Немного помолчав, выстраивая в памяти всё, что я сама знала о вампирах, я начала рассказывать Марине основные моменты, начав с первого вампира.

Сложно сказать, когда именно это было, как шутит Сир – тогда люди жили плохо, дико и по своим законам. Так себе ориентир на года, но суть не в этом. Магия в нашем мире была всегда, как и ведьмы. И вот одна из них, спасая умирающего от хвори возлюбленного, решила его исцелить.

Возможно у неё всё бы и получилось, если бы не ужасное стечение обстоятельств. Сначала во время простенького обряда её любимый решает умереть, не дожидаясь конца ритуала. Ужасно? Очень. Но ведьма быстро сориентировалась, вбухнув все свои силы в возвращение души умершего обратно в тело… и от потери сил сама потеряла сознание. Казалось бы, хуже быть не может – а нет, может.

Душу запихнуть обратно она успела, а вот оживить само тело – нет. Этим самым она нарушила главный закон мироздания, сотворив создание не живое и не мёртвое. Живая душа, запертая в хладном теле (думаю, тут всем понятно, откуда в Аду появилась идея «выкидывать» лишних людей обратно?). Но хладные – это другое. Нас подпитывает адское пламя и души у нас нет. Зомби, грубо говоря.

А вот та ведьма совершила непростительную вещь, заперев чистую душу там, где ей больше было не место. Более того – тело было мертво. Мужчина мучился от невыносимой боли, пока его «спасительница» валялась рядом без сознания. Он не мог встать, он не мог сесть или перевернуться, он не мог даже вздохнуть или позвать на помощь – сердце его не билось. Но и умереть он не мог – магическую привязку просто так не оборвать. Так продолжалось несколько часов, пока горе-ведьма не пришла в себя и не поняла, что натворила. Вот только с исправлением всё пошло не так.

Она могла просто отпустить душу обратно, но вместо этого упорно пыталась оживить тело, навешивая на него заклинание за заклинанием, которые вместе связывались в проклятие.

– Какой кошмар, – прошептала Марина, прерывая меня. – Зачем она это делала? Неужели не понимала, что мучает его? Она же любила…

– В этом корень всех бед. В любви, – пояснила я. – Да, она его любила. Поэтому и продолжала творить заклинания, думая больше о себе. Ведь как она будет дальше жить без него? Понимаешь?

– Это не любовь, – уверенно заявила мне Марина. – Когда любишь, ты заботишься о другом человеке, а не только о своём комфорте. Ты жизнь готова отдать ради счастья этого человека, пусть и не с тобой.

– А ты любила когда-нибудь? – стало мне вдруг интересно.

– А ты? – ушла она от ответа.

– Как ты понимаешь, в какой-то момент несчастный возлюбленный той ведьмы всё же смог управлять своим телом, – как и Марина, я не стала рассуждать на личные темы, продолжив историю явления в мире первого из вампиров. – Вот только живым оно всё равно не было. Первому вампиру требовалась кровь, чтобы поддерживать своё тело в нормальном виде. Живая человеческая кровь.

Вместе с кровью первый из вампиров обрёл и силу. Он был силён физически, стал обладать магией, которой у него не было при жизни, и стал практически неуязвим.

– Как ты понимаешь, такая жизнь не очень его радовала, – перешла я к основному. – Он считал себя паразитом, но как не старался, снова умереть у него не получалось. Тело не отпускало душу.

– А ведьма? – тихо спросила Марина. – Неужели она не могла снять свои же заклинания?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может не могла, так как они плотно связались между собой. А может быть, просто и не хотела. Она ведь добилась своего – её избранник был жив и находился рядом с ней.

– Но он мучился, – обняв себя руками за плечи, девушка чуть опустила голову. – Неужели ей нравилось на это смотреть?

– В любом случае, – продолжила я историю, – перестало это всё нравится самому вампиру. В какой-то момент он понял, что может создавать себе подобных. Как обращают в вампира ты знаешь?

– Да, – к моему облегчению ответила Марина. – Обмен кровью и смерть.

– Именно, – улыбнулась я. – Не уверена, что первый вампир специально сотворил такое, но, когда он понял, что может создавать себе подобных, жизнь его стала в разы веселее.

Чего нельзя сказать о брошенной им ведьме. Если женщина в горе – это просто готовое на всё создание, то преданная и с разбитым сердцем – это готовое на всё и очень злое создание.

Пока её возлюбленный окружал себя вампирами, она окружала себя планами мести, которые дали свои плоды спустя столетия.

– Она их прокляла, представляешь? – улыбнулась я, поражаясь магическим хитросплетениям. – В какой-то момент вампиры стали понимать, что не чувствуют свойственных людям эмоций. Гнев, злость, зависть – сколько угодно, а вот: симпатия, влюблённость, страсть – этого не было. Они долго искали ответы и нашли. Правда сделать ничего сами не смогли – ведьма давно уже покоилась с миром, ну, или что скорее всего – жарилась в адском огне, так что…

– Подожди, – перебила меня Марина. – Но у них же есть «спасение»!

– То есть про самих вампиров ты не знаешь ничего, а про их спасение – да? – удивилась я её реплике.

– Бабушка рассказывала, – скромно потупилась девушка. – Что у них обряд есть, возвращающий их к жизни. Но они не торопятся терять своё бессмертие.

– Всё не совсем так, – нахмурилась я, прикидывая, как лучше сейчас продолжить. Как-никак, а теперь Марину всё это напрямую касается, и пугать её ещё больше, мне совершенно не хотелось. – Каждый вампир вправе провести ритуал по обретению своего спасения. И, как бы банально это не звучало, спасение проклятой вампирской души заключается в любви. Ритуал указывает на человека, который высшими силами дарован его душе в пару. Называй это как хочешь: родственная душа, истинная любовь… Любое определение окажется верным. Только своё спасение вампир может полюбить и только рядом с этим человеком заклятия падают, делая его смертным и по-настоящему живым.

– Как это… глупо, – сделала вывод Марина и видя моё недоумение, поспешила разъяснить. – Я к тому, что они имеют буквально под рукой способ стать нормальными людьми и бонусом получить свою настоящую любовь, а вместо этого продолжают пить кровь и радоваться своему бессмертию!

– Всё не так просто, – поняла я о чём она говорит. – Ритуал даёт вампиру три видения о его спасении. Первое приходит сразу после ритуала, второе – несколько позднее. Третье… тут сложнее. Обычно оно приходит перед самой встречей, либо в момент, когда спасению вампира что-то угрожает.

– Им ещё и видения дают! – эмоционально воскликнула Марина, тут же спохватываясь и понижая голос. – Неужели им нравится такая жизнь, что они не проводят этот ритуал? Да им практически на блюдечке всё приносят! А они…

– Всё не так просто, – с нажимом повторила я. – Например, Сир, в доме которого ты находишься. Он провёл ритуал лет через двести, как стал вампиром, если я правильно помню.

– Но он же один из пяти древнейших, – в шоке уставилась на меня Марина. – Где его спасение?