Изумленная публика враз забыла о сенаторе и кинулась приводить в чувство полубога, распростертого в проходе, отделявшем патрициев от плебеев. И в то же время умудрялась уважительно поглядывать на безрассудно храброго фараона — тот гордо выпрямился в клетке, точно был триумфатором. Видно, он посчитал: если и не достиг победы, то, по крайней мере, обеспечил равенство сил в дальнейшей борьбе.

А Крелемах невозмутимо ступил немного вперед и немного вправо, перекрыв путь второму египетскому воину:

4. Крd6—e6.

По условиям гладиаторских боев, Круканхамон обязан был передвигаться. Неохотно, помаленьку, семенящим шагом отправился фараон в угол клетки — все складывалось худо: если не ошибется противник или не выручат боги, считай, погиб:

4. …Крg8—h8.

Дальше события развивались быстро и безрадостно. Архонт Крелемах полностью использовал выгоды своей позиции и решительно двинулся на врага:

5. Крe6—f7.

Пришел черед и воина, стоявшего на квадрате «e7». Правда, на исходе боя его рвение не сказалось бы: два шага он сделает или один — было уже все равно. И только ради того, чтобы произвести хорошее впечатление на своего властителя, невысокий египтянин в черных доспехах прыгнул через поле. Маневр удался ему легко — он ведь до сих пор не покидал своего квадрата и сохранил силы совершенно свежими:

5. …e7—e5.

И тут же смышленый и беззаветно преданный архонту слон стал лицом к лицу с Круканхамоном:

6. Сh6—g7×.

Это был конец — мат!

Всем в огромном цирке было ясно, что тот из гладиаторов заслужил свободу, кто боролся смело и умно, кто расчетливо передвигался по черно-белым клеткам, огороженным решеткой. А вот освободили ли бойцов от рабства, как обещали перед смертельной схваткой, это уже другой вопрос. В Древнем Риме сенаторы умели обманывать не меньше, чем все другие рабовладельцы во всех других странах и во все другие времена.

Закончив рассказ, Дедушка Васил задумался. И тут с восьмого этажа окликнули Митко — пора ужинать!

Этот зов подстегнул и нас: мы заторопились по домам.

— Ладно, — сказал дедушка Васил. — Отложим следующую историю на завтра… Приятного аппетита!

И тоже отправился подзакусить.

Упорный всадник

На другой день, не ожидая напоминания, мы все, как один, снова собрались под старым абрикосом.

— Будем продолжать? — спросил дедушка Васил, будто колебался: стоило или не стоило продолжать затею?

— А для чего же мы пришли сюда? — удивился Валерий Калинков.

Валерий — круглый пятерочник. Много читает. Много знает. Серьезен, как директор школы. И, несмотря на все на это, он любит слушать всякие занимательные истории, даже если они от начала до конца выдуманы.

— Тогда приступим, — сказал дедушка Васил и расставил на шахматной доске новую позицию.

Когда шериф Кристофер Крайтон задумал сделать крутую и быструю карьеру, преступники уже настолько приспособились к «работе» блюстителей закона, что тщеславный чиновник не мог поймать и привлечь к ответственности даже самого захудалого карманника. Однако мистер Крайтон не падал духом. Не менее хитрый и коварный, чем неуловимые преступники, шериф обвинил индейского вождя Кроцеолу… в контрабанде: мол, тот незаконно ввозит в страну курительные трубки. Затем он взялся с помощью троих служак арестовать вождя и доставить для допроса в полицейскую тюрьму штата Арканзас.

По внешнему виду сообщники и подручные шерифа были похожи друг на друга, как три капли чернил: все в в черных сапогах, в черных бриджах, в черных куртках из недорогой ткани. Впрочем, такой же была униформа и на коренастом Кристофере Крайтоне, но из-за высоких каблуков и большой шляпы, едва державшейся на густой шевелюре, он казался более рослым, чем его подчиненные. А звездочки на погонах свидетельствовали о его высоком служебном положении.

Сказано — сделано. Шериф со своей командой явился в индейскую резервацию, полный желания немедля осуществить задуманное.

Резервация — ровная квадратная поляна, единственный полусвободный клочок земли, оставшийся от некогда просторной и вольной прерии. С одной стороны поляна была ограничена стремительным ручьем и опушкой рощи. С двух других сторон она была охвачена цепями каменистых холмов. А сторону, лишенную естественных преград, перекрывал забор из колючей проволоки. Почва на поляне была аккуратно и оригинально возделана — она походила на шахматную доску: черные квадраты вспаханной земли перемежались светлыми, покрытыми выгоревшей травой. Городского жителя мистера Крайтона изумила странная индейская причуда, но ненадолго — на одном из вспаханных квадратов появился старый вождь Кроцеола, красивый, гордый, внушающий невольное почтение. Голову его украшал убор из белых орлиных перьев, на плечи была накинута светлая кожаная, ярко расшитая накидка. Увидев вторгшихся на поляну полицейских, Кроцеола встревожился и возмутился. Служители порядка бесцеремонны, а индейцы бесправны — кто защитит вождя в тяжкую минуту? С ним ведь был лишь сын — молодой воин, сидевший на белом разгоряченном коне, — Цветок Кактуса. Но что мог поделать в сложившейся обстановке один-единственный и пока малоопытный индейский всадник? Как ему противостоять бывалым и грубым полицейским?

— Эй ты, квартирант! — стараясь оскорбить старого вождя, крикнул шериф. — Мы пришли, чтобы сделать из твоих ребер палки для полицейского барабана.

Задирая вождя, Кристофер Крайтон не забывал и о своей безопасности. Стремясь занять позицию повыгоднее, он попытался влезть на один из ближайших холмиков. Однако с досадой обнаружил, что не может покинуть поляну. А помешал ему Добрый Дух прерий, еще не погубленный цивилизованными захватчиками. Тот же Дух помог Кроцеоле и Цветку Кактуса использовать стесненное положение шерифа и — если тот не совсем лишился разума и трезвости — вынудить его отказаться от злых намерений.

На поляне все это выглядело так.

Как мы уже сказали, вождь был стар — многие годы весомым грузом лежали на его некогда могучих плечах. А сил стало меньше. Однако он не утратил боевой характер, унаследованный от предков, благородных и свободолюбивых сынов прерий. Медленно, мерными