социалистического отечества воровать не только не позорно, но даже и почетно. Ты не доложишь гражданину крохотный кусочек сыра, а он в свою очередь на рабочем месте не досчитает какой-нибудь важный параметр, невнимательно осмотрит больного, не даст на уроке важный материал… Так что еще неизвестно, кто тут в большем проигрыше, врач, не съевший лишний бутерброд, или продавец, умирающий оттого, что ему на медосмотре пропустили начинающийся у него рак. Поэтому воруй, дорогая, и будут у тебя денежки и на хорошего доктора, и на грамотного репетитора ребенку, и на взятку в институт, а дураки пусть дальше крутятся в этом колесе халтуры. И, в общем, система аргументов не сказать чтобы совсем уж лишенная смысла, и она вполне может впечатлить не только вчерашнего школьника, но и взрослого опытного человека.

Система торговли давно сделалась, по сути, мафиозной структурой, тесно связанной с государственными и партийными органами, копать глубоко там крайне опасно, поэтому гораздо проще взять самое последнее звено в цепи — молодую дурочку без опыта работы, впаять по максимуму и отчитаться об успешной борьбе с хищениями. Бедная продавщица поехала на зону отдуваться за всех.

Обозленная несправедливо суровым приговором, девушка вела себя вызывающе и вместо того, чтобы примерным поведением добиваться условно-досрочного, стала нарабатывать блатной авторитет. Не исключено, что Ирина поступила бы так же, окажись на месте этой девушки. Получить огромный срок на заре жизни, притом что ты никого не покалечил и не убил, а просто работал так, как тебя учили, это тяжелейший удар. В двадцать с небольшим семь лет кажутся нескончаемой вечностью, а ты сама, тетка под тридцатник, — древней старухой, которой уже нет места на земле. Нормальная жизнь для тебя закрыта навсегда, и не по твоей вине, а по злой воле системы, значит, законы тебе больше не писаны. Твори что хочешь теперь, будущего все равно у тебя нет.

Девушка окончательно примкнула к блатным, устраивала драки, однажды набросилась на охранницу, чтобы повысить свой авторитет, за что получила добавку к сроку.

Терять больше было нечего, а тут пришло письмо от родителей, где те сообщили, что бывший ухажер женится на бывшей лучшей подруге. Прочитав письмо, девушка отправилась прямиком в оперчасть, где сообщила, что эта самая бывшая лучшая подруга с помощью других подруг убила их одноклассницу Василису Баранову.

Василиса была девочка тихая, незаметная и немного не от мира сего. Над ней посмеивались, но чаще просто не замечали, пока в восьмом классе ее талант художника не получил всеобщего признания.

Развороты журналов со статьями о Василисе не сходили со школьных стендов, ее показывали по телевизору, просили выступать на школьных линейках и городских мероприятиях. Впрочем, слава не испортила девочку, она оставалась такой же, как была, тихой и милой, но ее популярность стала костью в горле у королевы класса Насти Смирновой. Это в самом деле было невыносимо — человек, которого ты еще вчера мог совершенно безнаказанно высмеять и обидеть, сегодня смотрит на тебя как на грязь из-под ногтей. Ладно, не смотрит, но в любую секунду может посмотреть.

Последней каплей стало приобретение Василисой модного прикида. До этого хотя бы всегда можно было поржать над ее внешностью, потому что Баранова, дочь морально устойчивой разведенной мамы, и вправду выглядела диковато в бабушкиной шубе без воротника, но, как только приоделась, стало ясно, что она не только талантливая художница, но и очень миловидная девушка. Кипя от ярости, Настя наблюдала, как мальчики вьются вокруг Василисы, а когда стало известно, что Баранова поедет в США, у Смирновой просто в глазах потемнело. Как это так, в школе учат, что при социализме все люди равны, и вдруг мне ничего, а этой гадине все, и только потому, что она краски по холсту развозит!

Что ж, ход мысли не сказать чтобы такой уж прямо уникальный. Мещанин с трудом, но мирится, когда кто-то более пронырливый и удачливый устраивается лучше него, но если человек добивается успеха благодаря своему таланту, это действует как красная тряпка. Срочно требуется одернуть, унизить, подровнять, чтобы не высовывался из общего строя и жрал что дают.

В тот день у десятиклассников по расписанию было производственное обучение, и Василиса, Настя и еще три девочки вместо школы поехали на завод, где овладевали профессией слесаря-сборщика. Другие ребята отправились по своим участкам — кто хотел стать врачом, поехал в больницу мыть полы, кто-то отправился в столовую учиться на повара, кто-то в аптеку. В общем, школьники разъехались по всему городу.

Рабочая смена закончилась в час, и Василиса предложила по случаю хорошей погоды распить бутылочку сухого, благо деньги у нее есть. Предложение показалось заманчивым, девочки взяли «Ркацители», конфеток, пачку сигарет и отправились на заброшенную стройку рядом с заводом устроить маленький пикничок. Горькая ирония в том, что Василиса имела все шансы не попасть на этот праздник. Слесарем она становиться не собиралась, а к вину, сигаретам и пустой болтовне была равнодушна. Из Ленинградского союза художников обращались в школу с предложением, чтобы способная девочка посвящала время, отведенное на производственное обучение, своей будущей специальности, но классная руководительница отказала наотрез при горячей поддержке Василисиной мамы, ибо талант талантом, а в первую очередь надо вырасти достойным членом коммунистического общества, то есть научиться не зазнаваться, не похваляться, не высовываться и не требовать себе поблажек. Надо жить интересами коллектива, который, как известно, если плюнет на тебя, то ты утонешь. Раз у тебя нет подруг, ты сама в этом виновата, потому что зацикленная на себе эгоистка. Благодаря этим наставлениям Василиса не сознавала себя состоявшимся художником и не понимала, что, если вместо завода поедет рисовать, администрация школы даже пикнуть не посмеет, и уж тем более ей не нужно заискивать перед одноклассницами.

Сели на солнышке, покурили, пустили бутылку по кругу, и все шло хорошо, но после третьего глотка Настя не смогла больше сдерживать в себе ненависть и зависть. Заявила, что Василиса — пустое место, а взрослые носятся с нею как с писаной торбой, потому что идиоты. Василиса была девушка тихая, но гордая, оскорблений не стерпела, ответила, и агрессия стала нарастать как снежный ком. Настя готова была на все, лишь бы поставить на место зарвавшуюся выскочку, тем более что действовала при горячем одобрении подруг. Кончилось тем, что четыре девочки до смерти забили ногами пятую.

Смысл содеянного дошел до них далеко не сразу, но когда они поняли, что все всерьез, Василиса мертва окончательно и бесповоротно, то протрезвели и довольно быстро сообразили, что делать.

Здесь промзона,