Приходя в дом к любой подруге и беседуя с ней о чем-нибудь, Вероника мгновенно преображалась, если в комнату входил муж подруги. Она тут же начинала кокетничать, ставила ногу на ногу, нараспев произносила слова, используя английские обороты в русской речи, громко смеялась.

Вероника хотела вернуть к себе внимание окружающих, интерес людей к своей жизни. Начала хвастаться перед женщинам: она сейчас очень занята, так много дел – нужно устроить вечеринку, сходить в бассейн, заказать новые занавески. Жаловалась на служанку-индианку: глупая, не умеет правильно складывать бельё в шкафу, приходящий садовник плохо поливает цветы. Рассказывала, какие покупает платья, в какую дорогую парикмахерскую теперь ходит. Все разговоры были только о самой себе – любимой и замечательной.

Она была уверена, что все друзья ей завидуют. В декабре они вместе с Аланом переехали в новый дом. Вероника потребовала сменить обивку мебели на тёмно-вишневый цвет:

– Чтобы все русские сдохли от зависти, когда придут ко мне в гости.

Даже спокойного добродушного Алана возмутили эти слова:

– Как ты можешь такое говорить, это же твои друзья!

– Ну и что, – отвечала Вероника, – что хочу, то и делаю.

Непонятная раздражительность появилась в ней. Алан потом жаловался Джеймсу, а тот рассказал жене Ирине об изменениях в характере Вероники: она теперь покрикивает на мужа, пренебрежительно относится к людям.

Но русские подруги почему-то не спешили умирать от зависти. Оксана, к которой они приезжали в гости в России, так прямо ей и сказала:

– Ты, Вероника, передо мной нос не задирай и не зазнавайся. Ты для меня так и осталась той же самой, какую я знаю вот уже четыре года.

В ответ Вероника только фыркнула. Какая-то нервность точила её изнутри. По логике вещей, добившись всего, что ей было нужно, Вероника должна была быть счастливой женщиной. Но с ней случилось непонятное: вместо душевного умиротворения появилась стервозность.

Вероника позвонила одной подруге, раскритиковала их общую знакомую. Затем позвонила второй и наговорила много неприятного про первую, просто-напросто начала злословить. Причем действовала хитро, говоря женщине:

– Знаешь, я вчера разговаривала с (например, Таней), она мне про тебя сказала, что ты (или у тебя) – и дальше выдумывала какую-нибудь неприятность или гадость, типа: – У этой женщины ужасный муж, у другой невоспитанные дети. А вот та очень глупая и к тому же больная. В этой семье муж с женой без конца ссорятся, там нет денег, чтобы одеть детей. Эта корчит из себя добрую, на самом деле она рохля, не умеет зарабатывать деньги.

В общем, досталось всем её бывшим подругам, она звонила им по очереди и наговаривала одной про другую. Ей по какой-то непонятной причине захотелось вбить клин между женщинами, уменьшить их дружбу и сплоченность. Вероника жила раньше в домах подруг, узнавала секреты и теперь стала всё выбалтывать, да еще с едкими комментариями. Непорядочность во взаимоотношениях с мужчинами переросла в непорядочное отношение ко всем окружающим людям. Поклонники ушли в прошлое, значит нужно придумать что-нибудь еще, главное – чтобы у женщин не иссяк к ней интерес.

Все разговоры Вероники теперь сводились к обсуждению личной жизни подруг и расхваливанию самой себя, своего образа жизни и дома с новой мебелью. Подруги опешили и растерялись, ни одна из них не была сплетницей, они не сразу поняли, что происходит с Вероникой. Куда делись её разговоры о книгах, культуре, политике? Все эти темы как корова языком слизнула, они стали ей больше не интересны.

Может, причина в том, что она не могла долго жить с одним мужчиной, и ей постоянно нужны были перемены? Хотя Алан являлся замечательным мужем, просто находка для её взбалмошного характера. Возможно, она просто не была счастлива с канадцем, ведь она вышла за него замуж только по расчету, совершенно не любя. Можно предположить следующее объяснение: каждый эмоциональный всплеск-цикл у Вероники продолжался короткий срок. Как правило, все её романы и бурные любовные увлечения заканчивались через пару месяцев. Она привезла Дину в октябре и до декабря просидела с ребенком дома, не работая. За мужчинами гоняться больше нельзя, к семейным заботам она равнодушна.

Энергия внутри бурлит, её нужно куда-нибудь выплескивать. Вот Вероника и нашла не самый лучший выход внутренней нервности, напряженности – пыталась уколоть своих бывших подруг. Особенно Веронику нервировало, что никто её не хвалит, не восхищается, как она ловко устроилась в жизни.

Теперь Вероника доказывала своим подругам, что настоящая европейская леди должна не работать, а заниматься исключительно собой. У неё сразу появились барские замашки, говорила женщинам:

– Как, ты до сих пор не купила платье или костюм там (называла дорогой магазин)? Все приличные люди просто обязаны одеваться модно. Неужели у тебя такой жадный муж, не хочет, чтобы жена выглядела красиво?

Значит, нужно менять мужа, искать более щедрого. Посмотри на меня, я ведь смогла поменять своего мужа, в этом нет ничего сложного.

Среди знакомых Вероники была девушка одного с ней возраста. Кэтрин закончила университет и решила несколько лет поработать стюардессой, посмотреть мир. Вероника раньше тоже мечтала стать стюардессой, подавала документы на работу в авиа-агентство. Она с восторгом говорила о своей будущей работе: как это интересно – летать по всему миру, иметь хороший заработок. Но в агентстве Веронике отказали. После этого её мнение о стюардессах резко изменилось:

– Это работа прислуги, рабская, унизительная должность – обслуживать потных, вонючих пассажиров, убирать за ними плевки и мусор. Если кому-то хочется летать на самолетах, они должны поступать, как я. Выйти замуж за богатого бизнесмена и затем путешествовать вместе с ним. Только в первом классе. Останавливаться нужно в пятизвездочных отелях. Вот это настоящая жизнь, а не работа какой-то там служанки в самолете.

Вероника забыла, что она совсем еще недавно в качестве прислуги прыгала на уроках аэробики в домах шейхинь. У Кетрин высшее образование, и работа стюардессы для неё просто развлечение; сама же Вероника так и не смогла получить университетский диплом. Всем своим подругам она рассказывала об ужасной, унизительной профессии стюардессы. Но Кетрин это мало волновало. Это была спокойная, серьезная, умная девушка – стройная блондинка со светлыми глазами.

Однажды Вероника встретила Кетрин в большом магазине, та выбирала джинсы. Вероника тут же подбежала к кассе, выбила чек на три пары джинсов разных цветов и принесла их показать Кетрин:

– Смотри, а я купила трое джинсов для себя.

Кетрин удивленно взглянула на Веронику: они не были близкими приятельницами. Девушка совершенно не поняла, зачем нужно хвастаться покупкой. Вероника, увидев безразличие Кетрин, не смогла скрыть раздражения на своем лице. В тот же вечер позвонила своим подругам:

– Видела сегодня в магазине Кетрин, она ужасно выглядит, что вы в ней находите красивого, непонятно. У неё стеклянные глаза, прямая спина, как у робота, деревянная улыбка. И вообще, она – урод.