– Боже мой, конечно, нет. Терпеть ее не могу.

– Но ты время от времени приглашаешь ее сюда, не так ли?

Это было завуалированное признание того, что Кейт действительно прокралась сюда в ту загадочную ночь.

– Она посещает меня, – вежливо согласился Маркус. – Но без моего приглашения.

– И ты позволяешь ей оставаться?

– Я не настолько глуп, чтобы отказываться оттого, что мне добровольно предлагают.

– И ты можешь вступать в интимные отношения, даже если ты презираешь ее? Я этого не понимаю. Мне казалось, что люди после этого обязаны жениться.

Маркус изведал немало злачных мест Лондона, а Кейт выглядела простодушной, чистой и наивной, и этим она только подчеркивала всю глубину его падения. На фоне ее невинности была заметнее та мерзость, в которой он погряз.

Как он мог так легкомысленно приволокнуться за ней? Она так чудесна, а он насквозь испорчен.

– Мы не женаты. – Маркус гнул свое. – Но мы очень близки.

Она покраснела до корней волос.

– Так принято среди взрослых?

– Что именно?

– Ну, все такое… ласки… поцелуи?

– Да.

– И если мне это нравится, разве я не распутница?

– Кейт, ты совершенно нормальная. Вполне возможно, даже самая нормальная из всех, кого я встречал когда бы то ни было.

Он лишь строил догадки о ее прошлом. Почему она всегда так беспокоится о том, чтобы не казаться распущенной? По мере укрепления их отношений он надеялся, что сумеет развеять ее опасения на этот счет.

– Ты не дашь мне одно обещание? – попросила она.

– Все, что только в моих силах.

– Поклянись, что ты прекратишь свои забавы с леди Памелой. Ведь это нехорошо.

– Ты волнуешься о моей душе?

– А как же, ты невежа. И кроме того, мне невыносима мысль, что ты будешь проделывать с ней то же самое, что и со мной.

Это было посягательство на его свободу, в таких случаях Маркус обычно отказывался что-либо выполнять. Он терпеть не мог людей, которые указывали ему, что делать. Он никогда не позволял кому бы то ни было командовать собой. Но Маркуса тронуло ее беспокойство, видимо, Кейт любила его настолько, что даже пеклась о его нравственности.

– Мне легко дать такое обещание, – объявил он, внутри его все пело от радости. – Но еще легче будет сдержать его.

– Благодарю тебя.

Она подарила ему поцелуй, который стал чем-то вроде печати, скрепившей его обещание. На душе у Маркуса стало удивительно светло и празднично. Может, общение с Кейт позволит ему наконец-то возродиться к новой жизни?

Он развязал поясок на ее халате, затем распахнул его полы, так чтобы без помех любоваться ее грудью.

– Какое у тебя восхитительное тело.

– Ты не покажешь мне, как ты развлекался с другими женщинами, которых приводил сюда? Мне любопытно, как это происходит.

Маркус хотел было снова повторить, что он не приводил сюда никаких подруг, но она все равно не поверит. Слишком невысоко она ставила его. Кроме того, у них мало оставалось времени для интимной близости, и ему не хотелось попусту тратить его, оспаривая свои недостатки.

– Я уже готов кое-что показать тебе, мы все попробуем, но заняться любовью в настоящем смысле мы не сможем.

– Почему? Разве тебе не хочется этого?

– Хочется больше, чем чего бы то ни было, но это приведет к тому, что ты лишишься девственности.

– Ну и что?

– После этого ты не сможешь выйти замуж.

– А если я все-таки выйду замуж, как мой муж определит, что я не девушка? – Кейт снова вся зарделась. – Извини. Ведь я не искушена в таких делах.

– Это не так уж и плохо.

О, как было бы прекрасно, если бы он смог вернуться в те далекие, благословенные, полные невинности времена, когда еще существовали тайны!

– Нет, я не согласна. Я блуждаю словно в потемках, тогда как взрослые люди считают это само собой разумеющимся.

Маркус скользнул рукой по ее телу, в самый низ живота, и прикрыл ладонью ее промежность.

– Это особое место у женщин. Оно предназначено для спаривания.

– Как это происходит?

– Мы устроены по-разному. У меня есть нечто похожее на… – Тут Маркус замялся, не умея сразу подобрать нужные слова. – Это похоже на жезл или на удилище. Если мы приступим к делу, то я всовываю это внутрь тебя.

– Внутрь меня?

– Да. Затем я изгибаю бедра и начинаю двигаться взад и вперед. Поверь мне, это очень приятно. Потом у меня выделяется особая жидкость, в ней содержатся семена, вот они и дают жизнь ребенку.

– Ты шутишь?

– Ничуть.

– Если мы будем вместе так… так близко, то как мой будущий супруг узнает об этом?

– Внутри у тебя есть тонкий слой кожи, но при нашем интимном слиянии он порвется. Будет немного больно и немного крови.

– А эта кожа снова не зарастет?

– Нет. Если мы намереваемся продолжать и дальше, то мне придется все хорошенько взвесить.

– Ладно, хотя я не стою такой жертвы.

– Я в этом не так уверен, как ты. – Кейт улыбнулась, и он еще крепче прижал ее к себе. – Ты ко мне так добра. Для меня такое счастье быть рядом с тобой.

Немного осмелев, она положила свою ладонь ему на живот, чуть выше того места, где топорщились его штаны.

– В этих штанах ты очень похож на арабского шейха.

– Да, это подарок от одного моего приятеля, который путешествовал по Сахаре.

– Они очень идут тебе. Гораздо больше, чем твоя модная одежда.

– Может, мне стоит возмутить спокойствие в Лондоне, разгуливая по улицам в таком виде?

– О, я готова заплатить, чтобы увидеть это. – Кейт снова рассмеялась. Ее смех успокаивал, словно звонкий перестук падающих капель воды.

– Можно мне взглянуть на тебя? – спросила она.

– Не стоит.

Кейт приподняла недоуменно бровь.

– Ты что, внезапно стал меня стесняться?

– Ничего подобного. Когда мужчина становится слишком возбужденным, он не может сдерживать свои порывы. Если мы оба будем раздетыми, то не уверен, что смогу взять себя в руки.

– Ведь ты никогда не причинишь мне боли? – почти утвердительно спросила она.

– Ненамеренно. Но внутри меня сидит зверь, готовый вырваться наружу.

– Я не боюсь никаких опасностей, таящихся внутри тебя.

Этим она словно хотела сказать, что верит в него. Тем не менее он был всего лишь человек, простой смертный. Кейт великодушно возвеличивала его сверх всякой меры.