Рафаил сказал тем же голосом, но теперь в нем звучал откровенный смех:

- И тогда ты всех их убьешь! Люди ведь жестокие существа, верно?

Я повысил голос:

- Да, люди жестокие существа. Очень жестокие. Вы еще не представляете, насколько… ибо мы созданы по образу и подобию Господа. А убить вас всех… знаете ли, вас одним словом убьет тот, кто вас и создал.

Уриэль сказал с недоверием:

- Когда тебе отказались поклониться в день твоего создания, тех всего лишь свергли с небес!

- Времена изменились, - напомнил я. - Тогда еще можно было сомневаться, глядя на питекантропа или неандертальца, уж и не помню, как я выглядел, мужчины не особо интересуются внешностью. Но сейчас, когда человек уже доказал свою ценность… отказаться преклонить передо мной колени - это мятеж, а он заслуживает казни. На этот раз - смертной. Итак, кто отказывается признавать мою власть над миром, который сотворил Господь и вручил мне?

В стене багрово заблистал камень, потек от жара, и через вспыхнувшее пурпурное пламя вышел Аза-зель, придерживая за плечо смертного. Я сразу признал юриста, у всех юристов есть что-то общее, хоть не все кругломорденькие и вечно улыбающиеся, но что-то есть, есть, юриста узнаешь в толпе так же легко, как орка или фурри.

За юристом, словно пресекая возможные попытки к бегству, вышел Вельзевул, поморщился, глядя по сторонам. Я смотрел встревоженно, если близость собора на Вельзевула воздействует убийственно, надо отсюда убираться, однако его, похоже, заботило только присутствие этих красавцев в доспехах из золота.

Азазель сказал виноватым тоном:

- Простите, чуть опоздал…

- Ничего страшного, - сказал я с подчеркнутой радостью и дружелюбием толерантного и политкорректного человека, который одинаково принимает не только светлых и темных, но и юристу никогда не скажет в глаза, что тот юрист, а найдет какой-нибудь изящный эвфемизм, типа афроюрист или афрозаконист. - Как хорошо, когда все вопросы можно решить без драки!

Михаил буркнул:

- Не все. Но этот можем в одно касание. Здесь вообще-то и решать нечего. Что ты хочешь?

Я взглянул на юриста, тот важно напыжился и приготовился закатить речь, но я сказал напористо:

- Сперва вступительное словцо. Человечество - это Адам, пребывающий вовеки. Вы бессмертны индивидуально, а мы бессмертны дискретно. Через смену поколений. Так что вы в лице человечества видите перед собой того же Адама, который просто раздробился на множество особей…

Все пятеро ангелов слушали внимательно и с напряжением. Человеческая мысль за это время ушла далеко, постоянно развиваясь, в то время как ангелы оставались простыми и бесхитростными, а что у них все же изменилось за века и тысячелетия, то опять же из-за наблюдений за человеком, а то и в силу немногих контактов.

- Я представляю собой Адама, - изрек я, - который тогда был в несколько ином теле, хотя и не слишком, все-таки Господь не зря создал такую изумительную вещь, как гены. Это чтоб Адам оставался Адамом, даже раздробившись на множество подадамовых тел и сущностей. Потому, будучи Адамом в натуре, я принимаю на себя как все его грехи, так и все его имущество. И всех вассалов, разумеется. Не стану указывать пальцем, хотя он у меня чистый, все мы понимаем что к чему, а я еще и деликатный, но сурово полагаю, поклон Адаму - это поклон мне, так как я прямой и законный наследник!

Азазель и Вельзевул заулыбались, я в самом деле произнес не просто чудесную речь, но прочувственную и великолепную, как и все, что я делаю.

Юрист посмотрел на меня с профессиональным интересом, уж не из тех ли я сволочей, что и его пе-реюристит, с такими нужно бороться иными методами, которые юристы знают и весьма используют, но не афишируют.

Михаил нахмурился, звучно скрежетнул несуществующими зубами, по его лицу видно, что я разгромил его целиком и полностью, хороший солдат, правильный, однако Уриил медленно поднялся, лицо сосредоточенное, приподнял крылья и заговорил таким звучным красивым голосом, что мне восхотел ось заплакать от умиления:

- Сэр Ричард произнес прекрасную речь, я восхищен! В самом деле, сэр Ричард, примите мои поздравления.

- С удовольствием, - ответил я и учтиво раскланялся.

- И все-таки, - продолжил он тем же фанфарным голосом, - Творец повелел ангелам поклониться Адаму. Повторяю, Адаму! Но этот Ричард - не Адам, так что на него это не распространяется.

- Хороший ход, - одобрил я. - А то мне казалось, здесь сборище одних благостных… Мои поздравления, благородный Уриил!

Уриил величаво поклонился, но зыркнул исподлобья настороженно:

- Польщен…

Молодой и дивно сияющий вскочил, словно его подбросили, заговорив живо и страстно красивым музыкальным и в то же время напористым голосом:

- О чем мы говорим и спорим? Достаточно взглянуть на ангелов, даже на непримиримых наших противников, что, конечно же, неизмеримо уступают нам во всем, и это видно издали, что такие высшие существа не могли поклониться низшему!.. Адам же вообще тогда был комком мокрой глины!

На обеих сторонах возник шум, у светлых с одобрением, Вельзевул проворчал озлобленно, про Адама и суть спора уже забыли, я вскочил, попытался как-то навести порядок, но кто станет слушать мышиный писк, страсти быстро накалялись, но поднялся Гавриил, важный и блистательный, за спиной ворох роскошных крыльев, даже не сосчитать, сколько там пар, простер руки ладонями вниз, несколько раз опустил чуть, словно надавливая на макушки, и шум в самом деле начал стихать.

Он заговорил медленно и величаво:

- Цицаэль - из самых молодых наших соратников, ему простительна горячность. Конечно же, он не присутствовал при божественном акте создания человека, так что некоторые неточности в его речи простительны. От себя могу заверить, что Всевышний сделал поклон проявлением почета и уважения Адаму, ибо Адам получил от Творца душу, познал имена всех зверей и ангелов, и был назвал Создателем Его наместником на земле. Я не согласен с Люцифером, Вельзевулом и другими, которые отзываются о великом Адаме пренебрежительно, он был велик и достоин…

Вельзевул недовольно заворчал, а Гавриил закончил тяжело и властно, как припечатал:

- Однако при всем уважении к Адаму, даже великому почтению к этому божественному творению Всемилостивейшего, я вынужден сказать горькую для сэра Ричарда правду. Во-первых, как уже сказал, поклон был знаком уважения к дивному созданию Господа…

Он умолк и оглядел всех улыбающимися глазами. Ангелы настороженно зашумели и тут же умолкли, ожидая завершения речи.

Я спросил резко:

- А что во-вторых?

Гавриил развел в стороны руки, а громада белоснежных крыльев поднялась выше головы.

- А во-вторых, увы, мир был отдан Адаму и только Адаму. Творец не сказал, что после Адама мир наследуют его потомки.