с щенками – они так и норовили скатиться с колен, обтянутых комбинезоном.

– Держи! – старуха протянула ей большой платок. – Завяжи вокруг пояса и сложи в него кутят, Бинна сейчас поест, попьет и спать ляжет. Умаялась, бедная.

Лена выполнила инструкции старухи, а та послала пробегающую мимо девчонку за теплым молоком:

– Окуни в миску пальцы и дай щенкам пососать. Мы все долго ждали, кому Бинна доверит помет, вот и дождались, слава Грому! Боялись уж, помрет, бедная.

– Умрет? Почему? – заволновалась девушка.

– Наши псы – порождение самой зимы, – улыбнулась старуха. – Они сильны и свирепы, но при этом добродушны. Любят детей, берегут стада, охраняют дома от хищников. Но нет на Дилее страшнее зверя, чем ощенившаяся сука. Она устраивает гнездо в самом безопасном, с ее точки зрения, месте. Щенится и не выходит из логова, пока не найдет того, кому может доверить кутят. Кобеля не подпускает и даже хозяина задрать может, если тот сунется без дела.

Лена покачала головой и снова окунула пальцы в молоко – щенки активно копошились в узле, им было явно мало нескольких капель молока.

– Как собаки выбирают, кому доверить щенка, никому неизвестно, – продолжала рассказывать старуха, – на этот раз Бинна долго не выходила. Мы ставили еду и питье возле логова, но она почти ничего не ела. Видно, помет будет особенно сильным.

Пока девушка и старушка болтали, щенки наконец наелись и уснули. Их мамаша догрызла голову, выхлебала миску воды, сбегала на улицу и вернулась к станку. Сунула морду в узел на коленях у Лены и, пошатываясь, двинулась в угол, заваленный потрепанными шкурами.

– Спать пошла, – понимающе пробормотала старуха. – Ты смотри, щенков никому не отдавай и от себя не отпускай! Они только тобой пахнуть должны, а то Бинна порвет! Если на мороз пошла, или еще куда – их с собой носи!

– Поняла! – покивала девушка. Она сообразила, что «на мороз» здесь означало «в уборную», и порадовалась тому, что платок привязан к поясу. Пять щенков оказались весомым грузом!

Пир продолжался, вскоре начались игры, песни, даже танцы – очень необычные, ведь драги обвивали друг друга хвостами, чтобы показать близость в паре. Лену не трогали. Уже все знали, что Бинна отдала ей щенков. К девушке подходили только мужья, подносили еду и питье, Лирам дважды провожал в уголок уединения, и только глубокой ночью, когда уже самые стойкие пировальщики расползлись по своим спальным нишам, а старушки, страдающие бессонницей, принялись убирать со стола, из угла выбралась Бинна и, покачиваясь, подошла к Лене.

Девушка сразу отогнула угол платка, предъявляя мамаше детей. Та понюхала их и поплелась к столам – собирать кости. Другие псы легко ей уступали, а одна из уборщиц поставила на пол ведерко с водой.

– Эгги, – Лена так увлеклась наблюдением за собакой, что не заметила, как к ней подошел Олстаг, – отец просит о разговоре.

– Щенки…

– Их можно взять с собой, – сказал драг, – Бинна придет сама.

Девушка осторожно встала и двинулась за мужчиной. К ней присоединились мужья. Все вместе дошли до небольшой комнаты, которая служила кабинетом местного владыки. Помещение было необычным – в нем не было окон. Письменный стол и большой шкаф-сейф располагались в дальнем углу, а ближе к боку теплой печи стоял диван и несколько кресел вокруг деревянного столика.

Лене предложили кресло. Едва она села, в приоткрытую дверь просунулся собачий нос, а за ним появилась вся Бинна. Сука подошла, легла на ноги девушки и обвела всех мужчин, включая главу клана, подозрительным взглядом.

– Удивительное дело, – с легкой улыбкой сказал отец Олстага, – впервые собака из нашей стаи доверила щенков чужаку. Об этом событии будут складываться легенды!

Лена смущенно улыбнулась. Ей это казалось пустяком. Шуткой природы. Бывает же, что животным нравится запах человека просто так?

– Владыка, – кашлянул Элурэн, – нашей жене пора отдыхать…

– Да, простите, я увлекся. Думаю, вы все уже поняли, что мой сын Олстаг нашел себе старшую жену.

– Мы поняли, – коротко ответил Элурэн.

– Сын объяснил мне, что ваше побратимство можно разорвать…

– Можно. На это требуется лишь его желание.

– Тогда я бы хотел, чтобы вы провели церемонию как можно скорее.

– Олстаг? – Мэгги повернулась к синекожему великану.

Драг обвел друзей тоскливым взглядом, а его улыбка стала грустной, когда он уставился на Лену, однако драги беззаветно любят детей, а в браке с эгги у него было маловато шансов получить ребенка. Вспомнив тепло детского тельца на своих руках, Олстаг решительно дернул хвостом:

– Да, Мэгги, я хочу получить антидот. Сейчас.

Медичка молча сняла с пояса стерильный бокс, извлекла шприц и спиртовую салфетку:

– Закатывай рукав!

Через минуту шприц полетел в печь.

– Как скоро подействует? – осведомился глава клана.

– На всех по-разному, от одного до трех дней, – ответила медичка.

– Прошу вас, будьте нашими гостями! – сказал драг. Он явно не собирался пускать дело на самотек и желал убедиться, что связь его сына с командой «Парящей стрекозы» разорвана.

Спорить никто не стал – спать хотелось нестерпимо. Просто разошлись по нишам и легли спать. Правда, Лене пришлось сначала отнести щенков к логову Бинны, чтобы собака перетаскала их туда.

Глава 31

Гостей в клане принимали с размахом. Утром после пира всех пригласили на прогулку. Ходить по глубокому снегу можно было только на лыжах, но женщин усадили в санки, запряженные собаками, и лихо покатали по сияющему на солнце снегу. Ларисса даже освоила управление упряжкой, а Мэгги научилась плести сумки из кожаных ремешков. Лена веселилась вместе со всеми, не обращая внимания на ревнивые взгляды жрицы. Олстаг всюду ходил со своим сыном – играл, носил на плечах, кормил за столом, мелко нарезая мясо и размачивая лепешку. Драг был счастлив стать отцом, и уж в этом никто не сомневался.

А утром третьего дня синекожего великана скрутило судорогой. На крики перепуганной Камалы сбежались соплеменники, но Мэгги удалось протолкаться вперед с криками «Я целитель!». Олстага трясло. Кожа посерела, хвост обвис, белки глаз налились кровью. Медичке потребовалось всего несколько минут, чтобы вынести вердикт:

– Отравление!

– Ах ты дрянь! – жрица кошкой прыгнула на Лену, держа в руках нож. Не допрыгнула. Ее свалил ближайший пес, придавил тяжелыми лапами и застыл, скаля морду в сантиметре от шеи жрицы, капая горячей слюной на синюю кожу.

– Что здесь происходит? – отец Олстага немного задержался.

– Ваш сын отравлен, – сказала Мэгги, – организм борется, но разрыв связи и так по нему ударил. Олстагу нужна моя помощь или хотя бы аппаратура.

– Почему Камала лежит на полу?

– Я сказала, что Олстаг отравлен, и ваша невестка бросилась на Лену с ножом. Пес остановил ее.

Драг покачал головой:

– Камала – жрица, и не знает, что псы всегда защищают самку и щенков. Наша гостья стала второй матерью помету Бинны, любой пес из стаи прикроет ее собой. Делайте что хотите, только спасите моего сына!

– А вы поищите того, кому он мешает, – добавил Элурэн. – Антидот проверен, он не дает таких последствий!

Камалу увели, ее ребенка тоже. Капитан дал запрос на «Парящую стрекозу», и дежурный отправил капсулу с мобильным ремкомплектом. Мэгги попросила Лирама встретить чемодан, а сама быстро вколола Олстагу что-то из своего медпакета и потребовала воды и таз:

– Если я угадала с ядом, его будет рвать – и сильно, – сказала она.

Лена чувствовала себя бесполезной, поэтому ушла в угол к старушке и собаке. Там ее накормили кашей с кусочками мяса и дали вволю наиграться с щенками. Слушая местные сказки, девушка там и уснула, примостившись на теплом боку Бинны.

Проснулась оттого, что ее несли на руках. Трепыхнулась и услышала:

– Т-с-с-с, эгги, спи! Возвращаемся на «Стрекозу».

Узнав Элурэна, Лена позволила себе вновь уплыть в дрему, а утром обнаружила себя в кровати со всеми мужьями. Элурэн и Эрнарэн лежали с боков, а Лирам нежно прижимал к себе ее ноги.

– Доброе утро! – сонно сказала она, чувствуя