– А я уже это сделал, – бессовестно признался незнакомец, и страшная догадка невольно посетила Саньку.

– Вы клоун? – напрямую спросил он у того, кто стоял за дверью.

– Вот я выйду и уши тебе надеру за клоуна, – не на шутку рассердился незнакомец. – Клоун! Ну надо же! Дожил. Я Палыч. Здесь бумаги нет.

– Понял, извините, – повинился мальчик.

– Прощу, если ты у меня из портфеля газетку достанешь и мне передашь. Портфель за туалетом я поставил, – заговорщицким тоном сообщил неизвестный.

Санька послушно обошел туалет вокруг, действительно обнаружил там прислоненный к стене пухлый кожаный портфель. Раскрыл его, нашел среди серых папок с грифом «Совершенно секретно» газету «Известия».

– Храни тебя, сынок, солнечный ветер, – поблагодарил его Палыч из-за двери, забирая через дырку сложенную в трубочку газету.

Через две минуты кряков и шуршания мнущейся бумаги за дверью брякнула металлическая задвижка, и на улицу вышел высокий старик в адмиральском кителе. Лукаво шевельнув пышными седыми усами, старик подмигнул мальчику, забрал у него портфель и степенно направился к звездолету.

– Я там видел адмирала, – сообщил пионервожатому мальчик, когда вернулся.

– Это Валерий Павлович Чкалов – почетный командир Семнадцатой. Мы почти к нему и приехали, – сказал Игорь Иванович.

– То есть – к нему? – не понял Санька. – Разве мы не в тренировочном лагере Балабаново?

– Все правильно! – подтвердил пионервожатый и показал ребенку командировочный лист. – Курс Х2 М17, высший приоритет. Приписка к Балабаново.

– Но при чем тут адмирал? – по-прежнему недоумевал Санька.

– Х2 означает, что обучение будет происходить к глубоком космосе, а М17 – что обеспечивать безопасность будет Семнадцатая эскадра. Сопровождение материнского корабля также будет производить Семнадцатая эскадра под командованием адмирала Чкалова.

– Лагерь в космосе?! – аж поперхнулся от услышанного мальчик. – И сколько там будет курсантов?

– Три курсанта, пять педагогов, семь инструкторов, включая меня, и сорок тысяч других сотрудников, – спокойно ответил Игорь Иванович.

– Почему так много?! Сорок тысяч! – еще больше ошалел Санька. – Где они там жить будут?

– Сорок тысяч – штат Семнадцатой космической флотилии, которая состоит из базового линкора, двух транспортных кораблей, двух грузовых кораблей, трех заправочных кораблей, трех авианосцев, четырех штурмовых крейсеров, десяти тральщиков, двенадцати кораблей-разведчиков и трехсот истребителей класса «Пролетарские сны». Все они обслуживают материнский корабль – твой новый дом.

Ребенок не нашелся, что ему сказать еще, и молча пошел за пионервожатым к одному из домиков неподалеку от звездолета.

В домике их ждал накрытый стол с горячим самоваром посредине. В воздухе пахло пирогами. Кроме них, в помещении находилось еще двое подростков в сопровождении своих пионервожатых. Открытый от природы, Санька тут же подошел к сверстникам и протянул доверчиво ладонь:

– Здрасьте. Я Саша Верещагин.

– Добрый день! Габриэль, – откликнулся первым худенький черноглазый мальчик.

– Я Хорус, – протянул руку и второй, в форме кадета Суворовского училища.

– Это твои соратники на ближайшие пять лет, – сообщил Игорь Иванович, присаживаясь к столу и наливая себе из чайника. – Садись. Попей чаю. У нас такая традиция – чай перед вылетом пить. Сейчас адмирал подойдет.

Не успел он договорить эти слова, как хлопнула входная дверь и в домик вошел уже знакомый Саньке старик.

– Ох-хо-хо! – пробурчал он, занимая свое место за столом. – Вот всегда так: как что-то интересное, так меня куда-то посылают.

– Что произошло? – не сдержал любопытства пионервожатый.

– Тираниды атаковали одиннадцатый сектор, – покосившись на детей, ответил адмирал. – Разбомбили автомоторизированный форпост, вывели из строя два крейсера. Хорошо, что неподалеку Пятая эскадра учения проводила. Выдавила этих гадов членистоногих к себе в гипердыру. Надо было прямо за ними скакать и давить их безжалостно на собственных территориях! Пижоны!

– У нас мирная политика, – попытался успокоить его Игорь Иванович.

– Они-то об этом не знают! – рассерженно бросил было Чкалов, но взял себя в руки. – Чего там говорить?! Вот чайку липового хлебнем и полетим.

Санька, ошарашенный новой информацией, взглянул на своих сверстников. Однако те не проявили внешне никакого удивления. Судя по всему, они откуда-то знали и о тиранидах, и о Пятой флотилии, и еще о чем-то, неизвестном пока Саньке. Габриэль и Хорус размеренно потягивали чай из блюдец, вприкуску с сахаром, вываренным в молоке.

У Игоря Ивановича зазвонил телефон. Пионервожатый приложил «тэп» к уху и несколько секунд внимательно слушал чей-то голос на другом конце провода.

– Погрузка завершена, – наконец объявил он, пряча телефон в карман. – Звездолет готов к отправке.

– Ну вот и посидели! – крякнул адмирал и поднялся из-за стола. – Долгие проводы – лишние слезы. Я со старшим помощником такую партию расписал! Не партия, а битва при Грюнвальде! И главное, у него валеты идут и идут. Удивительно. Пойдемте скорее.

Мальчики в сопровождении пионервожатого и адмирала вышли из домика и направились к кораблю.

У трапа их ожидал почетный караул из шести строгих звездных пехотинцев. Санька старался вести себя как можно спокойнее, хотя у него накопилось гигантское количество вопросов.

Детей провели в кают-компанию, где их также ожидал накрытый стол.

– Кушайте, детки, – радушно предложил Валерий Павлович и сел за стол первым. – Сейчас мы за орбиту выскочим, а там уже…

– Куда? – не сдержал интереса Санька.

– Не знаю, – развел руками адмирал. – Заданный вектор пришлют из центра перед прыжком.

– Прыжком куда? – опять не выдержал мальчик.

Сидящий рядом Габриэль ответил за старика:

– Через гиперпространство.

Корпус корабля еле заметно дрогнул, и за иллюминаторами мелькнули острые верхушки деревьев.

Санька заметил, как побледнел пионервожатый и его пальцы судорожно сжали поручни кресла.

– Боитесь летать? – участливо поинтересовался у него Хорус.

– До жути! – честно признался тот.

– Я вам помогу, – предложил ребенок, протянул к голове Игоря Ивановича руку и легко нажал на мочку уха. Пионервожатый зевнул, улыбнулся, закрыл глаза и с облегченным вздохом завалился на бок.

– Ты чего это с ним сотворил? – поинтересовался Чкалов.

– Кхмерум – спровоцированный сон, камбоджийская гимнастика, – ответил за спутника интеллигентный Габриэль.

– Эва как! – подивился Валерий Павлович. – Можно было еще водки выпить. У меня тоже нервы, бывает, расшаливаются, и тогда я водку пью. Три стакана – и полный штиль!