– Мантасур говорил, что она метнула молнию и сразу убила половину воинов и их лошадей.

Лейтенант с унтером переглянулись, Фелонов злорадно усмехнулся – у страха глаза велики. И правильно, пусть боятся, сволочи. Жаль только, что скоро разберутся, что к чему, и страха поубавится.

– Давай дальше, – потребовал лейтенант.

Скакавшему первым Хамиди в какой-то степени повезло, пули «гартинга» миновали его, зато не повезло его коню. Следом закончилось везение всадника. Вылетев из седла, он не очень удачно приземлился, потом на него обрушилась еще одна раненая лошадь, что не добавило Хамиди здоровья. Он так и остался лежать среди убитых и раненых. Большая часть бандитов тут же разбежалась, бросив своего вожака. Мантасур и еще несколько наиболее преданных воинов остались. Они даже пытались спасти Хамиди, но не отважились вновь попасть под огонь этого адского механизма.

Только когда руоссийцы убрались на свой берег, бандиты смогли вытащить своего главаря из-под лошадиного трупа. Хамиди был без сознания, но жив. Его увезли и спрятали где-то в горах.

– Только Мантасур знает, где сейчас Хамиди, – продолжил твердить Межид.

– А где сам Мантасур?

– Он ничего не сказал. Вчера приехал, велел, чтобы я тихо сидел, и почти сразу уехал, я не знаю куда.

– Держи!

Толстяк от неожиданности не успел поймать увесистый золотой кругляш. Червонец упал ему под ноги. Сообразив, что к чему, Межид торопливо подобрал монету.

– Ты сообщил хорошие новости, но я сильно огорчусь, если ты соврал.

– Правду, я сказал только правду, – горячо заверил хозяин.

– Хорошо, мы уходим, но еще вернемся.

Межид не смог удержать облегченный вздох.

Едва отойдя от дома толстяка, Фелонов задал лейтенанту вопрос:

– Идем навестить Мантасура?

Поглощенный своими мыслями, Алекс только молча кивнул. Потом поделился соображениями с унтер-офицером:

– Мантасур сейчас должен сидеть возле Хамиди, искать ему врачей и лекарства, а он ездит и предупреждает всякую мелочь. Зачем он распускает эти слухи?

– Либо Хамиди не так плох, как рассказывают, – высказал свое мнение Фелонов, – либо уже сдох.

– Я тоже так думаю, – согласился Алекс. – Поймаем Мантасура, узнаем точно.

В вечерних сумерках восемь теней бесшумно скользнули в узкие улочки Нижнего Такхиза. Однако бесшумно подойти к дому Мантасура не получилось. У кого-то брякнула амуниция. Собаки, почуяв чужаков, подняли шум. Но никто из местных жителей не рискнул высунуть нос за ворота и узнать, в чем причина переполоха. Двухметровый каменный забор на несколько минут задержал нападавших. Лейтенант Магу, вскарабкавшись на забор с помощью подтолкнувших снизу солдат, отметил, что надо бы освоить преодоление подобных препятствий.

Земля чувствительно ударила в подошвы сапог. Держа в правой руке взведенный «Гранд и Стетсон», Алекс приземлился на утоптанную до каменной твердости землю внутреннего двора. За его спиной взобравшиеся на ограду солдаты втаскивали наверх своих товарищей.

– Вперед.

Лейтенант осторожно двинулся вдоль забора, направив револьвер на двери, ведущие в мужскую половину жилого дома. Солдаты двинулись за ним, используя хозяйственный инвентарь и постройки в качестве укрытия. Патроны досланы, курки взведены, пальцы лежат на спусковых крючках, готовые на малейшее движение отреагировать выстрелом. Но никто не пытался остановить незваных гостей – темный монолит жилого дома был тих и неподвижен. Странно.

– Давай!

Стоявший слева от двери солдат дернул дверь на себя, она оказалась не заперта. Никто не выстрелил изнутри на звук, и унтер-офицер Фелонов после секундной задержки нырнул в проем, с тесаком в правой и трофейным «тевоше» в левой руке. Алекс последовал за ним. Дом был пуст, комнаты носили следы поспешного бегства.

– Никого. В горы ушел, сволочь, и семью прихватил!

– Сам вижу.

Магу осторожно спустил курок своего револьвера и сунул его обратно в кобуру.

– Ничего, никуда не денется, найдем.

– Будем взрывать? – спросил унтер-офицер.

– Да, пусть все знают, что торговцам людьми нет места на этой земле и даже дома их будут разрушены. И порох мы зря, что ли, тащили? Взрывай!

Вообще-то порох тащили солдаты, Алекс воспользовался преимуществами своего положения и сюда шел налегке.

– Ивасов, – высунулся во двор унтер, – тащи порох! Да пошевеливайся, корова!

Четверть часа спустя грохнувший в рассветных сумерках взрыв превратил лучший в Нижнем Такхизе дом в груду камней, а солдаты Магу покинули наконец селение. Местные так и отсиделись за заборами. Но Алекс был уверен, что еще до полудня весть о произошедших событиях разлетится в радиусе полусотни верст.

– Что будем делать с сыном Мантасура? – поинтересовался Фелонов.

– У тебя что, ножа нет?

Унтер больше не стал задавать лишних вопросов, только заметил:

– У вас появится кровник, лейтенант.

– Я знаю, – кивнул Алекс.

Офицер оглянулся на растянувшихся по тропе солдат.

– Подтянуться! Шире шаг, – вспомнил о своих обязанностях унтер-офицер.

До спрятанных в камышах лодок стоило дойти как можно быстрее. Ночью погоня была маловероятной, но дергать костлявую за усы не стоило. Да и до обещанной трехдневной увольнительной тоже хотелось дожить.

Проснулся Алекс, когда за окном было уже темно. Или еще темно. Часы показывали начало восьмого, а ночи были уже длинными, поэтому выяснить, что сейчас – утро или вечер, так и не удалось. Пришлось вставать. Натянув шаровары и мундир, лейтенант сунул ноги в домашние тапки, плеснул в лицо водой и выбрался в слабо освещенный двумя свечами коридор, где нос к носу столкнулся с хозяйкой.

– Доброе э-э-э…

– Добрый вечер, – поправила его вдова.

– Да, да, конечно, Аврелия Архиловна, добрый вечер.

– Вы, молодой человек, ведете недопустимо нездоровый образ жизни, – сделала ему выговор добрая женщина, – то пропадаете целыми сутками напролет, то спите целый день. К тому же вы очень расточительны, все, что для вас готовят, потом приходится выбрасывать.

Алекс поймал себя на том, что уже несколько секунд неотрывно рассматривает два выдающихся достоинства купеческой вдовы, находящиеся буквально на расстоянии вытянутой руки. С трудом подняв взгляд, лейтенант извинился.

– Простите, Аврелия Архиловна, но сами понимаете – служба. Я же со своей стороны обещаю исправиться, насколько это возможно.

– Очень надеюсь на ваше благоразумие, молодой человек, – сменила гнев на милость хозяйка, – берите пример с других господ офицеров, которые по службе заняты более вас, тем не менее ночуют дома.