Как только оказываемся в банкетном зале, гул голосов сметает, как лавиной. Уже скучаю по уединению и тишине балкона. Понимаю, что все, этот вечер пора заканчивать, время почти одиннадцать, и я смертельно устал.

— Извини, что стал свидетелем разборок, — неуверенно машет головой девушка.

— Да без проблем, обращайтесь, Алия Дмитриевна.

Девчонка ухмыляется и возвращает мне пиджак:

— Боже упаси!

Пробегает взглядом в поисках «своих», словно в надежде побыстрей от меня отделаться.

— Не хотел бы я оказаться на его месте.

Сам не знаю зачем, но стараюсь зацепиться хоть за какую-то тему. Удержать рядом.

— Н-да?

— Да. Жестко ты бьешь.

— Отцовское воспитание. Сопли жевать не приучена. В моей работе это смерти подобно.

— Да уж, это я заметил, — посмеиваюсь. Остается удивляться: как тогда, пять лет назад в отеле, я не догадался? Она же копия Серганова! Особенно характер.

Замечаю, как в зал заходят Вера с Майей, и Алия моментально «подбирается». Быстро «прокидывает» мимо недавний конфликт и с улыбкой машет своей дочурке.

— Ладно, спасибо большое, Артем. Пойду заберу мышку да домой.

— Я вас отвезу, — выпалил, прежде чем успел сообразить: я на приеме не один, и как бы мне не хотелось подкинуть их с мышкой до дома, уйти не могу.

— Не стоит, — вежливо машет головой Лия. — Мы вызовем такси. Ты же с Жанной…

— Жанну отвезет мой водитель.

— Правда, это лишнее.

Я только собираюсь возразить, упрямо настаивая на своем, но со спины грациозно подплывает упомянутая дама. Обхватывает своими алыми пальчиками меня за талию, словно обозначая территорию. Мне еще только с ее стороны игр и провокаций не хватает.

— А я тебя уже заждалась, Стельмах, — улыбается любовница и кивает Алие.

Дерьмо ситуация. И вроде голубоглазая блондиночка не моя, но чувствую себя, как меж двух огней. Без вины виноват.

— Приятного вечера, — вежливо, но с ноткой явно прозвучавшей досады говорит девушка. Кивает, кидает на меня взгляд, пробегая глазами по зажатому в руке пиджаку, улыбается и торопится покинуть наше со спутницей общество.

— И что это было? — провожаю взглядом одну, но ответ хочу услышать от другой, стоящей рядом.

— Не бери в голову. Хотела кое-что проверить… — задумчиво косится на Майю моя спутница и молчит.

Игры, ссоры, скандалы, лживые улыбки! Говорил же, что терпеть не могу все эти приемы.

Утро у нас с мышкой наступает почти в обед.

Вернувшись с приема, мы еще до двух ночи смотрели мультики. Я хоть и валилась с ног, глаза закрывались, но, во-первых, Майя от перевозбуждения никак не желала спать, а во-вторых, опять этот Стельмах. Я была удивлена его поведением на приеме, если не сказать, шокирована. Снова и снова прокручивала в голове его вчерашнее поведение. Ладно, Гай — провокатор и задира. Положа руку на сердце, в сторону друга такой выпад Артёма был вполне ожидаем, но Егор! Парень со своими разборками и сценой на балконе убил во мне окончательно все хорошие чувства к нему. А то, что Стельмах решил вмешаться… в общем, одна догадка хлеще другой. Вчера воочию убедилась, насколько мой бывший и друг отца разные. Разные поколения, и как итог, разное воспитание. Егор мягкий, даже его попытки надавить смотрелись глупо. Стельмах же порой бывает чересчур жесткий, но от этого и тянет к нему, как к чертову магниту. Конечно, когда увидела, что он стоит на балконе и явно слышит наш с Егором разговор, стало неудобно. Но, с другой стороны, отступать уже было некуда, и оставалось только высказать парню все, как есть, и надеяться избежать в ответ вселенского скандала. Надеялась, что при Стельмахе он будет вести себя сдержанней. Все-таки фирма, в которой Егор работает, еще планирует сотрудничать с компанией Артёма, и да, я эгоистичная стерва, но хотела прикрыться присутствием мужчины. Егор оказался упрямей, да и пару бокалов шампанского дали о себе знать. Он потом еще полночи разрывал телефон звонками и сообщениями, пока я не закинула номер в черный список. Проспится, перебесится и, возможно, у нас будет шанс поговорить спокойно и разойтись полюбовно.

***

— Мышка, разуешься сама, хорошо? — закрывая ногой входную дверь, скидываю кроссовки, пытаясь удержать в одной руке тяжеленые пакеты с продуктами.

— Да, мусь.

— Снимай куртку и шапку и бегом в ванну греться.

Мы только вернулись из магазина. Прогулка до соседнего супермаркета заняла почти два часа: пока юла не облазила все горки и качели, мы так и не сдвинулись. Зато сейчас с раскрасневшимися щеками и мокрыми от бега волосами устало брыкнулась попой на пол. Запас энергии на сегодня исчерпан. До вечера будет тише воды ниже травы. По крайней мере, хочется верить. Потому что мне еще нужно собрать чемодан. Завтра утром закину Майю в сад и сразу помчу в аэропорт.

— Муся, а давай позовем в гости дядь Алтема?

Удивленно выглядываю на копошащуюся в пороге мышку, забыв про покупки в руках.

— Зачем?

— Поиглать с ним хочу.

— А со мной поиграть? — сгрузила ношу на обеденный стол, полезла разбирать и тихонько выругалась себе под нос, — мы с тобой забыли хлеб, и чай у меня закончился.

— Давай поплосим, дядь Алтем пливезет.

— Майя… солнце мое, хватит, пожалуйста. Не может Артём приехать, — взмолилась я, потирая переносицу.

— Мы бы все вместе поиглали, — топает за мной на кухню дочурка. Щекотливая ситуация. Невероятно тяжело врать дочери. Как бы ей покорректней объяснить, что Артём нам чужой человек, и вряд ли ему будет интересно играть. Дети, они ведь этого не понимают. Им кажется, что все так просто и легко, а мы, взрослые, все вечно усложняем.

— Позвоним, м-м-м? — залезла на стул зеленоглазка.

— Майя. Дядя Артём очень занят, у него свои дела, — стащила съехавшую на глаза шапку малышки, — давай мы с тобой приготовим вкусный суп, а потом вдвоем поиграем? У тебя же есть я.

Улыбнулась, расстегнула модную курточку и стянула с девчушки. А то сама, смотрю, она не торопится раздеваться. Смотрит на меня своими до боли похожими на отцовские глазками и бьет умоляющим взглядом прямо по больному.

— Ну, можно я позвоню? Пожалуйста, муся.

Надулись пухленькие губки. Я покачала головой и чмокнула свою егозу в макушку.

— Иди, раздевайся Майя. Вещи в гардеробе оставь. Сейчас разберу пакеты и помогу тебе набрать ванну с пенкой.

Рожица скисла, изображая вселенскую печаль. Мышка подхватила куртку и, волоча по полу, пошла к себе.

Меня уже, откровенно говоря, начинало пугать, что она так тянется к Стельмаху. Словно чувствует что-то. Это нервировало и заставляло дрожать руки. Понимаю, что нельзя, чтобы она привязалась к нему. Она маленькая, и если я могу перестрадать и тихо задушить в себе чувства к этому невероятному мужчине, то она нет. Пока все не раскроется, и я не увижу, что и сам Артём был бы не против общаться с дочерью, нужно держать ее подальше. Каждый день, каждый час в голове я прокручивала тысячи раз сценарии дальнейшего развития событий. И я устала копить все это в себе.