул свою находку в самую большую кучу.

Удивительно, как же много бесполезного дерьма может вмещать крохотная лачуга, в который мы с Тао не смогли бы даже выпрямиться во весь рост, не пробив при этом головой убогую крышу.

Которую нам, кстати, еще предстояло починить.

– Боги… – Тао вытер руки об собственные штаны. – Я буду пахнуть так до самого Конца Времен!

Мой друг без жалоб выдерживал самые тяжелые испытания и умел сражаться храбрее всех, кого я встречал в этом мире – но грязная работа оказалась для наследника Мастера клана Каменного Кулака серьезным испытанием. Наверняка ему даже в детстве не приходилось утруждать себя чем-то, кроме тренировок.

– Смири свою гордость, Владыка Тао, – усмехнулся я, снова зарываясь в пахучую подстилку по локоть. – Кто знает, где проходит путь к истинному могуществу Джаду.

Тао явно хотел ответить что-то язвительно – но промолчал. Только сердито скосился на верхушку скалы в паре сотне шагов вверх по горной тропе.

Чандан вознесся на недосягаемую для простых смертных высоту и сидел там чуть ли не с самого рассвета. То ли наблюдал за тем, чтобы мы не отлынивали от работы, то ли просто отдыхал. Его поза мало напоминала те, что принимали великие мастера кунг-фу из любимых фильмов Эдди. Чандан просто развалился на скале, прижимаясь спиной к теплым от солнца камням. Не медитировал, не говорил с богами – просто грел немыслимо старые кости и дремал.

А мы ковырялись дальше. Примерно через полчаса я выгреб за дверь почти всю подстилку, и хижину понемногу начал наполнять свежий горный воздух. Вышвырнув наружу еще немного мусора, я откопал в углу у стены крохотный сверток. Грязный, как и все вокруг – но увесистый и неожиданно аккуратный. Внутри оказался тот самый нож, который я подарил Чандану в день нашего знакомства. Я ни разу не видел, чтобы старик пользовался им – но хранил настолько бережно, насколько вообще мог.