Посмотрев на часы, я вдруг вспомнила про смену в кафе. Именно сегодня я обещала еще и заменить другую официантку. То есть должна была работать за двоих. Набрав номер администратора, я вкратце объяснила ситуацию, рассчитывая на понимание.

— Вы ведь знаете, что это моя первая просьба к вам. Согласна на любые санкции, — взмолилась, услышав в трубке затяжное молчание.

— Прости, Бахметова. — равнодушно протянула она, стараясь сделать голос искусственно сочувственным. — У нас приличное заведение, и очередь из желающих тут работать огромная. Я давно думала “освежить” коллектив, и ты сейчас сама выбрала свой путь, дорогая… Ты уволена.

Хмыкнув, я не стала уточнять, не потому ли это, что на прошлой неделе мне строил глазки хозяин заведения, на которого наша главная имела виды. Она не могла уволить меня без повода, а сейчас наверняка тайно ликовала.

И тем не менее факт оставался фактом — одной подработки я уже лишилась.

— Она перемёрзла, — резюмировал доктор в конце осмотра, записывая рекомендации. — Но вполне здорова. Пейте витамины, следите за самочувствием и завтра обязательно возвращайтесь.

Лия сидела у меня на руках, выкручивая голову мягкому зайчику. Она весело бормотала нечто себе под нос, даже не понимая, какая вакханалия происходит вокруг.

— Спасибо вам огромное, — поднявшись с места, я попрощалась с доктором и тут же отзвонилась Вяземскому. Он обещал позвонить сам, как ситуация с Машей проясниться, но так этого и не сделал. Уже шел последний гудок, когда он внезапно поднял трубку. — Алло! Прошу, скажите хоть что-то! Она жива?

— Жива, — обнадежил меня мужчина, позволяя выдохнуть наконец с облегчением. — Сейчас мы едем в ту же клинику, где твоя мама и отчим Алана. Маша без сознания, но… все хорошо. Повода для волнения нет.

Подумав немного, я задумчиво уставилась на неугомонную Лию. За полчаса эта девочка успела рассказать мне обо всем на свете, сделать прическу и спеть все известные ей песни. Этот ребенок был сосредоточением энергии, к тому же развитым не по годам. Совсем не то, что нужно было сейчас нашему ректору.

— Можно Лия останется сегодня у меня? — предложила я, решив, что Вяземский сам этого не сделает. Он не выглядел как мужчина, который сможет спихнуть обязанности на кого-то. Тяжело задышав, ректор будто не знал, что ответить, поэтому я продолжила сама:

— Вы нужны Маше. А Лии будет некомфортно в клинике… Для меня это не проблема, а радость!

— Я буду с Машей, пока она не проснется, — сказал он то, что я и так знала. Немного помолчав, Вяземский неловко пробормотал: — Знаю, возможно, я прошу много, но… Я был бы спокоен, если бы Алан был тоже рядом. Он мой друг, и я уверен в нем на все сто.

Обернувшись по сторонам, я так и не увидела профессора. С момента прихода его матери он так и не появлялся, и мне не хотелось выдергивать его из семьи. Все-таки я до сих пор чувствовала себя виновной в произошедшем.

— Если он будет свободен, то конечно, — пообещала я. — Но в любом случае Лия будет как дома.

Сбросив вызов, я поставила девочку на пол, позволяя ей размять ноги и побежать по коридору. Рыжие кудряшки развевались, пока ее косолапые “лапки” переплетались снова. Бедный заяц волочился по полу, а девочка весело хихикала, вызывая улыбки прохожих.

Только сейчас я смогла почувствовать, как сильно устала за этот долгий день: тело ломило, ноги болели, а голова шла кругом. Хотелось только переодеться и немного поспать. Но я бы ни за что не поддалась физиологии, когда на кону стояла жизнь мамы.

— Она очень милая, — послышался позади голос Алана, заставив меня буквально подпрыгнуть на месте. Не знаю, как давно он стоял за моей спиной.

— Вся в маму, — пожала плечами я, снимая с руки резинку для волос и затягивая высокий конский хвост. Берг так внимательно следил за этим процессом, что по моему телу прошли мурашки. — Как дела? Есть новости?

— Твоя мама в искусственной коме, пока делать прогнозы рано. За ней следят лучшие врачи. Первые новости будут завтра, — сделав глубокий вдох, профессор поморщился и, резко проведя громоздкой ладонью по шевелюре, вдруг прошептал: — А вот отчим… Доза была слишком большой. То, что он дотянул до клиники, чудо.

— Алан, — сделав шаг вперед, я протянула руку к мужчине. Хотелось поддержать его хоть как-то, но мне не представлялось, каким образом можно это сделать. — Он ведь не?..

— Не мертв ли он? — произнес вместо меня это роковое слово он. — Умер десять минут назад. Я отправил маму домой вместе с врачом. Она проследит за ее самочувствием.

— Боги… Но почему ты здесь? — мой голос охрип и начал дрожать, к глазам подступили слезы. Человек умер, возможно, по вине мамы. А если это так, то я тоже к этому причастна. И нет ничего, чем бы я могла искупить эту вину. Ни-че-го…

— Он мне не отец, Рита. Мы не общались от слова “совсем”, — фыркнул он, затем как-то странно заглянув в глаза. — И я пришел за тобой. Не могу же я бросить вас одних.

— Мне так жаль… — прикрыв глаза, я подавила рвотный спазм. Смерть… Это было слишком даже для моей паскудной жизни! Рыдания застряли где-то внутри, а из горла вырвался противный звук, похожий на истерику. — Черт, это ведь все я… Я виновата, Алан.

Я почувствовала, как что-то теплое легло мне на талию. Это были ладони Алана Берга. Он прижал меня к себе так сильно, будто он этого зависела наша с ним жизнь, и я зарылась мокрым лицом в белоснежную рубашку.

— Даже не смей так говорить, сладенькая, — прошептал он на ухо, оставив там след своих губ. — И думать не смей. Поняла?

— Если бы я не убежала вчера, все сложилось бы иначе. Всего этого кошмара не было бы, — маски спали, из глаз хлынули горькие слезы. Я пыталась остановить их, но ничего не вышло. На мгновение я забыла обо всем на свете, мне просто хотелось немного освободиться, выпустить часть эмоций.

— Никто не знает, какое решение правильное, пока не пройдет время, — выдохнул Берг. — Уверен, каждый человек в мире виновен в чем-то, но… Только не ты.

Я хотела сказать что-то, как вдруг внизу раздался веселый смех. Я тут же сделала шаг в сторону и опустилась к Лии, которая уже забыла про свою игрушку и вовсю рассматривала Берга.

— Почему ты смеешься, милая? — подмигнула я ей, когда та спутано, но от того не менее глубокомысленно извлекла:

— Смешной дядя.

Я обернулась к профессору, едва сдержав смешок. Кем-кем, а смешным его было назвать сложно.

— Муж? — спросила она у меня и слова эти прозвучали так громко, что буквально пролетели по всему коридору, заставляя залиться краской.

— Нет, он… — растерявшись, я отвела взгляд. Не хватало еще стесняться перед трехлетним ребенком!

— Жених, — внезапно ответил Берг. Я развернулась, сведя брови на переносице. Какой к черту жених? Но ни один мускул на лице мужчины не дрогнул. Даже когда он весело подмигнул Лии, пробормотав: — А ты ведь принцесса, да, Лия? Хочешь, я отвезу тебя в свой замок? Там есть лошадки, несколько котиков и много-много красивых игрушек. Они, правда, все коллекционные, он тебе я разрешу поиграть. Хочешь?