– Он мертв, да? – не предположение даже, а уверенность.

– Да, Кудряшка.

– Ты видел?

– Нет. Я ждал с другой стороны улицы, чтобы вас не спугнуть, а когда понял, что ты отправилась в темный дом в одиночку, а этот идиот тебя отпустил, хотел выйти, схватить его за шиворот и притащить за тобой волоком. И уже вам обоим объяснить, насколько вы неправы. Но стражник уже был мертв. Не спрашивай, почему – понятия не имею, потому что помчался следом за тобой. Успел как раз вовремя, если ты заметила.

– Или нет, – пробормотала я.

– Нет?

– Останься ты наверху, мог бы вытащить меня. Если бы захотел, конечно.

– А если бы не смог? Лучше уж так.

– Наверное.

Мы разошлись в разные стороны и молча приступили к поискам. Мне требовался этот разговорный перерыв и уединение в темноте. Воин почувствовал бы, как у меня трясутся руки. И вовсе не от холода. Можно было бы соврать, конечно, но он бы все понял.

Из-за меня погиб человек. Это я привела его сюда, не подозревая о ловушке, это я оставила его на улице, думая, что так будет лучше. Он же боялся, зачем тащить его в темный дом? И я пошла одна. Думая, что все это – рядовое действие, искренне считая, что я оставлю послание дельцу «сиреневой пыли» и спокойно вернусь во дворец. О «пыли» мне рассказал Илиф, но я не подозревала его в злом умысле, оттого и не боялась. Либо это моя большая ошибка, либо… да все равно ошибка. Стоившая кому-то жизни.

– Эй, ты там как, отошла? – подал голос Воин. – Не погрязла в самобичевании окончательно?

– Откуда…

– Кудряха, необязательно читать эмоции, чтобы понять твои чувства. Ты сейчас винишь во всем себя и думаешь, насколько же ты плохая. Это предсказуемо.

– А я и виновата. Даже в том, что ты сейчас здесь.

– Еще как, – легко согласился парень. – Можешь и дальше переживать, а я пока поищу способ отсюда выбраться сам. А ты займись собой и чувствами своими.

– Я ищу выход, – разозлилась я.

– Сдается мне, это бесполезно. Надо не выход искать, Плаксаната. Пришла мне тут одна интересная мысль… ведь эта ловушка отличается ото всех остальных. Выход обычно ищется с помощью магии, он и замаскирован магически, смекаешь? Мы можем тут шарить хоть неделю и ничего не найти. А магией я пользоваться никак не могу. Вот и предлагаю поискать причину главной из бед.

Хорошая идея, о которой почему-то никто из нас не подумал сразу. Кто-то готовил эту ловушку, причем готовил так, чтобы… убить. Это фактически убийство: посадить людей в каменный мешок и лишить возможности найти выход. Раз даже Воин считает, что без магии это очень трудно.

– Я мало знаю об ограничителях.

– А я очень много. Помнишь, как советник Стрейт меня в королевскую тюрьму посадил? Там тоже стоят ограничители, но я их легко обошел. А эти не могу. Много раз уже пытался, но не получается. Значит, здесь ограничители из какого-то редкого и мощного материала, такого, который впитывает любого рода магию и способен долго ее удерживать. Есть догадки, Альмар?

Есть. Тальмарин.

Воин продолжил:

– На самом деле, способов ограничить магию несколько. Можно, например, выпить отвар из равиновой травы, она магию отрубает надолго. Но последнее, что я пил – это твою отраву, но после нее все с моей магией было в порядке. Значит, думаем дальше. И главный претендент – тальмариновые ограничители. Штука крайне редкая, потому что ненужная. На ком такие использовать вообще? Но вот пригодились для нашего с тобой каменного мешка, Альмар. Прости, не могу в такой темноте звать тебя Кудрявой, я же ничего не вижу! Вдруг ты облысела совсем?

Я улыбнулась.

– Пока нет.

– Хоть какой-то повод для радости, – хмыкнул из темноту Воин.

– Спасибо, что ты здесь, Мартин.

– Ты еще в любви мне признайся! Но лучше представь себе новость: наследница тальмариновых запасов попала в ловушку из своих же запасов, призналась в любви прекрасному… почти принцу, но в конце померла, потому что расклеилась. Понимаешь, на что я намекаю?

– Не расклеиваться, искать.

– И размышлять на тему «а стоит ли доверять всяким мутным дельцам «сиреневой пыли, или лучше их опасаться».

– Сомневаюсь, что это его дело рук, – покачала я головой.

Мы вновь приступили к поискам. Попутно Воин объяснил действие тальмариновых ограничителей. Их должно быть несколько, чем больше, тем они мощнее воздействуют на магию человека. Ограничители действуют на определенной площади, в нашем случае это каменный мешок. Если выбраться за пределы воздействия (что на самом деле может быть непросто по ряду причин), магия вернется. Но удобнее отыскать один из ограничителей и уничтожить его, тогда работа всей сети нарушится.

Когда я шарила руками по полу, наткнулась на что-то мягкое. Не тальмарин, конечно, а кусок приятной на ощупь ткани. Мой шарф! Видимо, я так и не выпустила его из рук, когда падала. Шарф может пригодиться, становилось все более холодно. Даже мне. А Воину? Он не привык к таким условиям, он вряд ли видел настоящую зиму. И во что он одет? Я готовилась к ночной вылазке, а Воин? Наверное, выскочил за мной ровно в том, в чем был и утром. Тонкая рубашка и брюки, больше ничего.

– Ты как? – поинтересовалась я. В темноте мой голос прозвучал резко и громко.

– Отлично.

Оказалось, он совсем рядом, стоит только протянуть руку – и вот он. И я протянула руку, вроде бы нащупала его грудь. Воин перехватил мою ладонь, его пальцы чувствовались совсем ледяными. Я шагнула к нему ближе. Он дрожал.

– Все не отлично. Ты замерз.

Я накинула на него найденный шарф. Вряд ли он спасет от холода, но лучше, чем совсем ничего. Воин протянул руку и крепко меня обнял. Я не возражала, конечно, нет. Сейчас это казалось таким глупым. Мартина трясло, я гладила его спину, нам нужен был этот момент.

– Вот теперь мне почти тепло.

– Врешь.

– Ага! Так и знал, что ты мысли читаешь!

– Это все еще эмоции, Ароктийский, – я улыбнулась. – Все дело в расхождении эмоций со словами. Знаешь, когда человек говорит спокойно, даже равнодушно, а внутри у него такая буря, что страшно.

– Так и думал, что ваши с Психом многозначительные гляделки на самом деле ерунда и вы так нагнетаете обстановку.

Мне почти стало жарко.

– Может, ты поднимешь меня? Если это и в самом деле тальмариновые ограничители, образующие замкнутое пространство, они должны быть как-то замаскированы. Может, они наверху, чтобы труднее было найти? Потому если ты меня поднимешь…

– Хочешь, чтобы я надорвался?

– Ты…

– Да шучу я, шучу! Тут такое дело… это ты у нас коротышка, а я высокий и статный. И до потолка рукой достаю легко. И там тоже ничего, – легко сообщил он и от этой самой легкости стало не по себе. – Но мы выберемся, ага.