рогоносца, отправился к жене, надавал ей пощечин, опрокинул на пол и хорошенько попинал ногами.

Разумеется, после подобного «внушения» ни о каких встречах с де Ришелье больше не могло быть и речи — разгневанный муж наложил на это дело категорическое вето. Но герцог, однако, быстро поправил положение: он снял соседний с дворцом де Ля Поплиньеров дом и устроил между двумя домами тайный проход через каминную панель.

Наступил 1748 год, и герцогу де Ришелье пришла в голову мысль подтолкнуть свою любовницу в объятия короля. А что, ведь она была красива и имела все шансы вытеснить маркизу де Помпадур из монаршего сердца.

Маркизе, имевшей «глаза» и «уши» повсюду, конечно же, тут же стало известно об этом, и она решила преградить путь сопернице, спровоцировав скандал. Поступила она следующим образом. В начале ноября 1748 года месье де Ля Поплиньеру «вдруг» стало известно, что жена его продолжает встречаться с герцогом де Ришелье. Сильно заинтригованный, он не мог понять, как герцогу удавалось незамеченным попадать в его дом. Однажды, когда мадам де Ля Поплиньер отправилась смотреть военный парад, супруг ее тщательно обыскал дом. Ему помогал известный физик и изобретатель Вокансон. Через какое-то время они обнаружили каминную панель.

— Как раз за этой стеной, — сообразил месье де Ля Поплиньер, — комната герцога де Ришелье. Потайной ход — вот что могло бы все объяснить…

Вокансон ударил по панели тростью — стало ясно, что за ней пустота…

Они подошли ближе и присмотрелись: ничего себе, да эта панель выдвигается! Вот он стык, он едва заметен.

— О! Прекрасная работа! — восхитился Вокансон и просунул в стык лезвие перочинного ножа.

Сработала потайная пружина — панель открылась…

Месье де Ля Поплиньер был немало смущен. Вечером он выкинул свою супругу на улицу. Это приключение развеселило всю столицу. По поводу супруги откупщика сочиняли куплеты. На Рождество парижские лоточники продавали сработанные на злобу дня игрушки — маленькие картонные камины: в камине открывалась панель, а за ней — фигурки стоящих лицом друг к другу мужчины и женщины.

Мадам де Ля Поплиньер была посрамлена, а вместе с ней и герцог де Ришелье, и маркизе де Помпадур не стоило больше их опасаться: первой — совершенно точно, а второго — по крайней мере, в ближайшее время.

Отметим, что очень скоро мадам де Ля Поплиньер умерла. Состоялось скромное погребение, и никто даже не пришел поплакать на ее могилу. Узнав о смерти жены, месье де Ля Поплиньер почувствовал, что любил ее, но он не хотел ее видеть…

Что же касается герцога де Ришелье, то как-то раз аббат Сулави сказал ему:

— Вы влюблялись во всех женщин, но никогда не любили.

И тогда герцог взял аббата за руку и подвел его к портрету мадам де Ля Поплиньер:

— Аббат, я любил вот эту женщину, но любил уже после ее смерти.

* * *

В Фонтенбло маркиза де Помпадур жила в апартаментах на последнем этаже, которые до нее принадлежали мадам де Шатору. Апартаменты эти соединялись с покоями короля маленькой потайной лестницей, что было очень удобно. Неудобство причиняло лишь то, что в этих апартаментах, несмотря на сделанный ремонт, все напоминало маркизе о предыдущей хозяйке, а это нервировало и лишало уверенности в себе. Ведь любой женщине гораздо приятнее чувствовать себя независимой личностью, самостоятельной и любимой, чем чьим-то продолжением.

В 1749 году маркиза попросила выстроить для себя отдельное здание, и король выделил ей на это 283 000 ливров.

Так появился Эрмитаж Фонтенбло («ermitage» по-французски — это уединенный сельский домик). В нем была только комната для еды и комната для игр на первом этаже, а на втором этаже — комната маркизы де Помпадур и еще одна комната, в которой жила мадам д'Эстрад, ее лучшая на тот момент подруга, с которой она была просто неразлучна.

Эрмитаж Фонтенбло пользовался большим успехом у короля, не любившего больших скоплений народа и чувствовавшего себя более защищенным в небольших пространствах среди близких ему людей. В результате маркиза де Помпадур, стремясь угодить ему, построила еще два подобных Эрмитажа — в Компьене и Версале.

Эрмитаж в Компьене стоил «всего» 30 000 ливров и был создан архитектором Габриэлем в итальянском стиле. В настоящее время он бесследно исчез. В Версале Эрмитаж обошелся гораздо дороже — в 216 000 ливров. Там был сделан специальный коридор, который вел прямо во дворец. Самым замечательным в Эрмитаже Версаля был сад, в котором росли апельсины, лимоны, жасмин, сирень и масса других различных кустарников и цветов, которые завозились туда со всей Франции, и которые маркиза отбирала лично, руководствуясь нравившимися ей сочетаниями оттенков и запахов. После смерти маркизы этот Эрмитаж достался принцессам, и они полностью изменили его внешний вид, а в настоящее время там находится монастырь.

* * *

Врагов у мадам де Помпадур, как мы уже знаем, было предостаточно, и они обвиняли удачливую фаворитку короля во всех смертных грехах. И дело тут было не только в ней. Вся ревность аристократии, зависть к быстро возросшему богатству буржуа — вся эта «классовая ненависть» обрушилась на маркизу де Помпадур.

Один из ее врагов — граф д’Аржансон — по этому поводу констатировал:

«Она чудесно обогатилась и сделалась объектом всеобщей ненависти».

Самое страшное, что она оказалась чужой для всех — и для буржуазии (еще бы, связалась с «высшим светом»), и уж тем более для аристократии, инстинктивно почувствовавшей опасность, исходившую от этой энергичной представительницы иного сословия. Этого не прощали, и так называемое «общество» обрушилось на бывшую Жанну-Антуанетту Пуассон со всей силой своего тогдашнего, по-современному говоря, черного пиара…

Конечно, газет в нынешнем понимании