Отягощенная своими не слишком продуктивными думами, я шевельнулась. Наручники царапнули по батарее. Крепкие такие браслеты, явно не китайского производства, а из качественной русской стали. Такие нечего и пытаться как-нибудь повредить. А может, поелозить тут, специально возя ими по батарее туда-сюда? Много к чему можно привыкнуть, но вот к противному скрежету металла о металл, да еще в поздний час — это вряд ли. Вот соседи и не выдержут, все-таки прибегут. Да, идея была хороша! Только я вовремя одумалась, сообразив, что гораздо скорее на устроенный мною шум прибегут мои тюремщики, и ничем хорошим это для меня не закончится. Вздохнув, я снова замерла на полу. Что было делать? Что? Кричать бесполезно, скрежетать чревато, телефона вообще нет под рукой, даже заглючившего. Пришла на ум идиотская мысль белый флаг в окно выбросить. Ничего тупее этого я придумать уже не могла, поэтому пора было разворачивать мыслительный процесс в обратном направлении. Что мне было нужно? Как-то привлечь к себе внимание посторонних людей, не привлекая при этом внимания тех, кто сидел со мной в этой квартире? Задачка на грани фантастики! Я снова пошевелилась, пытаясь поменять положение затекающих ног. Наручники снова царапнули по батарее. Кстати, не так уж и громко, так что, надумай я устроить дебош, может, у меня и не вышло бы так убедительно, как было нужно. Тут я более внимательно присмотрелась к самой батарее. Меняли ее, судя по виду, не так уж и давно. Кроме этого, по звуку я могла заключить, что она не пустая, а с водой. Но самое главное, она была алюминиевой! Что бы мне раньше было не обратить внимания на эту простую деталь? Я принялась ощупывать алюминиевую трубу. Отыскала подходящее местечко, с легким дефектом, передвинула туда браслет от наручников. И принялась за дело, стараясь при этом как можно меньше шуметь. Дело в том, что алюминий — мягкий металл. Куда мягче, чем сталь. И если целенаправленно елозить по мягкой трубе стальной гранью браслета, вгрызаясь в нее все глубже, то рано или поздно труба такого обращения не выдержит. Это так же верно, как то, что никакие привыкшие к шуму соседи не станут терпеть, если вдруг с потолка в их комнате польется ржавая вода из системы центрального отопления. Только бы они оказались дома! И только бы проснулись, когда это все к ним полилось! Сидя возле покоцаной батареи, я с надеждой наблюдала за растекающейся под ней ржавой лужей, неуклонно просачивающейся сквозь пол. Соседи оправдали мои надежды где-то через полчаса после того, как батарея дала течь. А может, и раньше? Я старалась оценивать время адекватно, но это было нелегко. В самый раз было вспомнить великого Эйнштейна с его теорией относительности и его слова о том, что на раскаленной сковороде и минута может показаться вечностью. Мне так и казалось, поэтому, не имея перед глазами часов, я судила о времени по объему вытекшей воды.

Моих стражей трезвон в дверь застал врасплох — они, только что оживленно что-то обсуждавшие на кухне, вдруг смолкли. Потом один из них прокрался в прихожую и, судя по шороху, осторожно взглянул в дверной глазок. Увиденные на площадке соседи снизу не понравились ни ему, ни его напарникам: когда он сообщил им об этом, те выразили свое отношение к неурочному визиту исключительно матом. И спешно стали решать, что им делать. Вариант отсидеться в тишине отпал сразу: за дверью были настроены не благодушно и явно знали, что дома кто-то есть, потому что звонки сменились мощными ударами в дверь. Тут один из моих тюремщиков метнулся ко мне в комнату, увидел устроенный мною разлив и напустился на меня со словами, которые, я думаю, лучше не пересказывать. Еще и по уху мне съездил, гад.

— Я что, виновата, что у вас батареи гнилые?! — взвилась я. — Не надо было такой дряни покупать, на сантехнике не экономят!

— Позвать не могла, курва?!

— А чего ради? — резонно спросила я, заслужив тем не менее еще один подзатыльник.

Сразу после этого, пока остальные принялись отпирать дверь потерявшим терпение соседям, этот молодчик отстегнул меня от батареи и быстро втолкнул в соседнюю комнату со словами:

— Сиди там, как мышь, и попробуй только рот раскрыть! Пожалеешь, что на свет родилась!

Да, как-то не совсем удался мой план! Выйти из комнаты я не могла, меня тотчас запихнули бы обратно: один из молодчиков встал сразу за моей дверью. Кричать? Ну, даже если сумею переорать возмущенных соседей, то что мне это даст? Судя по голосам, это пожилая пара, и вряд ли они кинутся меня отбивать, даже если поверят в правдивость моих воплей. В лучшем случае, вернувшись домой, позвонят в полицию. Но пока там раскачаются и соберутся приехать, здесь меня за мои крики в бараний рог успеют скрутить. И уж дожидаться приезда полиции вместе со мной здесь точно не станут! Осознав все это, я почти совсем пала духом. Поникла и замерла, прислушиваясь к постепенно успокаивающимся голосам за дверью и нервно покусывая свою мятную жвачку.

Жвачку! Вот он, шанс! Один браслет от наручников по-прежнему болтался у меня на руке, а вот второй, которым меня крепили к батарее, был сейчас расстегнут. Весь вопрос заключался в том, попробуют ли его снова застегнуть? Да, одну батарею я раскурочила, но оставалась еще одна, в этой комнате. И если меня попытаются приковать теперь уже к ней… Перестав гадать, я приступила к делу: откусила маленький кусочек жвачки и принялась засовывать его в паз замка на расстегнутом браслете. Дело оказалось не таким уж и простым, учитывая, что отверстие было маленьким, а результата моих усилий снаружи не должно быть заметно. Несколько раз, уже забив замок жвачкой, я, не удовлетворенная результатом, вынуждена была вытащить ее и начать все сначала. Последний результат тоже не слишком меня удовлетворил: на браслете, налипнув, осталась тонкая белая ниточка резинки. Но еще раз переделать мою работу мои тюремщики мне уже не дали: выпроводили наконец-то утихомирившихся гостей, о чем-то посовещались в прихожей, а потом один из молодчиков зашел ко мне в комнату.

— Ну что, довольна? — зло спросил он. — Из-за тебя аварийку пришлось вызывать!

По стояку на поврежденной стороне как раз прокатился металлический лязг: скорее всего, это вызванные сантехники в этот момент перекрывали воду в подвале, в системе отопления. И действительно, вода, текущая из батареи в подставленный теперь тазик, судя по доносящемуся до меня звуку, пошла на убыль, струйка становилась все тоньше, а потом и вовсе сменилась каплями.

— Не из-за меня, а из-за вашей паршивой сантехники, — отгавкнулась я, рискуя заработать еще один подзатыльник. Но вместо него один из молодчиков привел меня в затопленную комнату, кинул мне под ноги ведро с тряпкой и скомандовал:

— Быстро здесь все убрала! Давай за дело!

По-хорошему, надо было бы послать их куда подальше, но мне оказалось нечем, потому что от такой наглости у меня поначалу дар речи пропал. А когда вернулся, посылать было уже поздно: время было упущено и эффект был бы уже не тот. И потом, решила я, лучше этих поганцев понапрасну не злить, пусть вернутся к себе на кухню, расслабятся за столом… Но на это я, как выяснилось, зря понадеялась, потому что один из молодчиков остался со мной в комнате. Не помогать, естественно, а просто проследить. Ну и, может, еще удовольствие получить от вида моих стараний. Развалился в кресле с самодовольной рожей, еще и ноги вытянул чуть не на середину комнаты, словно и не замечая того, что мне это мешает. Я какое-то время терпела, добросовестно их обползая и рискуя наткнуться, но потом чаша моего терпения переполнилась, и я, выпрямляясь, гаркнула: