Репетиции проходили в обстановке строжайшей секретности. Даже королю не позволили на них присутствовать. Премьера была назначена на 17 января 1747 года. Представлять должны были знаменитого «Тартюфа» Мольера.

Актерами стали граф де Майбуа, герцоги де Мез, де ля Валльер и д’Айен, господа де Круасси, де Бойе, де Нивернуа, де Дюра и Клермон д’Амбуаз, актрисами — маркиза де Помпадур, герцогиня де Бранка, мадам де Понс и де Сассенаж. Все это их очень забавляло, а профессиональных актеров они решили не приглашать. Заинтригованный король ждал премьеры с нетерпением и даже отменил в этот день свою любимую охоту.

Премьера прошла с оглушительным успехом. Присутствовали король, герцог де Ришелье, князь де Субиз, герцог де Вилльруа, герцог де Куаньи, графиня д’Эстрад, маршал Мориц Саксонский, месье де Турнэм, брат маркизы де Помпадур Абель и еще несколько человек.

Спектакль прошел в обстановке интимности и изысканности. Людовик XV был в восторге. Впервые в жизни он мог, сидя в простом деревянном кресле, забыть об этикете и просто любоваться представлением.

После представления король сказал маркизе:

— Вы самая прекрасная женщина в моем королевстве.

Ни дофин, ни принцессы на представлении не присутствовали по принципиальным соображениям. Королева тоже решила не приходить, сказавшись больной. Граф де Ноай, губернатор Версаля, и принц де Конти всеми силами добивались приглашения, но не получили его — мест в зале было мало, и на всех их не хватало.

24 января показали «Модный предрассудок» драматурга Пьера Нивеля де Ляшоссэ, а затем «Дух противоречия» поэта Шарля Дюфрени. Маркиза де Помпадур играла в этих спектаклях главные роли.

Далее спектакли последовали один за другим. Так, например, знаменитый вольнодумец Жан-Жак Руссо хоть и обижался на маркизу за то, что она не представила его королю, все равно был благодарен ей за помощь в постановке его «Сибирского прорицателя», где маркиза с большим успехом выступила в мужской роли Колена.

Когда играли «Венеру и Адониса» на музыку Жана-Жозефа де Мондонвилля, маркиза де Помпадур исполняла роль Венеры; в вольтеровском «Чудо-ребенке» она играла Лизу. Вообще театр — это та сфера, которая вполне могла оказаться для маркизы истинным призванием, повернись ее судьба несколько иначе. В ней явно погибла большая и крайне разноплановая актриса.

Скрывая усталость, она металась по бесконечным репетициям и спектаклям, и ей одинаково хорошо удавались и комедийные, и драматические, и гротесковые роли. А еще она прекрасно умела петь и танцевать, без чего театральные представления теряют половину своей привлекательности.

Страсть к преображению до неузнаваемости и созданию потрясающих туалетов, определивших стиль целой эпохи, бесконечные поиски и новации в области парикмахерского искусства и макияжа — во всем этом у мадам де Помпадур видится не только желание удержать непостоянного короля, но и насущная потребность богато одаренной натуры.

Для нужд театра маркиза имела семь парикмахеров, множество костюмеров, более двухсот мужских костюмов, полторы сотни женских платьев, десятки париков и т. д.

Вскоре «Театр Малых Покоев» стал знаменитым. Все обитатели Версаля старались всеми правдами и неправдами заполучить туда приглашение. Это очень забавляло короля и превратилось в своеобразную игру. Если он хотел кого-нибудь позлить, он не давал ему билета, и все тут же начинали думать, что это опала. В следующий раз, наоборот, он давал билет вчерашнему «опальному» и не давал вчерашнему «счастливчику». Паника в рядах придворных чрезвычайно веселила его, возможно даже больше, чем сами представления.

Рано или поздно в театре «просто ради любопытства» побывали и дофин, и принцессы. Единственной, кто избегал спектаклей маркизы де Помпадур, была королева Мария Лещинская.

В июне 1748 года мадам де Помпадур начала строительство замка Белльвю. Это был единственный дом маркизы, который она полностью отстроила сама, все остальные покупались готовыми и только реконструировались.

Белльвю (что в переводе с французского означает «прекрасный вид») был построен на берегу Сены рядом с Медоном на полпути от Парижа до Версаля. Отсюда действительно открывался великолепный вид на медленно несущую свои зеленоватые воды Сену.

Руководил строительством брат маркизы Абель. Им был приглашен известный архитектор Жан Кайето по прозвищу «Лассюранс». Но все равно, все работы велись по планам маркизы де Помпадур. По ее мнению, все в этом замке должно было быть уникальным. Маркиза ненавидела банальность и повторение того, что уже у кого-то было. В результате замок был обставлен скульптурами и вазами Фальконе и Пигалля, а его стены, выкрашенные в светлые пастельные тона, были увешаны картинами Буше, ставшего официальным художником маркизы, и Ван Лоо, придворного художника короля. Деревянную отделку выполнил художник Верберк, придумавший особого рода резные гирлянды, соединившие воедино картины Буше.

Великолепный парк вокруг замка был декорирован уникальными фарфоровыми цветами, удивительно похожими на настоящие и издававшими аромат настоящих.

Однажды маркиза де Помпадур принимала Людовика XV в этом очаровательном замке. После обеда они уединились в спальне. Разомлевший король поцеловал ее руку, а потом, видя, что его поцелуи находят ответ, перешел к губам…

Через час они обессиленные лежали поперек огромной кровати. Казалось, что время остановилось, и не было сил не то что разговаривать, а даже мысленно сосредоточиться на чем-то конкретном. Первой пришла в себя маркиза, и когда боль несколько ослабила тиски, сдавливающие ее голову, она, чтобы развлечь короля, пригласила его подойти к окну, из которого была видна обширная оранжерея, где цвели самые не свойственные этому времени года цветы — розы, лилии, гвоздики были рассеяны в таком изобилии, как бывает только весной.

Все эти цветы, прелестные своей свежестью, были к тому же так очаровательны по своему запаху, что король попросил собрать ему букет, который он задумал отвезти в Версаль.

— Ваше Величество, пойдите и нарвите цветы сами, — сказала фаворитка, сопровождая эти слова прелестно-загадочной улыбкой. — Пойдите…

Король наскоро