– Там у них в машинах автоматы, – предостерег его Егор. – Как бы чего не вышло.

– Какие автоматы?

– Разные. «АКМ», «Узи», гранатометы… И ментов никто не боится… Если не верите, можете попробовать.

– «АКМ», «Узи»?..

– Дело не в оружии, дело в решимости. «Замочить» кого-то – нет вопросов… А вы в Камушках живете, товарищ майор?

– Что?! – как ужаленный вздернулся Лесницкий.

– Да так, ничего… Братва знать хочет, как я тут устроился. Если все путем, они уедут.

– Как ты устроился? – озадаченно глянул на его разбитое лицо майор.

– Что, плохо устроился?

– В медчасть тебе нужно. Голова не кружится? Не тошнит? Эй, что они делают? – пробормотал Лесницкий, с ужасом глядя в окно.

Леон дал команду, и пацаны стали доставать из машин оружие. С десяток автоматов быстро разошлись по рукам, и тут же в воздух с феерическим треском вонзились трассирующие очереди.

Оружие перезаряжать не стали. Сначала в машинах исчезли сами автоматы, а затем и все пацаны. Леон так и не отыскал взглядом Егора, но наугад помахал рукой. Он последним скрылся в джипе. Взревели моторы, и машины одна за другой выстроились в длинную вереницу, которая потянулась в сторону города. На лице «кума» застыл немой вопрос. Что это было?

Тихо в палате, спокойно, постель относительно чистая, кормежка после голодной пайки кажется недурственной. Лечения никакого, но Егору и без этого неплохо. Главное, отлежаться, тогда сотрясенные мозги сами встанут на место. Впрочем, он уже сейчас чувствовал себя неплохо. Скоро выпишут. А дальше что?

Майор Лесницкий крутить хотел абстрактную братву, ту, которая где-то далеко и неопасно. Но позавчера он своими глазами увидел реальных пацанов – на крутых тачках, в бойцовском прикиде. И с автоматами… С кем-то из этих бандитов он запросто мог встретиться на узкой дорожке. А оно ему нужно?

Но шок мог и пройти. Лесницкий мог обругать себя за малодушие, набраться смелости, уверовать в свою силу и снова обрушиться на Егора…

Дверь открылась, и в палату тяжелой походкой вошел Бивак. Егору едва хватило выдержки, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. И на месте он себя удержал.

Бивак был не один, с ним в палату зашли еще два «быка». Егор мог вскочить с койки, но дадут ли ему забиться в угол, откуда можно будет отражать возможные атаки? Пока он станет подниматься, его собьют с ног, а там втопчут в пол…

– Как здоровье, пацан?

Судя по тону, в котором прозвучал вопрос, Бивак не собирался нападать на Егора. Похоже, он пришел с миром.

– И на тебя хватит, и на твоих орлов.

Егор все-таки поднялся с койки, но сделал это неторопливо, с чувством собственного достоинства.

– Ну, зачем же так? – осуждающе покачал головой Бивак. – Мы чисто поговорить пришли.

– А тебе страшно со мной чисто поговорить?

– Почему страшно?

– А потому что «быков» своих притащил.

– Ну…

Бивак подал знак, и его свита исчезла за дверью. И больные из палаты потянулись, не стали ждать, когда их погонят.

– Тут это, ошибка вышла… – Он пытался смотреть Егору в глаза, но не смог удержать взгляд. – Не так тебя поняли… И «малява» от воров реально была…

– И от бандитов послание, да?

– Ну, подъезжали тут…

– Чего ты хочешь, Бивак?

– Ну, извиниться хотел…

– Тебе на волю скоро, да? – ехидно спросил Егор.

– Ну, дело не в этом…

– Кто ты по жизни, Бивак? Домой вернешься, что делать будешь?

– Ну, в дальнобоях я, сегодня здесь, завтра там…

– Нормальное дело. Только непонятно, зачем ты против меня впрягся? – едко усмехнулся Егор.

Это здесь Бивак смог поставить себя во главе лагерной банды. Здесь за ним какая-никакая сила, а на воле он – никто. Зато у воров, которые выдвинули Егора, имеется реальная власть, как по ту сторону колючки, так и по эту. А если эта власть усилена еще и бандитскими бригадами… Осознает Бивак свою уязвимость, и от этого страшно ему до дрожи в коленках. Ошибка вышла, но, может, еще не поздно ее исправить.

– Извини! – опустив голову, вздохнул вожак бакланьей стаи.

– А смысл? Завтра тебе «кум» отмашку даст, и ты нож мне в спину всадишь.

– Дело не в «куме»… Он отмашку Лазарю дал. Лазарь со своими должен был тебя сделать. А у меня должок перед ним…

– Значит, меня козлам сдали, а не бакланам?

– Ну да, козлам… А мы не бакланы, – нахмурился Бивак.

– Бакланы! Потому что с козлами в одну дуду дуете…

– Ну, не в одну…

– И на «промке» запрягаетесь… Потому что бакланы…

Егор не имел ничего против трудовой повинности, но раз уж он назвался груздем, то должен жить в отрицании лагерных порядков. Вор не должен работать, и точка!.. А остальные пусть вкалывают, он не против…

– Пока воровской ход не примете, так и останетесь бакланами.

– Ну, мы, в общем-то, по понятиям живем…

– В общем-то… – передразнил Егор. – По закону всегда жить надо. Всегда и во всем… Воры меня на положение поставили. А ты поможешь мне утвердиться. И деньги на «общак» поможешь принять.

– Деньги? – В глазах у Бивака вспыхнули алчные огоньки.

– Бандитские деньги, – кивнул Егор. – На воровской «общак».

– Ну, дело святое… Помогу… И на положение встанешь… Все будет!

Егор почему-то в том не сомневался. Он и сам смог выдержать удар, и братва его крепко поддержала. Опять же, Леон зашлет «грев» на зону. А «общак» – это такой же символ воровской власти, как скипетр в руках короля…

Не все, далеко не все возвращается на круги своя, но чудеса все-таки случаются. Леон снова вернулся в ее постель. Не часто к ней заглядывает, но иногда бывает.

– Хорошо с тобой, – глядя в потолок, сказал Леон.

– Я стараюсь, – нежно улыбнулась Ника.

– Стараешься, – кивнул он. – Поэтому и хорошо… Но неуютно.

– Если ты думаешь, что я тут с кем-то…

– Думаю. И ты тут с кем-то… Со мной… За Егора обидно. Он на положение в зоне стал, «смотрящий» теперь, от воров. Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Что? – повела бровью Ника.

– А то, что на свободу он может выйти законным вором. В его-то годы…

– Круто!

Вор в законе – это действительно высокий уровень. А Егор такой, он все может, несмотря на свою молодость…

– Ты тоже можешь.