— Мне плевать, — на всякий случай уточнила я, желая, чтобы он встал и ушел. Находиться рядом с мужчиной было неуютно.

— Я просто… Просто сошел с ума, когда узнал про твой разговор с Вяземским! — будто не слыша меня, прорычал он, а затем швырнул что-то увесистое стену. Кажется, это был мобильный телефон, потому что до моей кабинки долетели обломки экрана. — Затем все как в тумане. Но твои одногруппники… Я не оставлю это так. Они уже получили по заслугам и еще получат!

— Это не имеет никакого значения для меня, — начиная злиться, пробормотала я.

— Это так, — внезапно согласился мужчина. — То, что они сказали про твою маму… Для меня это не имеет никакого значения. У каждого из нас своя личная жизнь, и я не стал бы относиться к тебе хуже из-за этого.

Насупив брови, я не поняла, о чем вообще говорит Берг. При чем тут мама и ее женатый ухажёр. Разве хоть одному парню не плевать, с кем в отношениях чья-то мама? Дальше ехидных шуток подобная тема зайти не могла.

Нервно коротко рассмеявшись, Алан бросил:

— Правда, моя мать в бешенстве. Дома настоящий скандал. И это притом, что всех деталей она не знает… Я не скажу ей, будь уверена.

Немного подумав, я опустила ноги на землю. Казалось, словно я чего-то не понимаю. Интерес взял верх, поэтому я протянула:

— Почему твоей маме быть в бешенстве? Она-то тут при чем?

— Так ведь твоя мама закрутила роман с моим отчимом, когда он пришел в бутик выяснять, кто посмел нагрубить его жене, — протянул мужчина, в голосе которого появилась внезапная надежда. Он будто бы радовался, что я ожила и начала с ним разговаривать. Но на самом деле в этот момент меня будто кто-то схватил на ноги, утаскивая на самое дно болота… Мерзкое, неприятно, липкое… Я снова откинулась назад, зажмурив глаза. Нет, нет, нет… Даже для жесткой правды это было слишком.

— Рита, — раздался звонкий голос Берга. — Ты снова молчишь, черт…

Мужчина поднялся на ноги и, сделав несколько хаотичных шагов то в одну сторону, то другую, вдруг снова ударил кулаком по двери кабинки и прокричал:

— Да, я облажался! Прости меня. Слышишь? — сделав глубокий вдох, он приглушил голос до состояния нервного шепота, но дрожь от адреналина и волнения все еще прорывалась. — Ты можешь ненавидеть меня, я тебя понимаю. Просто… выйди — и поговорим. Я хочу увидеть тебя.

Хмыкнув, я подметила, что даже сейчас мужчина не просит. На самом деле он требует. И будь у меня сейчас возможность сбежать, я бы сделала это, не задумываясь.

Именно с мамой мне сейчас хотелось поговорить. Ей же посмотреть в глаза. Быть может, давно нужно было это сделать, но я все оттягивала и оттягивала… Но сегодня я приду домой, соберу вещи и съеду.

И пусть звучало это как вызов: найти жилье, начать все с нуля… Но это было именно то, чего хотелось до скрежета зубов, перезагрузки.

— Сладенькая… — обреченно пробормотал он, прошептав что-то невнятное. — Прошу, просто открой эту гребаную дверь!

Но вместо моей двери открылась другая. В туалет ввалилась стайка девочек, бурно что-то обсуждая. Внезапно они затихли. Наверняка потому, что увидели Алана, а затем раздался рык профессора:

— Пошли вон!

— Я не набиваю себе цену, — сделав глубокий вдох, я прочистила горло и села прямо. Берг не собирался уходить, а мне хотелось закончить это представление как можно быстрее. — Все, чего я хочу сейчас, чтобы ты ушел.

Повисло недолгое молчание. Оно казалось мне тяжелым, тягучим. Наконец, мужчина выдохнул:

— Как только увижу тебя.

Сжав края футболки, я запустила свои ноготки в тонкий хлопок. Бедная ткань едва не треснула, но проконтролировать это мне не удалось. Глаза кололо от напряжения, лицо словно стало покрыто пленкой засохших слез, а губы были безумно сухими. Когда я растянула губы, чтобы ответить, с них потекла кровь.

— Нет, — отчеканила я по слогам. По голове ударили воспоминания моего позора у доски и злобный, полный злорадства взгляд Берга. Поэтому когда я говорила следующие слова, то была в них уверена: — Теперь это действительно конец, Алан Берг.

— Хорошо, — спокойно отчеканил мужчина, но слова его сквозили мертвой обреченностью. Послышалось какое-то шуршание, затем профессор просунул руку под кабинку и толкнул мне какой-то лист бумаги. — Я должен вернуть тебе это. Надеюсь, свою же вещь ты примешь обратно?

Растерянно проморгавшись, я не решилась сразу взять лист. Визуально он напоминал валентинку, сделанную своими руками. Сверху была прикреплена засушенная роза, а также корявым размашистым почерком написано: “Единственному”.

— Господи, — резко подняв валентинку, я открыла ее, трижды перечитав содержимое. Да, действительно. Это была именно она. Та самая моя вещь. — Этого не может быть. Нет…

— Как видишь, — вздохнул Берг. В моих ушах бешено стучал пульс, сердце выскакивало из груди, когда я слышала его удаляющиеся шаги. Но именно сейчас, в данную секунду, я просто не могла его отпустить! Слишком много вопросов и ни одного ответа! — Прощай, сладенькая.

Я уже была готова попросить его остаться. Сказать хоть что-то… Нельзя так просто бросить “привет” из прошлого и уйти в тень! Но зазвонил мой мобильный. Он лежал в боковом кармане штанов, поэтому от мощной вибрации я едва не подпрыгнула на месте.

По инерции достала его, нажала принять звонок, хотя взгляд мой был все еще прикован к розочке. Черт, а я ведь почти забыла тот день.

— Алло…

— Милая, — раздался растерянный голос мамы. Отряхнувшись, я решила, что второй раз за день ее манипуляции со мной не пройдут, поэтому строго сказала:

— Я занята, прости. Поговорим дома. Это будет очень серьезный разговор.

— Боюсь, его может не быть… — спокойно ответила она, затем закашлялась. Кажется, на фоне что-то упало, а кто-то обратился к маме со словами: “У вас все нормально?” — Только что я съела карбонару с чернилами каракатицы и… что-то не так, милая. Прошу, приезжай.

Подскочив с места, я услышала, как в трубке раздалось тяжелое дыхание и отдышка.

— Мама? Что тобой?! Где ты?

— Я… — начала было говорить она, а затем послышался какой-то скрежет и визг. Телефон зафонил. Видимо, потому, что упал на пол.

— Что там происходит?! — открыв дверь кабинки, я растерянно уставилась на трубку, в которой ничего, кроме суматохи, не разобрать. Затем и вовсе послышались гудки. — Черт… Черт!

Обернувшись по сторонам, я пыталась продумать план действий, но внезапно напоролась взглядом на Алана. Он стоял у полуоткрытой двери. Встретившись со мной взглядом, он словно ожил.

— Дай телефон, — мужчина пересек двумя шагами комнату, выхватив из моих рук сотовый. Переписав себе номер моей мамы, он отправил его кому-то сообщением, тут же позвонив: — Мне нужно местоположение этого номера… Да, знаю… Черт, естественно, я в курсе, что это незаконно! Именно поэтому у тебя пять минут, а не две!