– Он начал издалека – как он нас с Алкой любит, какскучает, как ему хочется знать, как и где мы живем, чтобы представить себе, чтонас окружает… словом, разливался соловьем!

– А ты? – спросила я.

– А я молча слушала, головой кивала.

– Что еще он говорил?

– Да рассказывал разные байки из жизни, ничего,занятные.

– Но конкретного ничего не предлагал?

– Пока нет, но мне кажется, что в следующий разпредложит.

– Почему ты так думаешь? – осведомилась Мотька.

– Потому что он все время как бы хотел что-то сказать,но не решался. А потом предложил после «Макдональдса» еще в «Восьмое чудосвета» смотаться. Я не хотела, но Алка так развопилась!

– Ходили?

– Ходили. И уж так он старался нам угодить, просто изкожи вон лез. Но чем больше он старался, тем меньше он мне нравился. Я боюсь.Может, маме сказать?

– Да ты что! Такая паника поднимется! А он простосгинет, и все! – воскликнула я. – Мы должны сами его разоблачить. И ядаже знаю как!

– Как? – испуганно спросила Люда.

– Мы должны в субботу или в воскресенье, когда твоиуедут на дачу, заманить его к вам в квартиру и поглядеть, что он там будетделать.

– Ничего не выйдет, – горестно вздохнулаЛюда. – Они меня одну на выходные не оставят… Да и вообще!

– Но ты понимаешь, что мы должны застать его на местепреступления! – горячилась я. – Когда ты с ним теперь встречаешься?

– В четверг.

– Вот увидишь, он сам закинет удочку насчет выходных.

– Какую удочку? – растерялась Люда.

– Ну, начнет просить тебя показать ему квартиру… И тынепременно соглашайся, а мы что-нибудь придумаем.

– Ты, правда, так считаешь?

– Конечно!

Люда с надеждой взглянула на Матильду, вдруг она со мной несогласна. Но не тут-то было!

– Людка, не бойся, мы не одни его подкараулим, мы ментаприведем.

– Какого мента? – в ужасе проговорила Люда.

– Помнишь, зимой к нам в класс мент приходил,симпатичный такой, Николай Николаевич?

– Это который вам благодарность за банду объявлял?

– Ну да. Мы с ним подружились. Его еще потом Аськин дедпрослушивал, у него лирический тенор, и он посоветовал…

– Погоди, у кого лирический тенор? У Аськиного дедабас!

– Тьфу ты! При чем тут дед? Тенор у НиколаяНиколаевича! Дед ему посоветовал поступать в консерваторию, – разъяснилая.

– Ничего не понимаю! При чем тут консерватория? –недоумевала Люда.

– Людка, у тебя что, со страху мозги отшибло? –рассердилась Матильда. – Тебе же русским языком говорят: этот мент – нашдруг, мы всегда можем к нему обратиться. Хочешь, приведем его, он устроитзасаду у вас на квартире?

– Да вы что, девчонки? Я ведь даже не знаю, что этотпапаня искать собирается. А вдруг мы таким образом подведем маму или Леню? Малоли что они прячут!

– А что? Наркотики? – всполошилась Мотька.

– Господи, почему наркотики? – вытаращила глазаЛюда.

– Может, оружие? Или золото?

– Да говорю вам – не знаю! Не знаю я! Ладно, все,забудьте про это!

– Люд, ты чего? Ну не хочешь мента, не надо! Мы и самиможем все выяснить, не впервой! – гордо вскинула голову Матильда.

– Не надо! Не надо ничего выяснять! – уже чуть неплакала Люда. – Зря я с вами связалась. Не хочу ничего знать, пусть всеидет, как идет. Просто не пущу его в квартиру ни под каким предлогом, что онмне сделает! – кипятилась Люда.

– Прекрати истерику! – прикрикнула на неея. – Не хочешь – не надо! Все! Мы больше этим не занимаемся. Насильно милне будешь. Пошли, Матильда! Пусть сама со своим папаней разбирается!

– Девчонки, да вы что, больные? На всю голову? –закричала Мотька. – Чего вы разорались? Ну не хочет Людка ментов вквартиру пускать – ее право! Только как ты одна-то с этим справишься?

– Как-нибудь, – угрюмо проговорила Люда. –Ладно, я пошла.

– Ну, иди, вольному воля, – обиделасьМотька. – Аська, идем, у нас и без нее дел хватает, – сказала онанарочито громко, чтобы Людка слышала. – Во, дурная голова! – добавилаона уже тише. – А интересно все-таки, что же они там прячут? Как думаешь?

– А я и думать об этом не желаю! Мы идем окна мыть?

– А то!

…За воротами школы нас ожидал Кошелев на своих «Жигулях».

– Как успехи, девчонки?

– Отлично!

– Сдали? На пятерки?

– Да!

– Молодчины! А сейчас во Вспольный?

– Да!

Мы еще вчера собрали небольшую сумку с нужными вещами –старыми майками, косынками, тряпками.

Через десять минут «Жигули» подъехали к нужному дому.

– А мне что делать? – спросил Кошелев. –Сколько времени у вас это займет?

– Часа три, не меньше, – сказала Мотька.

– Тогда я через три часа подъеду за вами. Тут женапоручила мне кое-что купить…

– Ой, Михал Михалыч, – вспомнила я, – вот,возьмите! – Я протянула ему трубку уоки-токи. – Только далеко неуезжайте, они действуют в радиусе сорока километров. А то мало ли что!

Кошелев пришел в такой восторг при виде этого «детективного»прибора, что мы с Мотькой покатились со смеху.

– Хорошо, девчата, я буду крутиться неподалеку. Небойтесь, я не подведу! Только просьбица есть – вы как на этаж поднимитесь,посигнальте мне, охота попробовать штучку!

– Посигналим, не сомневайтесь! – пообещала Мотька,и мы побежали в подъезд.

– Куда? К кому? – преградила нам путь консьержка.

– К Рубенс. Тамаре Аркадьевне, – ни на секунду несмутилась Мотька. – Окна мыть идем.

– Минутку, я сейчас ей позвоню… Тамара Аркадьевна, квам пришли окна мыть, вы в курсе?.. Хорошо… Идите, девочки!

Когда мы вошли в лифт, я сразу спросила:

– Мотька, как ее фамилия?

– Рубенс.

– Да, фамилии нам в этом деле попадаются – Кочубей,Рубенс.

– А Степушка в результате окажется Рембрандтом.

– Тише ты! Разве можно называть тут его имя?

– Ой, верно!

Дверь нам открыла мадам Рубенс. Но в отличие от рубенсовскихженщин, она была чрезвычайно тощей, что, впрочем, не помешало ей очень намобрадоваться.