– А что будет, если они все-таки войдут? – спросила Кэти у ближайшей морской свиньи.

– Не могу сказать, мисс, – ответила та.

– Но что ты тогда будешь делать?

– Задерживать их, исполняя свой долг, – сказала морская свинья. – Видите ли, мисс, они не могут убивать; они могут только отуплять, а нас отупить нельзя, потому что – какой смысл? Мы уже настолько тупы, что дальше некуда. Вот почему нам доверяют защиту Золотых Ворот, – гордо добавила свинья.

Галдеж снаружи становился все громче и упорней, и все трудней становилось понять, когда надо сказать: «Я вас не знаю», ранив тем самым тщеславие захватчиков. Наконец, разразилась катастрофа, которую дети некоторое время предчувствовали все яснее.

– Я – Большая печать, – произнес низкий вкрадчивый голос.

– Я тебя не знаю! – воскликнула Кэти.

– Знаешь… Это же из в истории. Яков Второй бросил ее в Темзу[28], – сказал Фрэнсис. – Да, ты опять напортачила.

– Заткнись! – велел Бернард.

Последние два слова прозвучали в глубокой тишине, нарушаемой только тяжелым дыханием морских свиней. Голоса за Золотыми Воротами затихли, умолкли. Свиньи – грузные туши – сгрудились поближе к воротам.

– Вспомните, что говорила принцесса, – сказал Фрэнсис. – Не забудьте ухватиться за морскую свинью.

Четверо этих милых, хоть и неразумных созданий отошли от своих товарищей, встав рядом с каждым из детей.

Все взгляды были прикованы к Золотым Воротам. И вот медленно… очень медленно… ворота начали открываться. Когда створки раздвинулись, стала видна толпа за ними – жестокие лица, глупые лица, хитрые лица, угрюмые лица, сердитые лица, и ни одного лица, которое захотелось бы увидеть снова.

Затем медленно, страшно, безмолвно, тесные ряды Книжного Народца двинулись вперед. Миссис Фэрчайлд, миссис Маркхэм и миссис Барбо[29] возглавляли авангард. За ними следовали Уэнтлейский дракон, Минотавр и Маленький мастер, спутник Синтрама[30]. Затем появился мистер Мэрдстон, в аккуратном белом шейном платке и одежде такой же черной, как его бакенбарды. Рядом с ним шла мисс Мэрдстон, каждая бусина ее четок светилась удовлетворенной злобой.

Дети поняли, что знают, хотя никто им этого не говорил, имя каждого надвигающегося на них врага. Парализованные страхом, они смотрели на медленное и ужасное наступление. Только когда Эрик (или «Тихоня») нарушил тишину радостным криком и бросился на них, они вспомнили о грозящей опасности и вцепились в поджидавших их морских свиней.

Увы! Было слишком поздно. Миссис Маркхэм смерила их ледяным взглядом, миссис Фэрчайлд укоризненно погрозила пальцем, и волна за волной на детей накатила абсолютная тупость. В следующий миг они потеряли сознание и погрузились вместе со своими верными морскими свиньями в тупейший, без проблеска сознания, сон. Напрасно основные силы морских свиней кидались на незваных гостей; их героизм ничего не дал. Враги умело забросали их банальностями, свиньи развернулись и в беспорядке бежали. Армия завоевателей вступила в Морелэнд.

Фрэнсис первым пришел в себя. Морская свинья, за которую он цеплялся, обмахивала его плавником и умоляла ради нее открыть глаза и сказать что-нибудь.

– Все в порядке, старина, – пробормотал Фрэнсис. – Должно быть, я заснул. А где остальные?

Все были здесь, и верные морские свиньи быстро привели детей в сознание.

Четверо встали и посмотрели друг на друга.

– Жаль, здесь нет Рубена, – сказала Кэти. – Он бы знал, что делать.

– Знал бы не больше нашего, – заносчиво ответил Фрэнсис.

– Мы должны что-то предпринять, – заявила Мавис. – Это опять наша вина.

– Моя, – возразила Кэти, – но я не нарочно.

– Если бы ты не ошиблась, ошибся бы кто-нибудь из нас, – сказал Бернард, пытаясь ее утешить. – Хотелось бы знать, почему из книг выходят только мерзкие люди?

– Я знаю почему, – сказала его морская свинья, нетерпеливо повернувшись к ним черной мордой. – Даже самые глупые не могут совсем ничего не знать. Глубинный Народ проникает за ворота и открывает книги… Или, по крайней мере, посылает книжных червей, которые их открывают. И, конечно же, черви ищут только те страницы, где обитают наши враги.

– Тогда… – начал Бернард, глядя на Золотые Ворота, распахнутые настежь, со сломанным бесполезным замкомм.

– Тогда мы могли бы, не так ли? В смысле – открыть другие книги, – обратилась Мавис к своей морской свинье.

– Да, – сказала свинья, – возможно. Полагаю, человеческие дети могут открывать книги. Морские свиньи не могут. А морские люди не могут открывать книги в Пещере Знаний, хотя могут их отпереть. Если они хотят открыть книги, то должны получить их в публичных морских библиотеках. Это известно каждому, – добавила она.

Морские свиньи, казалось, очень стыдились того, что они не безнадежно тупые.

– Пошли, – сказал Фрэнсис, – соберем армию, чтобы сражаться с Книжным Народцем. Покажем, что умеем не только пакостить.

– Заткнись, ты! – велел Бернард и, похлопав Кэти по спине, велел ей не обращать внимания.

Они направились к Золотым Воротам.

– Полагаю, все мерзкие люди уже вышли из книг? – спросила Мавис у своей морской свиньи, которая следовала за ней с преданностью ласковой собачонки.

– Не знаю, – с оттенком гордости ответила та. – Да, я действительно тупая. Но знаю, что никто не может выйти из книги, пока его не позовут. Надо просто постучать по корешку, назвать имя, после открыть книгу – и человек выходит. По крайней мере, так делают книжные черви, и я не понимаю, почему у вас должно получиться по-другому.

Что стало другим, так это вода в Пещере Знаний. Она хоть и осталась водой, но не такой, как везде: в ней не получалось ходить, только плыть. Пещера казалась темной, но от Золотых Ворот исходило достаточно света, чтобы дети могли прочесть названия книг, как только очищали их от водорослей, покрывавших многие обложки. Одной рукой приходилось держаться за камни – то есть, за книги, а другой счищать водоросли.

Вы можете догадаться, в какие книги они стучались – Кингсли, Шекспира, Марриэта, Диккенса, мисс Олкотт[31] и миссис Эвинг[32], Ганса Андерсена и Стивенсона, Майн Рида… Постучав, дети называли имя героя, которого хотели позвать на помощь, и спрашивали: