плиты, и шеф готовил блюдо прямо здесь. Шеф весело болтал с Уиллом, и нам обоим это очень понравилось. Еда была превосходная. Чудесный вечер!

Пока мы отсутствовали, Уилл часто звонил Элис. Мне он объяснил, что девушку преследует ее бывший и ей нужно с кем-то поговорить. Она глубоко разочаровалась в работе на ЦРУ – и не без оснований, поскольку там ей пришлось нелегко. Когда через пару месяцев после нашей поездки в Лондон Элис исчезла, это не показалось мне странным. Он же серьезно беспокоился, но потом сказал, что у нее умер дядя и она уехала поддержать мать в этом горе.

Уилл снова привез домой серверы – уж не знаю, где они были. Но поскольку в моей квартире для такого оборудования не было места, а у меня не было желания его размещать, он оставил лишь небольшой сервер электронной почты, а все остальное отправилось на склад.

В октябре 2005 года Нил и его невеста Кэти пригласили нас на ужин. Это был тот редкий случай, когда Уилл сумел пойти вместе со мной. Нилу уже исполнилось сорок шесть лет, он всю жизнь играл в регби и мог перепить любого за столом. Мой брат – отличный человек, который умеет наслаждаться жизнью. Но у него до сих пор не было ни детей, ни женщины, с которой можно было бы разделить радость жизни. Нил решил, что пора узнать моего мужа получше – и проверить его по полной. Уилл вообще не переносил алкоголя. Стоило ему чуть-чуть выпить, и он начинал болтать о том, чего лучше было не говорить. Даже я узнавала много интересного, стоило мне подлить ему побольше.

Я очень нервничала, что Уилл выпьет лишнего и окончательно скомпрометирует себя в глазах моего брата, поэтому мы договорились о стоп-слове – «дядя». Если Уилл начнет говорить лишнее, я произнесу это слово, и он перестанет пить.

Вечер выдался очень приятным и спокойным. Мы чудесно поужинали и отлично поладили. У брата была очень уютная квартира. После ужина мы расположились в гостиной, мужчины выпили еще вина, и Уилл стал рассказывать о своей работе. В какой-то момент я произнесла стоп-слово и откровенно сказала, что ему не стоит так много говорить. Брат влил в него спиртного достаточно, чтобы потопить большой корабль. На столе стояло не меньше шести пустых бутылок красного вина. Учитывая, что я была за рулем, а Кэти выпила пару бокалов, можете себе представить, в каком состоянии были мужчины.

Даже мой брат не помнил всего, о чем говорил, но он вспоминал, что Уилл демонстрировал свои познания в иврите, испанском и японском и рассказывал об ужасах, свидетелем которых он стал в Дженине. Уилл рассказал, как ему удалось выжить в этой резне, как их команда скрывалась от регулярных войск, дожидаясь эвакуации. Он рассказывал о своих заданиях за границей, о том, что он делал для ЦРУ, как его завербовали, как он разочаровался в своей работе. Он говорил даже об убийстве Джона Ф. Кеннеди – сказал, что президента убили особой пулей, покрытой тефлоном, которая была разработана специально для ЦРУ. Гражданские лица не могли получить подобные пули, то есть убийство президента было организовано ЦРУ.

Уилл болтал и болтал. Он явно опьянел. Потом он ушел в туалет и долго не возвращался. Мы пошли посмотреть, что с ним. Оказалось, что ему очень плохо. Он наклонился над унитазом, и его рвало. В туалете он пробыл всю ночь. Мы даже принесли ему туда матрас, потому что рвота не прекращалась. К счастью, Кэти была медсестрой, и она приглядывала за ним, опасаясь алкогольного отравления. Я оставила его у брата, а сама вернулась к детям, чтобы отпустить бебиситтер.

После того вечера Нил окончательно убедился, что Уилл действительно тот, за кого себя выдает. Мой муж прошел импровизированный экзамен, и еще один член моей семьи понял, через что мне пришлось пройти в одиночку в течение пяти лет. Я опасалась, что Уилл пожалеет об этом, но сама почувствовала себя более уверенно. Когда он сам рассказал моему брату о том, что происходит, я могла получить поддержку и понимание, не нарушая кодекса молчания.

Пару дней Уиллу было плохо, но он сказал, что вечер прошел хорошо и он не жалеет о том, что говорил. Он добавил, что доверяет моему брату и его невесте. Если это было мне необходимо, значит, все к лучшему.

14. Карточка «Освобождение из тюрьмы»

Ноябрь 2005

В ноябре 2005 года Уилла арестовали. Он позвонил, чтобы я перезвонила в офис вице-премьера и сказала, что он не сможет выйти на работу. Все в порядке, просто какие-то проблемы с ремонтом «Мерседеса» – там сняли деньги за работу не с той кредитной карты. Ситуация быстро разрешится. Он быстро выйдет на свободу, потому что принадлежит к «миру разведки».

Уилл был совершенно уверен в этом и сохранял хладнокровие. Поэтому я поступила, как он мне велел. Его начальник воспринял это спокойно и сказал, чтобы я не переживала.

В тот же день мне позвонили из полиции с вопросами о «Мерседесе». Меня спрашивали, где машина, поскольку она была оформлена на мое имя. Я объяснила, что мой муж ездил на ней в Англии. Меня поблагодарили, и разговор был окончен. Уилл был в ярости, когда узнал, что я им сказала. И сказал, что подвергла нас риску, но я не понимала почему. Уилл заявил, что полиция – это часть сложной схемы и доверять полицейским нельзя. Я спросила, как тот факт, что он водил мою машину, может подвергнуть нас риску. Он ответил, что теперь всем известно, что я – его жена и нас с детьми можно использовать против него. Я по-прежнему не понимала, в чем проблема. И даже не догадывалась, что это был переломный момент.

Уилл тяжело вздохнул, сказал, что все будет нормально, что он со всем разберется. А потом добавил, что перед рассветом, всегда наступает ночь.

– Это будет непростой путь, – сказал он. – Тебе предстоит решить, во что ты по-настоящему веришь.

Я по-настоящему верила в его работу – ЦРУ, опасность, страх. Но мне хотелось верить Уиллу и знать, что он сможет нас защитить.

За время расследования об аресте Уилла стало известно в офисе вице-премьера. Неудивительно, что контракт с ним разорвали – ведь его обвиняли в мошенничестве. Дохода он лишился. Я снова была предоставлена самой себе. Мне нужно было содержать семью и удовлетворять его ненасытную жажду денег.

15. Последний визит

Январь 2006

Уилл клялся и божился,