— Тараканы нашептали, да? Тогда строй мой. Нормальные люди уже мастерские открывают в моем возрасте, нанимают мастериц и упаковщиков, а сами занимаются исключительно дизайном.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — свесил он голову на плечо и теперь смотрел на меня исподлобья. — Ты меня материальным вложением не напугаешь… Я же твою финансовую отчетность подниму, отзывы клиентов почитаю, увижу перспективы — почему бы и нет?

— Потому что ты нихрена не понимаешь в бабской психологии, мальчик… — сказала я спокойно, совершенно не желая обидеть. — Мы любим безделушки, да… Можем залипнуть у стенда, можем спустить весь бюджет, если увидим что-то на скидке, но мы знаем, что такое бюджет, понимаешь? Сначала заплатить за садик, уроки и вкусняшки для детей, потом за ноготочки, потом новое платье и только затем всякая фигня в интернете…

— То есть ты фигней занимаешься?

— Ну да… И пока фигня продается, буду ее делать, а мое благосостояние зависит совсем не от таланта, а от благосостояния народа. Впрочем, моя изначальная специальность по дизайну интерьера еще более фиговая. Кто-то пошел дальше получать вышку в архитектуре или художке, но я осталась со средне-специальным и, если честно, устроена лучше… Я не бегаю с портфолио и не доказываю, что я лучше других… Но мы прекрасно с мамой понимаем, что при кризисе первой страдает индустрия красоты… То есть я совершенно не считаю себя устроенной в жизни — в профессиональной тоже. И когда ты говоришь, что надо жить как все… Я тебя тоже не понимаю…

Пару секунд оба молчали.

— Поль, к чему сейчас был весь этот монолог?

— К тому, что не надо пытаться быть, как все… Всем не угодишь. Тебя мать достает? Ты ей решил показать, что живешь с девушкой, чтобы отвязалась, так?

— Не так!

Он вскочил. К счастью, я придерживала чашку рукой.

— Давай я тебе такси вызову? Вот прямо сейчас!

— Вызывай! — я бросила чашку и поднялась. — Раз так хочешь!

— Я хочу другого! — не понизил он громкости своего возмущения.

— С другой! С любой! Не со мной! Тебе просто нужно отчитаться перед матерью! Как перед своей паночкой!

— Это ты так решила!

Под рукой ничего не оказалось, поэтому Гай лишь сжал кулак — не стукнул им.

— Разубеди!

— Как?

— Привык жить по указке? Я не подсказываю ответы. Абвгдейка в тестах тупит! Давай открытый ответ своими словами!

— Дела не подойдут? Сколько тебе денег для бизнеса надо? Даю не глядя…

— Не получится… Вызови мне такси. Пожалуйста.

Гай как-то стушевался.

— Новый год все-таки…

— В чужом доме с чужим мужчиной мне не нужен… — закончила я его фразу не так, как он хотел. — Я ничего никому не скажу. Удачи, Гай… Действительно удачи, от всего сердца… С другой, пожалуйста.

Он вытащил из кармана телефон, повозился чуть-чуть — с копированием адреса, наверное, и уставился на меня, но я ничего не сказала: развернулась, пошла обуваться и одеваться. Захотелось попрощаться с собакой.

— Дай я с Юпи погуляю, пока жду машину?

— Она не пойдет в холод, — сказал Гай холодно.

А я пойду, потому что тут тоже не тепло, несмотря на камин.

— С Новым годом! — опустила я глаза. — Я дойду до ворот. Медленным шагом…

— Иди…

Он не пошел меня провожать. Но скорее всего позвонил Сергею, чтобы тот вышел отпереть для меня калитку, которая и внутри была на коде. Сторож ничего не сказал и не спросил про спешный отъезд. Умеет хранить молчание — нужная характеристика для проживания в чужой семье. Я тоже умею молчать, но жить в чужой семье не могу. Не хочу. Не буду.

Хорошо, что Гай проговорился. Спасибо ушам, что в этот раз слушали. Благодарю вас, ресницы, что сдерживаете слезы. Пусть вы и искусственные, но слезы-то настоящие — из-за настоящей обиды. Думала, что спасаю Новый год, а только испортила…

Такси пришло раньше, чем сопли под носом превратились в иней. Написала подруге сообщение, спросила про самочувствие. Похвалила себя, что заранее не обратилась с просьбой подсказать рецепт стейка. Теперь можно умолчать о новогоднем приключении. Может, маме расскажу. Через год. Или два. Или никогда. Но то, что никогда не забуду Гая — это точно. Как то, что в полночь часовая и минутная стрелки сходятся, но потом обязательно расходятся. Иначе время остановится. И жизнь кончится. А надо идти вперед, бежать без оглядки на прошлое. Гай уже в прошлом, в недалеком, но прошлом.

Сначала все было пошло, затем чуточку романтично, ну а под конец — совсем уж мелодраматично. Простите, но я пока еще не в том возрасте, чтобы смотреть с платочком мыльные оперы. И пыль в глаза мне пускать не нужно — там и так полно соринок, о которых я знаю. Правда, не знаю, как с ними жить, но обязательно что-нибудь придумаю — целый год впереди, успеется.

Я открыла дверь своим ключом, потому что дверь моя, квартира моя еще несколько дней — приду в себя, даже если сегодня уткнусь мордой в подушку совсем не для сна. В моем доме нет полов с подогревом, зато есть тапочки — удобные, войлочные с меховым кантиком. Взглянула на телефон — подруга продолжала пересылать мне смешные новогодние мемы. Те, над которыми я бы обязательно посмеялась, будь в другом расположении духа.

— Да пошел он!

Не Гай, нет — всего лишь телефон. Я выключила звук и прилегла — да, рухнула на диван, решив немножно побыть мужиком — они же каким-то чудесным образом находят на нем успокоение. Жалко, что нет котика. Хотя, говорят, они не лечат сумасшедших, потому что сами немножко ку-ку. Так что же… С ума не сходят только уже с ума сшедшие.

— Ну и какой козел ошибся номером квартиры?! — мысленно переводила я ту брань, которая заставила меня остаться лежать на диване неподвижным бревном.

Звонить в домофон перестали — я угадала. Закрыла лицо подушкой — стало душно, но терпимо, а если закричать, то точно отпустит. Я переживаю? Нет, я проживаю ужас того, что могло случиться и, к счастью, обошло меня стороной. Я ведь почти согласилась стать наживкой для маленькой девочки Георгиночки.

Зазвонили снова — теперь в дверь.

— Да мать твою!

Это я сказала вслух, остальное про себя, уже упоминая не мать, а его самого. Но дверь я все же открыла, даже цепочку сняла.

— Какого хрена? — уставилась я в лицо Гая.

Он не спрятал его за букетом, тот веником болтался около бетонного пола.

— Если я не принимаю звонок, значит, не хочу тебя видеть.

— А я не звонил.

Блин… А я впервые обрадовалась, что так удачно выключила телефон!

— Снизу тоже не ты? — попыталась я спасти свое попранное достоинство.