С точки зрения эволюции мозг поступает очень логично, максимально обостряя умение отличать высококачественных половых партнеров от низкокачественных именно в то время, когда над нами властвует эстроген и открывается возможность для зачатия. Повышенная в периоды высокой фертильности чувствительность к сенсорным сигналам всегда давала женщинам определенное преимущество при выборе парт­нера, помогая отличать настоящих мужчин от мальчиков. А поскольку исследования обнаружили циклические перемены в предпочтениях женщинами выраженно маскулинных лиц и голосов, мы, надо полагать, вскоре увидим, что женские половые гормоны еще и повышают восприимчивость женщин к визуальным образам и звукам. В периоды, когда возможно зачатие, ваш мозг должен переключаться на самую умную и чувствительную версию себя.

Это предположение — что в периоды высокой фертильности женский мозг должен работать на полную катушку — уже подтвердили исследования в области нейронаук, доказавшие, что эстроген оказывает удобряющее действие на многие отделы женского мозга. Мы склонны думать, что наш мозг — структура устойчивая и каких-то крупных перемен за недели или месяцы в нем не происходит, но на самом деле он очень подвижен и непрерывно меняется. Как известно, один из важных факторов динамики мозга — присутствие эстрогена. На многие важнейшие популяции нейронов головного мозга, включая те, что участвуют в обонянии, обучении и запоминании, эстроген действует как патентованное удобрение, заставляя их образовывать новые связи, делающие нейроны более восприимчивыми и приспособленными к окружающей среде (см. рис. ниже). Таким образом, эстроген действует на мозг как глашатай весны, повелевая ему расцветать во всей красе и силе своей чувствительности к внешней среде в периоды, когда возможно зачатие. А когда уровень эстрогена падает, воспрянувшие под его действием дендритные связи возвращаются в спящее состояние, возвещая о наступлении гормональной зимы[44].

Наглядное представление о различиях в количестве дендритных шипиков в клетках женского мозга на фоне присутствия эстрогена и без него

Вполне вероятно, что женщины на пилюлях просто-напросто меньше интересуются маркерами высокого генетического качества партнера, чем особы с естественным циклом (вместо этого больше ценят умение хо­рошо зарабатывать, заботливость или способность поддержать умный разговор), и столь же вероятно, что те, кто принимает гормональные контра­цептивы, просто не замечают разницы между мужчинами с маркерами качественных генов и остальными. А раз не замечают, то и не оказывают им предпочтения. У женщин на пилюлях мозг застыл в состоянии вечной гормональной зимы, из-за этого, вероятно, их сенсорная чувствительность не так настроена на транслируемые мужчинами сигналы генетического качества и генетической совместимости, как мозг у дам с естественным циклом.

Эти различия, какими бы ни были их причины, могут означать потенциальные неприятности для женщин, если они сидели на пилюлях в момент выбора партнера, а потом прекратили их прием. Если оставить в стороне горести, выпадающие на долю всех Оливий и Аннелиз нашего мира, и всерьез отнестись к тому, что говорят исследования цикличности в предпочтениях партнеров, мы увидим, что овуляция повышает предпочтительность для нас тех качеств в мужчине, которые способны обеспечить непрерывность воспроизводства наших генов. Сама идея, что это природная мудрость диктует предпочтения в выборе партнеров — и что эти предпочтения подталкивают выбирать мужчин со здоровыми и совместимыми генами, — повышает вероятность, что выбор партнера на фоне действия пилюль грозит нам создать проблемы в деле продолжения рода.

***ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ МАТЕРИАЛ, ПОСТРОЕННЫЙ НА ЧИСТЫХ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯХ***

Если природа заложила в нас склонность выбирать мужчин, чьи гены хорошо сочетались бы с нашими, значит, женщинам, которые определились с партнером на фоне действия пилюль, по всей видимости, будет труднее от него забеременеть. Организм не допустит имплантации эмбриона в матку, пока не проведет скрининг его жизнеспособности (весь этот жесткач мы обсуждали в главе 1). И если у женщин «под контрацептивами» выше риск выбрать генетически несовместимого с ними партнера, нельзя считать, что дамам, выбравшим спутника в то время, когда они принимали пилюли, вероятно, труднее забеременеть, чем тем, на предпочтении которых действие противозачаточных не сказывалось. Мы подробнее обсудим эту тему в главе 9, а пока достаточно взять на заметку, что именно такие исследования могут означать для женщин, которые подбирают себе партнеров, находясь под действием пилюль.

Далее, если мы принимаем гипотезу, что на наши предпочтения в выборе влияет «мудрость предков», возникает еще одна возможность. Дети, рожденные женщинами, которые определились с партнером на фоне приема пилюль, будут слабее здоровьем, чем потомство матерей, подобравших им отца, когда сами не находились под действием контрацептивов. Хотя эта тема еще очень слабо изучена, недавнее исследование предполагает: если вы, пользуясь противозачаточными, выбираете парт­нера, это может служить прогностическим признаком, что у ваших отпрысков возникнет больше проблем со здоровьем. В этом эксперименте ученые провели опрос среди 192 матерей с детьми от года до восьми лет. Участницам предложили ответить на 23 вопроса анкеты о состоянии здоровья их потомства, а также указать, практиковали ли они гормональную контрацепцию, когда познакомились с отцами своих детей. Большинство женщин указали, что на момент начала отношений с будущим отцом своего ребенка не пользовались гормональными контрацептивами, а треть отметили, что применяли их. Сравнение этих двух групп показало, что общее состояние здоровья детей, чьи родители позна­комились, когда женщина сидела на пилюлях87, хуже, чем у тех, чьи матери при знакомстве с их отцами не принимали противозачаточные таблетки. Как обнаружилось, дети познакомившихся на фоне действия пилюль родителей более подвержены инфекциям, субъективно ощущали себя менее здоровыми, чем их сверстники, чаще посещали врача за последние три месяца и предшествующий год, а также больше болели, чем дети пар, чьи отношения завязались не под действием гормональных контрацептивов.

И все-таки мы должны быть осторожны в выводах, учитывая, что это исследование сделало лишь первый пробный шаг в изучении вопроса, существуют ли вообще различия в репродуктивных исходах, обусловленные контрацепцией пилюлями. Различия в здоровье двух групп детей могут быть следствием миллиона других причин, включая изначальную раз­ницу между женщинами, длительно принимавшими пилюли, и теми, кто не пользовался ими. Возможно, например, что первые применяли эти таблетки для регуляции цикла, что может указывать на более слабое здоровье. А может быть, они были старше тех, кто не принимал пилюли, поскольку дамы нередко прибегают к гормональной контрацепции, чтобы успеть выстроить карьеру, прежде чем заводить детей. Возможен и такой вариант, что женщины, практиковавшие длительный прием пилюль, в принципе серьезнее относятся к здоровью и потому считают свое потомство более болезненным. Словом, ничего нельзя утверждать наверняка, поскольку исследования в данном направлении еще не проводились.