Роуз кивнула, притворяясь, что тоже слушает. С того самого дня, как тело Томми опознали, она делала вид, что интересуется новостями, как все остальные. На самом же деле она старалась думать о чем угодно, только чтобы не слышать голоса диктора.

Она собрала со столов пустые тарелки, засунула в передник чаевые и вернулась на кухню. Грязные тарелки нужно поместить в посудомоечную машину. Оставалось надеяться, что к моменту возвращения в зал новости закончатся.

Так и произошло. Заинтересованный в расследовании клиент исчез, а на его месте сидела рыжеволосая Тори Салливан. По всему было видно, что она так же устала от новостей.

— Привет, Роуз, — поздоровалась Тори.

Стараясь доброжелательно улыбаться, Роуз направилась к ней. Не то чтобы она не была рада Тори. Просто та выбрала не лучшее время для встречи. Ведь Роуз изо всех сил старалась избегать всего, что связано с семьей Иден.

Зачем она пришла? Посплетничать, отведать десерт? Или Тори задумала убедить ее помириться с Ксандером?

Роуз надеялась, что дело в десерте.

— Чем себя побалуешь? — спросила она. — Есть вкуснейший лимонный пирог.

Голубые глаза Тори заблестели, но радость быстро сменилась разочарованием.

— Я бы с радостью, но не могу.

— Как так? — изумилась Роуз.

— Свадьба совсем скоро. Платье сидит на мне тютелька в тютельку. Если наберу или потеряю хоть сколько, самый счастливый день в моей жизни может быть испорчен. — Тори тепло улыбнулась. — Так что сегодня без лимонных пирогов.

Роуз понимающе кивнула:

— Что ж, если вдруг заметишь, что все-таки потеряла в весе, шагом марш сюда.

Улыбка Тори стала еще шире.

— Непременно.

«Значит, Тори пришла не за десертом».

— Как насчет обеда?

Девушка посмотрела на нее, розовые губы скривились в раздумье.

— И все-таки нет. Честно говоря, я тут не для того, чтобы поесть.

«Началось, — подумала Роуз. — Теперь главное — набраться терпения».

— Тогда чем могу быть полезна?

Как ей хотелось сказать, что у нее совсем нет времени на разговоры. Но, как назло, все клиенты уже разошлись, если не считать двоих в дальнем углу зала. Слишком поздно для завтрака, слишком рано для обеда. Видимо, Роуз не оставалось ничего другого, кроме как согласиться на беседу.

— Я хотела поговорить с тобой без мужчин.

Роуз облокотилась на барную стойку:

— О чем?

Тори склонила голову:

— Ну хватит тебе, Роуз. Со мной можешь быть честной. Ты знаешь, что я догадалась о Джои. И представляю, каково тебе.

Неожиданные слова жалости прозвучали так искренне и по-доброму, что в уголках глаз Роуз выступили слезы.

— Да нет, все хорошо, — солгала она, доставая салфетку из ближайшей салфетницы. Еще немного, и слезы потекут рекой. — Я никогда не представляла совместной жизни с Ксандером.

— Ты меня обманываешь, — сказала Тори. — Ты все эти годы только и грезила о том, чтобы Ксандер вернулся в твою жизнь.

Откуда у нее такая уверенность?

— И посмотри, чем все закончилось, Тори. Он преступник.

Подруга огляделась по сторонам и кивнула:

— Если Ксандер преступник, то Уэйд тоже. Но, несмотря на это, я не отменяю свадьбу.

Роуз была буквально сражена. Она предполагала, что Тори может знать о случившемся, но никак не думала, что столь неприятное открытие не расстроит ее планов.

— Уэйд тебе рассказал? — спросила Роуз дрогнувшим голосом.

— Частично. А последние новости помогли мне собрать все в общую картину. И должна тебе сказать, я верю Уэйду. Он действительно хотел защитить свою семью и всех, кто ему дорог. Включая меня. Не думай о том, что они сделали. Подумай, почему они это сделали. Насколько важно им было защитить тех, кого они любили. Ведь ты сама готова на все ради Джои, разве не так?

Слова попали в яблочко. Взять хотя бы эпизод со сломанной рукой. Роуз прекрасно помнила, что почувствовала, когда ей позвонил Крейг.

— Конечно, — просто ответила она.

— Я не знаю всего, что случилось той ночью, но уверена: у них не было злого умысла. — Тори улыбнулась и покачала головой. — А теперь послушай, — сказала она, откинув на спину волну ярко-рыжих волос. — Я знаю, как тяжело ты переживала новость об отце. Не каждый день узнаешь, что твой отец будет сидеть за решеткой. Представляю, каково тебе было. В маленьких городах, если, не дай бог, не вписываешься в привычный распорядок жизни, сразу становишься изгоем. Это я знаю по себе. В списке изгоев я на первом месте. И Уэйд тут совершенно ни при чем. Но нельзя всю жизнь опираться на чужое мнение. Никто не имеет права диктовать тебе, какой должны быть ты или твои близкие. Мы сами кузнецы своего счастья, Роуз. Ты хорошая подруга и отличная мать. И совершенно фантастический повар, кстати. А все это куда важнее, чем огрехи членов твоей семьи.

Роуз почувствовала прилив стыда, щеки ее заалели.

— Зачем ты говоришь все это, Тори?

— Затем, что ты должна это услышать. Ты должна понять, что Ксандер и твой отец — два разных человека, которые совершили два разных преступления. Что бы ни сделал в ту ночь Ксандер, это было непреднамеренно. Он любит тебя. И он любит Джои. Возможно, он не сказал тебе этого, но посмотри в его глаза. В них все написано. Ксандер скучает по вас обоим. Представляю, как тяжело ему было возвращаться в Вашингтон, ни о чем с тобой не договорившись.

— Он уехал? — спросила Роуз, и Тори кивнула.

От слов подруги Роуз испытывала смешанные чувства. Ей было приятно слышать, что Ксандер по ним скучает. Но еще приятнее было осознать, что он хотя бы немножко страдает. Хотя кто сказал, что это так? Тори считала, что Ксандер влюблен в Роуз. Но все могло быть иначе. Ксандер мог быть влюблен в саму мысль о семье и счастливом отцовстве. Теперь, когда он вернулся домой и продолжил насыщенную событиями жизнь, он мог быстро забыть о ней.

— Мне не разлучить их с Джои навсегда. Я просто хочу быть уверена, что все это, — она кивнула на телевизор, — не испортит мальчику жизнь. Сегодня я скажу ему, кто его отец, а завтра — что они могут видеться только в тюрьме по воскресеньям? Лучше переждать. Мы долго ждали и подождем еще.

— Заметь, ты говоришь только о Джои, — подметила Тори. — А как насчет тебя самой?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сказала, что не можешь разлучить Ксандера и Джои навсегда. А как насчет тебя? Или ты собираешься всю жизнь держаться на расстоянии от человека, которого любишь с пятнадцати лет?

— Возможно, — ответила Роуз.

— И что должен сделать Ксандер, чтобы ваше величество дало ему еще один шанс?