– Что скажешь, Ворон? – спросил он.

– Да то, что не Архип его завалил – это ясный день, – ответил Ворон. – Кишка у него тонка…

– Ну, по пьянке, да по злости, всяко бывает, – заметил Оскаленный. – Я вчера мог всю лоцманскую кодлу переколоть… А ведь только пива немного выпил!

– Архип бы замок выбил, а он цел, но открыт, – сказал Ворон. – И бардак бы был – вещи разбросаны, стулья перевернуты, ваза разбита. А тут порядок, все по местам, вещи целы…

Оскаленный кивнул, добавил:

– И крови мало. Значит, один точный удар. Иначе тут бы все замызгано было…

– Думаешь, речпортовские?

– Да было бы похоже… Только уж очень быстро. И потом – не такие уж они чистоделы… Короче, одно скажу – тебе повезло! Может, ты больше меня знаешь и спецом не ночевал…

– Ничего я не знаю. Сменил берлогу, чтобы девушку не стыдно привести. Потом вещи завезем, я тебе покажу новую хату. Там и телефон есть. – Ворон взглянул на часы. – Половина двенадцатого! Давай, пока шмотки тебе в багажник кинем, да поедем в офис! Диван и шкаф можно будет туда отвести, и стулья… Да все, что понадобится. Я сюда возвращаться не собираюсь.

Внезапная мысль заставила его замереть, словно появившееся подозрение превратило живое тело в камень статуи. Или надгробного памятника.

– Слушай, Оскаленный, а кто кроме тебя знал, что я здесь ночевать буду?

– А я откуда знал? – вскинулся тот.

– Тебе я прямо сказал, что сюда поеду. И свои шмотки велел сюда закинуть.

– Ты это к чему?!

– Да ни к чему. Просто, интересуюсь.

Оскаленный обиженно пожал плечами.

– Я никому ничего не говорил. И шмотки твои не завез – вначале некогда было, а потом ты не сюда пошел, значит, и ночевать здесь не собирался!

– Да, действительно. Ну, ладно.

Ворон запер комнату, и они пошли вниз по расшатанной, скрипящей лестнице.

– А кстати, про «Алмазы Якутии» слышал? Как думаешь – это реально, или тоже «не разобрались поначалу»?

– Нет, там все в цвет! – понизил голос Оскаленный. – Этот Буза ко мне и приходил! Привык пальцы гнуть, бычара, а как ментов увидел, сразу сдался. А Игорешка стрелять начал и словил маслину. Он вообще хороший парень, его во все дела старший вписывал… Ну, ничего, Бузу тоже пристрелят, только в тюремном подвале…

Когда подошли к «Ниве» и Ворон ставил вещи в багажник, Оскаленный молча ткнул пальцем в его дорожную сумку.

– Как поставили, так и стоит, – обиженно сказал он.

– Ладно, проехали!

В молчании они погрузились в «Ниву».

– Тачку менять надо, неудобная, – буркнул Оскаленный.

– Поменяем, – отстраненно сказал Ворон. Он был задумчив и думал о предстоящей сделке.

– Ты пробил этих, как я говорил? Продавцов?

Оскаленный кивнул.

– Да. С ними проблем не будет! Осокины их фамилия, на Нахаловке живут. Витька сам прапором служил, по хозяйственной части. Из армии за махинации со списанием имущества попёрли. А брат – Серега, и сейчас служит, каким-то складом заведует. Связи у них там широкие, распродают стволы понемногу, «северной» братве несколько раз пушки доставали – все было ровно. Зачем им осложнения? Тем более они тебя тоже наверняка «пробили»…

– Ну ладно, посмотрим…

Вскоре они подъехали к офису. Все были в сборе – сосредоточенные и готовые к серьезным делам.

– Покажите, у кого что с собой! – потребовал Ворон.

Оскаленный положил на стол травмат, переделанный для боевой стрельбы, худощавый Артист задрал на животе просторную чёрную майку – за поясом джинсов торчала ракетница со вставкой под пээмовский патрон; Ящер ловко извлек из спортивной сумки обрез двустволки двенадцатого калибра, Джузеппе выщелкнул клинок своего знаменитого ножа… Губатый вынул из спортивных штанов видавший виды наган. Ворон забрал его себе.

– Яйца не отстрели, Артист! – усмехнулся Ворон, рассматривая револьвер. Судя по клейму, он был выпущен в 1897 году на Императорском тульском оружейном заводе. Это сколько ж лет, а работает справно!

– Они у меня железные, рикошет дадут! – отозвался Артист. Мысли Ворона вернулись в практическое русло.

– Мы с Губатым едем первыми. Артист, железные яйца оставь себе, обрез отдай Губатому – ему нужней будет, если что… Оскаленный, Джузеппе, Бешеный и Ящер – во второй. Заедете в лесополосу, так, чтобы нас видеть. Подъедете по сигналу, не раньше. Если, конечно, пальба не начнется.

– А какой сигнал? – поинтересовался Оскаленный.

– Один выстрел! Два выстрела подряд – тревога! А вообще, надо рации купить. Хотя бы штуки четыре. Я нашим продавцам задам вопрос…

Ворон занял место рядом с Губатым в «Ниве», остальные разместились в «девятке», и машины тронулись. Патрулей на дорогах не было, и это радовало. Наверное, отдыхают после круглосуточных дежурств.

Короткая колонна въехала на Южный мост, справа остались два высотных здания из желтого кирпича, выходящие фасадами на Дон. В одном из них жила Марина. Может, в этом, с часами в полукруглом выступе над крышей, которые сообщали всем приезжающим точное время, по которому живет Тиходонск.

– Красивые дома, – вроде просто так сказал Ворон. Но, как он и ожидал, Губатый повелся:

– Губы не раскатывай, – хохотнул он. – Тут только городские «шишки» живут.

«Как же она сюда попала? – подумал Ворон. – Может, отец большой начальник?»

Они пересекли Дон и мчались на восток, в сторону сорок пятой линии. Интерес к постройкам у Ворона пропал, он безразлично смотрел в окно на тянувшиеся слева базы отдыха с утопающими в зелени деревьев небольшими отдельными домиками, двухэтажными гостиницами, парковками и кафе под навесом у входа. Возле каждой из них на огромных металлических щитах красовались похожие друг на друга зазывающие объявления, обещающие, что только здесь посетителей ждут лучшая баня на дровах, массаж, настоящая донская уха, кавказский шашлык и прочие гедонические услуги. Ничего нового для коренного жителя Тиходонска, с детства знающего значение слова «Левбердон», как средоточия веселья, разгула и разврата, в мелькавших за окном картинах не было. Миновали респектабельный «Петровский причал», проехали «Охоту», где недавно вспыхнула перестрелка…

Не доезжая до железнодорожного моста, машины свернули вправо и по немощеной дороге, двинулись в глубину донских степей. Миновали «Голубое озеро» – один из лучших ресторанов города, за ним раскинулось настоящее озеро, которое образовалось на месте котлована – отсюда брали песок для насыпи, когда рядом прокладывали железную дорогу. Озеро было очень глубоким и холодным из-за многочисленных ледяных ключей.

Метров за триста до места встречи «девятка» остановилась на обочине и медленно заехала в лесополосу, затаившись в кустарнике. «Нива» продолжила движение по вконец разбитой грунтовке, уходящей между растущих вдоль дороги тополей в дикие заросли кустарника, доехала до поляны и остановилась. Дорога закончилась. Обычно сюда заезжали лишь всякие стрёмные личности: привозили шлюх, выпивали вдали от глаз возможных врагов, кололись… Подтверждением этого являлись в изобилии валявшиеся вокруг бутылки, презервативы и шприцы.