ты там за страшилку заладил? Пожар, зима, карательная экспедиция… Молодость вспомнить решил?

Бойцы уставились на командира. Тот, в свою очередь, оглянулся, убеждаясь в отсутствии любопытных ушей, и склонился над столом:

— Тихо ты. Во-первых, это стоит дороже, чем обычная охрана лесорубов. Во-вторых, ты правда веришь, что амбары соседа вместе с едой сгорели? Руку на отсечение даю! Перед пожаром, туда тоже небесные торговцы наведывались!

— И что? — не понял Лай, остальные тоже нахмурились. А вот Кеншин хитро заулыбался. Кажется, только он осознал второе дно задумки.

— А вот что! Настоим на праве на трофеи и сами пойдём на штурм резиденции.

— Что ты там найти собираешься? Тяпку в алебарду переделанную?

— Бездна! Лай, ты дубина! — Батя перестал таить голос и выругался на весь шалман, но продолжил снова шёпотом, — Не бесплатно же он пустынникам продовольствие отдал?

— Тьфу ты! Сразу бы так и сказал.

— Дядь Сергей. — подал голос Макс. — Мы грабить будем?

Парень не испытывал иллюзий в отношении старших товарищей. Он помнил, как в самом начале знакомства, его сперва хотели ограбить или затребовать за него выкуп, а потом ещё и убить подумывали. Тем не менее, на фоне междоусобицы, мысль о грабеже выглядела кощунственно.

— Ну-у-у… Да. Но мы же не у честного фермера последний кусок хлеба отберём? Этот хрен подставил под угрозу голода весь свой город. А теперь ещё и соседям гадит. Его подопечным крупно повезло, что соседский мэр не таким козлом оказался.

Похоже, что остальные были полностью согласны с доводами. В том числе и Кеншин не выглядел сколько-нибудь обеспокоенным моралью. А раз даже наставник одобрил идею, то — да, ничего плохого в этом наверняка не было.

— Что если мэр не решится войну устраивать? — задал закономерный вопрос Кен.

— На этот случай у нас есть ты и твой подмастерье. Ну и Джой тоже. Его тут пока не видели, так что, в случае разборок — не смогут к нам приплести. Запишетесь на частный приём. Само-собой, на ночной!

Парнишка нахмурился. Зачем записываться на приём к человеку, которого собираешься грабить? Но игра слов прояснилась сама-собой.

На ночной, значит!

На юном лице заиграла хищная улыбка.

Да уж… Время шло, всё вокруг менялось, а следом менялся и он. Макс сам не заметил, как начал брать пример с наёмного убийцы и ровняться на вояк с сомнительными нравами.

* * *

Отряд встретил вечер не вставая из-за стола. Тому способствовали брага и добрые закуски. Ну ещё и недобрые взгляды местных. Мало ли, кому что стрельнет в голову по темноте. Ведь, своих планов вояки не афишировали, а подробностей горожанам знать было неоткуда.

Какой-то выпивоха даже пробовал спровоцировать чужаков. Он в полный голос рассуждал о ненужности в городе гостей в такое непростое время. Говорил об узкоглазых чертях и о бабах в брюках.

Сам не представляя на что нарывается, задира даже сплюнул в сторону их стола.

Весь акт демонстрации гостеприимства, Батя держал Лая за рукав. Тот лишь кисло улыбался. Была бы его воля — встал бы между столами и уработал бы пол шалмана своими кастетами. И зря, что местных многократно больше! Узкое пространство сыграло бы на стороне опыта.

Но вот, когда хозяйка уже подавала ужин, появился мэр.

Отсутствие улыбки и посерьёзневший взгляд говорили за него. Работе — быть! Причём, именно в нужном объёме.

— Мсье Серж. Мне жаль это признавать, но, скорее всего, Вы правы!

Сердце командира наёмников пропустило один удар. «Будь проклят этот артист с его драматическими подвывертами речи!»— подумал Батя, но вслух был вынужден подыграть:

— К сожалению, дорогой Жак. К сожалению… — и при этом натянул на лицо маску искренней скорби.

Мэр уселся за стол и началось то, что нельзя было назвать никак иначе как торгом!

Надуть с завышенной ценой не вышло. Доплату за ранения, или, не приведи Свет, смерти пришлось объяснять наймом отряда, а не воинов поголовно. Да и за порох содрать не светило. Мэр сразу заявил, что боеприпасы возместит натурально. Предупреждая возможное мошенничество, Батя контратаковал с предупреждением, что будет взвешивать каждый патрон.

Потом наёмники имели дерзость заявить, что питание и проживание не входит в стоимость их мечей. У Жака натурально пропали остатки настроения. Тем не менее, он согласился, что именно городу предстояло обеспечить пайки. Хорошо, хоть в весьма скромном количестве.

— Ну это ничего страшного! Вы много не съедите.

— О! Мсье! Вы пока ещё не видели нашего шестого товарища! Он ест за четверых! — огорчил его Лайонел. В общем-то Джой действительно ел больше обычных людей, но лишь самую малость…

— Да быть такого не может! За двоих поверю. Но не за четверых!

Упёртый наниматель сражался за каждую серебряную монету как за родную твердыню.

Благо, он не имел ничего против присвоения трофеев наёмниками. Батя несколько раз надавил, что всё, что им удастся добыть в бою — им же и будет принадлежать. Мэр согласно кивал. Он не понимал, что же такого, можно взять с его соседей-голодранцев. Топоры? Вилы? Косы? Да бездна с ними! Даже если этим мсье и мадам посчастливиться завладеть настоящим оружием или мушкетом — ничего страшного! Ведь на кону стояло будущее его города. В кои то веки — стремительно растущего!

В итоге сошлись на стандартных для наёмников ценах и условиях. Один серебряный за бойца, боеприпасы за счёт нанимателя, ранение лечит также город, а вот за убитого полагалось всего десять серебряных плюс жалование за уже отсуженное покойником время.

— Так, Кен. — заговорил Батя, когда мэр ушёл. — Давай в крепость за Джоем. Ждём вас здесь.

Не тратя ни секунду, Кеншин поднялся из-за стола и пошёл к выходу. На всякий случай, он сторонился занятых столов. Но, кажется, зря. После визита градоправителя за стол к чужеземцам, местные стали смотреть на них совсем иначе. С интересом, возможно с толикой уважения, но точно без опаски и настороженности.

* * *

Время шло, наёмники потихоньку напивались.

Принимая из рук хозяйки очередную кружку браги, Лайонел мечтательно протянул:

— Надо было договориться с мэром об одном бесплатном посещении борделя. Мадам, у Вас в городе ведь есть бордель?

— Конечно, мсье! Для прибывших прошлой осенью пока нет никакой работы, так что многие женщины подались в куртизанки, чтобы прокормить себя и родных.

— А рыженькие есть?

— И рыженькие, и беленькие, и тёмненькие…

— Макс, слыхал? Погнали